Я села на песок у самой воды, закрыв глаза, и вдыхала воздух.
Так хорошо и не хочется возвращаться в центр, подумала я. В такие минуты радуюсь, что все же не продала этот дом.
Дом у моря это мое наследство от настоящих родителей. Забавно, я много лет не знала, что мама с папой приемные. Они так долго молчали, берегли меня. Говорят, меня нашли идущей по трассе. Мне тогда было три года. Но я совсем ничего не помню. И вот пару лет назад я вдруг все узнала.
Оказывается, мои приемные родители знали кто я, из какой я семьи. Конечно, вначале я для них была просто найденыш. Но через какое-то время их нашел адвокат моего настоящего отца и рассказал, что мы попали в аварию, и выжила только я. Так дом перешел к моей новой семье. Но мы никогда сюда не приезжали. И только когда мне исполнилось двадцать, родители вручили мне ключи и рассказали все.
Прости нас милая, что так долго молчали! Говорила мама
Мы с мамой просто хотели, чтоб у тебя было настоящее детство. Без этой жуткой правды. «Хотели подарить тебе семейное счастье», объяснял отец.
Все нормально. Я даже рада, что не знала всего этого. Я ведь все равно ничего не помню. И их тоже На этом месте мне стало немного грустно.
Я не помню своих родителей! Это вообще нормально? Каждый раз терзаю себя за это когда вспоминаю.
И сейчас эта мысль не дает мне покоя. Надо порыться в доме, поискать голографии или фотографии. Хоть что-то. Что восстановит мою память. Но точно не сегодня. Пора возвращаться в центр. Кол уже должен был съехать. Если, конечно, у моего, бывшего уже, парня есть совесть.
С моей подругой В моей кровати
Наверное, я могу простить все, кроме предательства и измены. Поэтому у меня нет больше подруги и нет больше парня. Лучше так. Одной.
Как вспомню его объяснения, так плакать хочется. Слезы просто сами катятся. Он говорил, что любит, что просто оступился А я чувствую, что это не правда. Меня нельзя обмануть! Он об этом, конечно же, не знает. Я вообще такое никому не рассказывала.
Это случилось три года назад. Родители тогда уехали жить на Американский материк, и я осталась одна. Нет, они меня не бросили, просто папе предложили крутую должность в одном из филиалов фирмы, в которой он работал. Они долго думали с мамой. Очень долго. Это тяжело вот так резко изменить все. Ведь самолеты туда летают раз в полгода. Такие меры предосторожности против вируса.
Но все же родители решили уехать. Хотели и меня забрать, но мне уже было двадцать четыре, и я вполне могла жить самостоятельно.
Вначале я очень скучала. У нас была замечательная семья. Мама с папой старались быть хорошими для меня, и мы все всегда делали вместе. А тут резко этот отъезд. Но позже я привыкла. Писать книги, будучи одной дома на много проще. Никто не отвлекает от работы. Несколько месяцев я строчила новый детектив. Почти не спала. Вдохновение просто волной накатывало, и я еле успевала записывать свои идеи.
А позже я вдруг заболела. Тем самым вирусом, из-за которого Мир разделился на две половинки. Три дня меня колотило. Кажется, я даже бредила по ночам. А потом все резко прекратилось. Вначале я решила, что просто простыла. Но потом обнаружила, что чувствую эмоции других людей. Я не сразу это поняла, потому что мои эмоции перемешивались с чужими и, мне даже казалось, что я схожу сума.
Вот представьте, идет человек, у него кто-то умер и ему очень больно. И вот я вижу этого человека и ощущаю его боль так, как будто это у меня горе. Это невыносимо тяжело. Моя жизнь с тех пор сильно изменилась. Я едва не стала социопаткой. До сих пор хочется убежать туда, где нет людей.
Но мое творчество меня спасло. Когда было особенно невыносимо, я садилась и писала об этом. Так я и начала свой новый жанр в литературе. Психологический роман. Я просто беру голограбук и печатаю все, что чувствую. Это вызвало бурю эмоций у моих читателей. С тех пор я стала очень популярной. На столько. Что второй год подряд меня зовут на ежегодный бал маскарад.
Вот и в тот день, когда я застала Кола с Каей у меня дома, как раз в почте было приглашение. Чип-карту опустили в почтовый ящик, как и в прошлый раз. И я закинула ее в сумочку.
Тэо Сера
Я лежал на диване в ординаторской. За последние три дня спал всего пару часов. Но это лучше, чем все время думать о ней. Пусть лучше меня добьет работа.
Доктор Сера, доктор Сера, срочно в приемную там Дикий крик Сои оторвал меня от раздумий. Когда она кричит, ее голос становится похож на визг поросенка.
Я не стал спрашивать, подскочил и быстро вылетел из кабинета.
В приемной на носилках лежала девочка лет двенадцати. Простыня, которой ее укрыли, была вся в крови.
Рядом с девочкой стояла молодая пара с бешеными глазами.
Видимо родители, подумал я.
Затем подошел и поднял простыню, чтоб посмотреть, что там.
Господи! Вырвалось у меня. Она вся была в легких ссадинах не опасных для здоровья, а нога Месиво. По телу пробежал озноб. Она такая маленