– Псевдоживые кибернетические организмы. Не пугайтесь. Они сами внедрятся в
ваши тела, не причиняя боли.
Сфера с клацаньем захлопнулась.
«Мухи» подлетели ближе, стали видны крохотные плоские тела, бахрома белесых щупалец, мерцание вокруг спинок, так похожее на трепещущие
крылышки. Первая уселась на кисть Арагонесу, поползла вверх, к запястью, а потом замерла и принялась мелко вибрировать.
– Щекотно, – хихикнул уроженец лучшего в мире города Сан-Педро.
Очередная «муха» опустилась Вильяму на предплечье, и он ощутил мягкое, почему-то неприятное прикосновение. Оно перешло в боль, крошечное
существо стало погружаться в плоть, точно в воду. Показалась и исчезла капелька крови, кожа сошлась над блестящей спинкой.
Не осталось ни малейшего следа, даже шрама.
– Ничего себе, клянусь четверкой! – Вильям осторожно пощупал то место, куда нырнул чип, и обнаружил в глубине небольшое уплотнение.
– Да уж, не было ни гроша, и вдруг алтын. – Соболев вздохнул, пошевелил усами и, как всегда в такие моменты, стал похож на кота.
Гаррисон удивленно разглядывал собственную руку, Ли выглядел спокойным, и все без исключения – усталыми.
– Вот и все, – подал голос раосеец, про которого в какой-то момент все забыли. – Прошу за нами.
Последовал новый путь по коридорам и бегущим дорожкам, заменяющим лестницы, на этот раз – вниз. Он закончился в широком тоннеле, в стенах
которого обнаружились самые настоящие двери.
– Мы постарались оформить помещения так, чтобы вам было удобно, – сказал раосеец. – Заходите и располагайтесь. Каждое помещение рассчитано
на пять сегментов. Скоро вам принесут пищу.
– Ну, спасибо, – пробурчал Вильям и толкнул ближайшую дверь.
Видно было, что хозяева и вправду постарались создать нечто похожее на людской интерьер. На потолке выделялся осветительный блок,
откровенно декоративный, у стен стояли кровати с намертво приросшими к ним подушками и одеялами, в центре – столик и стулья. Угол занимал
санитарный блок, оттуда доносилось журчание и бульканье. Мягко золотились стены, бегали по потолку огоньки, а пол напоминал шкуру или
багровый ковер с длинным ворсом.
– А неплохо, – заявил Арагонес, заваливаясь на ближнюю к двери кровать. – Жестко, но это ерунда… Только бы пожрать принесли и одежду
нормальную вернули, а то в этом мне как-то неуютно… – И он с отвращением дернул за подол черной хламиды.
– Вернут, – сказал Ли уверенно. – Они не нарушают слова.
Вильям тоже улегся, Гаррисон исчез в санитарном блоке, а Соболев принялся обследовать торчащие из стен на метровой высоте серебристые
металлические «грибочки».
– Как же не нарушают, – проворчал Арагонес. – Обещали ведь, что не станут нас нанимать, а сами чуть ли не свободы лишили.
– Дырявая у тебя память. – Ли поглядел на него, как сержант на новобранца. – Они дали слово, что не причинят вреда. Не причинили. Плюс
сделали этими самыми, как их там, сегментами. Но по-другому нельзя было. Ты что, думал, они нас привезут сюда и так просто выпустят? Пять
десятков злобных вооруженных парней? Чтобы мы по незнанию войну устроили?
– Они не могли так сделать, – сказал Вильям. – Тем самым причинили бы вред себе. А этого наши – ха-ха! – старшие сегменты делать не любят.