— Хрен с ним, с питьем, ты туда глянь! — Надя ткнула пальцем в приближающийся смерч. — Что сюда доберется — не факт, но нужно спрятаться.
Малыш таки набрался смелости и, держась за лавочку, бочком, бочком подошел, хлюпнул носом и залепетал:
— Тетеньки, а вы не знаете, что с моей мамой?
— Какие мы тебе тетеньки? Вали отсюда, личинка!
Мальчик попятился, всхлипнул и снова заревел. На Васькином личике читалось недоумение, она переводила взгляд с любимой на малыша и обратно. Дунул ветер, сорвал с покореженной крыши лист металлопрофиля и понес, будто бумажный самолетик.
— Хрена се! — выдохнула Надя и, рукой защищая лицо от летящего мелкого сора, направилась вперед; что делала Васька, ее не волновало. Если хочет нянькаться с чужим ребенком, к тому же пацаном, — перышко ей в зад.
Васька выбрала любимую, схватила ее за руку, Надька сбавила темп. Идти против ветра было невозможно, порывы достигли такой силы, что вороны в небе двигались хвостами вперед. Вереща и перебирая лапками, мимо пролетел пекинес вместе с поводком. Тонкую Ваську сдуло, она упала, Надя помогла ей подняться и прохрипела, сплевывая набившийся в рот песок:
— Пригнись. Землетрясение кончилось. Надо спрятаться, иначе хана! — Невольно обернувшись, она увидела, как малыша тащит к развалинам пятиэтажки вместе со скамейкой. — Вот дом почти целый, нам надо в подвал.
— Ой, что это? Мама-мамочки! — Васька вцепилась в нее и готова была залезть на голову.
Надя прищурилась и еле разглядела в поднятой пыли очертания существа: размером с теленка, но лапы короткие, пузо по земле волочится, деталей никак не разглядеть, но и слава богу!
— Твою ж мать, крокодил, что ли? Сбежал у кого-то? Фиг с ним, давай прятаться.
Свернули ко второму подъезду, перелезли через кучу кирпичей и штукатурки: дверь завалило. Пришлось штурмовать выбитое окно на первом этаже.
Надя полезла первая, уже почти преодолела препятствие, но дунул ветер, и она задела бедром осколок стекла, торчащий, будто нож. Выругалась, осмотрела порез сквозь дыру в джинсах: неглубокий, кровь выступила капельками, похожими на бисер ртути.
— Дай посмотрю, — проговорила Васька, но Надя отстранила ее.
Маленькая комната, куда они проникли, почти не пострадала, лишь треснул потолок и штукатурка осыпалась на ворсистый ковер. Игрушки — роботы и солдаты — попадали с полок, телевизор тоже свалился, но не пострадал. На полу Надя обнаружила раскорячившийся нетбук, подняла: работает! Отряхнула, закрыла и сунула под мышку. Хорошая вещь, можно будет загнать — папаня-то бюджет урезал.
Вышли в темный коридор, Надя щелкнула выключателем, но света не было, чего и следовало ожидать. Во второй комнате, гостиной, провалился потолок. Из-под рухнувшего шкафа к двери тянулась рука, присыпанная известкой, просматривались окровавленные остатки головы. Надя схватилась за горло, Васька заверещала и получила подзатыльник.
— Заткнись, трупы не кусаются.
Входная дверь была распахнута, вышли на лестничную клетку и, не обращая внимания на стоны и крики о помощи, двинулись дальше. Василиса, шедшая первой, завизжала у поста консьержа, но зажала рот. В кресле развалился старик, выкатив бельма и вывалив язык.
Хрустя стеклами, на цыпочках прошли к лифтам. На улице по-прежнему завывала и ревела буря, летело все, что легче центнера, здесь же царило затишье — дом стоял торцом к северу, и ветер огибал его.
ЯНА
Яна выбралась из вагона. Двери разжали вручную, люди паниковали, но пока без вдохновения, слабенько. Хоть с этим повезло. И еще конечно же повезло с интуицией или провидением — как хочешь называй, — Яна на свидание надела не мини-юбку (она оказалась изгваздана чем-то), а джинсы и блузку. Соответственно, от каблуков отказалась — легкие мокасины, удобные и практичные.