В снегах не всегда холодно - Садовина Мирослава

В снегах не всегда холодно

Мирослава Садовина

© Мирослава Садовина, 2022

ISBN 978-5-0056-6619-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1

Ночь. Квартира на первом этаже. Семья  отец, мать и трое взрослых сыновей. Поджёг.

 Горим. Горим, мать! Поднимай детей!  заорал муж, толкнул жену и вскочил с кровати. Рванул за документами, по пути увидел, что горит кухня, дым повсюду. «Вот же твари! Твари! Твари! Твари!»

Мать рванула к комнатам сыновей.

 Сёма! Елисей! Ренат!  Мать влетела в первую комнату и стала вытягивать из неё сына, не смотря на то, что тот вполне мог бежать и сам. Жил он в отдельной комнате, а два его брата в другой.

 Боже! Мальчики мои! Всё так плохо! Ох, как же так-то!? Ренат! Елисей!

Мать ворвалась во вторую комнату. Младший  семнадцатилетний Ренат всё ещё лежал в постели.

 Ренат!  кричала мать, сдёргивая с него одеяло и тряся за руку.

Старший сын подпирал дверь на балкон.

 Мам! Они уже здесь.  Сын встревоженно смотрел на мать. Он боялся, что его беспокойная мать сейчас отдёрнет его от балкона, тогда те, кто устроили поджёг, ворвутся и зарежут всю семью раньше, чем они добегут до двери в подъезд. Так делала эта банда раньше. О ней говорят новости, пишут газеты. Они очень ловкие, быстрые и натренированные. Свирепствуют уже почти месяц и выбирают в качестве жертв именно семьи с детьми. Поймать их никак не могут, а потому их вряд ли остановит юноша подпирающий дверь. Скорее он станет им первой жертвой.

Мать размышлять глубоко не стала, бросилась к Елисею отдирать его от балкона. Он сопротивляться не стал, покашлял и устремился к выходу с матерью.

Отец уже открыл дверь в подъезд и подгонял семью. Стоило Елисею с мамой выбежать, все тут же услышали, что дверь балкона ударилась о стену. Банда проникла в дом. Отец стал запирать дверь со стороны подъезда, как вдруг Семён закричал:  Ренат! Где Ренат!?

Мать с бешенством и нестерпимым ужасом во всех частях своего тела стала пересчитывать взглядом семью.

Елисей понял, что бросившись к балкону, не поднял с кровати своего младшего брата.

***

Привет. Меня зовут Ренат и пару дней назад я умер. Хотя, признаться, по ощущениям для меня не прошло с того момента нисколько времени. Да и именно самого момента смерти я не помню. Обычно никто не помнит, так я где-то слышал, а полагаться на информацию из всех источников не следует. Я помню всё, что было со мной, кроме последних секунд. Наверное, так сделано специально, чтоб не помнить страха и боли. Я специально остался тогда в постели. У меня не было мыслей именно умереть вот так. Идеей было остановить этих существ, язык не поворачивается их людьми называть. Идея «А что если я останусь и задержу их» пришла как обычная быстрая мысль, но она понравилась мне. Скажу ещё, что я до этого дня всю неделю не мог выспаться, в эту же ночь я лёг поздно и уснул очень крепко. Если бы я высыпался в прошлые ночи и проснулся раньше этой ночью и обдумывал эту идею не сонным, то я ни за что не стал бы осуществлять задумку. Я просто остался лежать в полудремоте и обдумывать вероятности исхода. Лежал тихо, целиком под одеялом, когда они пришли. А когда они вышли из комнаты, я начал действовать. Двигателем моим в этот момент был страх. Я испугался, что остался дома один, что не выбежал со всеми. Запер балкон и забаррикадировал к нему выход кроватью брата и опрокинул туда же книжный шкаф. А ведь я мог просто выйти На звуки прибежали. Началась схватка, но так как я её не помню, вряд ли я победил. Однако и не совсем проиграл.

 Ваш сын герой.  Сказала какая-то женщина, когда моя семья выходила из церкви. Эти слова совсем не стали успокаивающими для семьи. Мать тогда опять разрыдалась, а Елисей еле сдерживаясь, объяснил мне, что благодаря моему поступку, один из банды не выбрался из горящей квартиры, вследствие чего, оставшаяся банда затихла и больше нигде не проявляла себя, пока что.

Он винит себя во всём. Старается не показывать этого, всегда старался быть спокойным, уверенным. Я понимаю его ход мыслей. Он старший брат, я младший, мы в одной комнате. Но на моё: «Я сам решил, я специально решил там остаться» он не реагирует.

Мать вообще успокоиться не может. Отец её успокаивает, хоть и самому ему плохо, но мать не унимается. Вот и сейчас. Только похороны состоялись, только я появился перед ними, так мать ещё сильнее разрыдалась. Сидим сейчас все на скамейке неподалёку от кладбища, церкви и речки с лесом по другую сторону. Мне тут всегда нравилось. Это на самом краю города и тут так легко дышится. Сейчас ещё и приятный летний ветерок. И не жарко. Я рад, что не жарко, ведь умер я в чёрной футболке. А вот штаны у меня пижамные, клетчатые. Хорошо, что не со звёздочками одел. Хотя, в звёздочках нет ничего плохого. Не особо хочу переодеваться в дальнейшем, ведь для этого придётся приходить домой, а это, боюсь, будет напрягать мою семью.

Мать мне что-то пытается говорить, но из её рёва я плохо что-то понимаю, а потому даже не слушаю. Им всем так грустно, а мне почему-то нет. По идеи я, наверное, должен слушать сейчас все её слова, так как это последний раз, когда мы говорим. Вернее, у меня ещё сорок дней на это, но я не планирую провести их полностью с семьёй. Я не знаю, что конкретно буду делать, но видимым и слышимым я для них быть не хочу. Ведь им, скорее всего, от этого больнее будет. Только сейчас, как следует, попрощаюсь и всё.

 Родненький! Ренатушка! Ты не уходи только от нас скоро! Зачем ты вообще устроил всё это!?

 Мам, я сказал уже, что уйду. Я хочу, чтоб вы быстрее привыкли к ситуации и за сорок дней я хочу успеть увидеть вас счастливыми без меня.

Мама опять заревела во всё горло. Ей уже не хватало воздуха и жидкости в теле, плакать нечем было.

 Пап, дай, пожалуйста, тридцать рублей.

 Для чего тебе деньги-то сейчас?

 Схожу маме воду куплю.

 Да чего ты, я сам сейчас схожу куплю.

 Пап, я сам хочу это сделать.

Отец дал мне деньги, и я пошёл к лавочке с мороженым и водой. Она тут не особо далеко, надеюсь, что продавщица не поняла, что оплакивают там именно меня. Не особо людям приятно говорить с мёртвыми. Многим не по себе становится. Воду купил, возвращаюсь. Если что, то сквозь предметы я не прохожу, я вполне могу что-то держать или куда-нибудь врезаться. Интересно, откуда пошло, что призраки сквозь стены проходят?

 Вот, мам, держи.

Она даже не взяла воды. От того, что теперь начала плакаться о том, какой я всегда был добрый и заботливый.

Мне это надоело. Воду я дал отцу, а сам решил попробовать то, чего теперь могу. У призрака есть три состояния: первое  он всеми видим и слышим, второе  он не видим, но слышим, третье  он не видим и не слышим. Но в любом состоянии он всё так же не может проходить сквозь стены. Информация обо всём этом как-то сама пришла. Резко и как что-то очевидное, как умение сжимать и разжимать пальцы в кулак. Хотя, скорее всего эта информация пришла ко мне там, в загробном мире. По памяти  я был там секунду, по ощущениям  долго. Это был какой-то тёмный зал, я не помню, что именно было там, возможно это был суд (я не знаю, что это было, просто такая мысль). Не помню даже, чтобы там был кто-то. Я, просто находясь там понял, что после сорока последних дней на земле вернусь сюда и останусь тут навсегда, наверное. Не именно в этом зале. Это лишь помещение. Так-то мир вполне большой, опять же не видел сам пока, но просто как будто знаю это.

Стал невидимым, но слышимым. Мать заметила не сразу, но когда заметила, запаниковала, что я совсем ушёл. Братья мои сидели молча.

 Нет, мам. Я тут. Просто смотрю возможности. Что я теперь умею и могу.

Нет, не могу тут больше находиться. Все они излучают слишком много грусти и негатива. Моему настроению это сейчас не соответствует. Я хочу в мир. Гулять. Не могу больше терпеть.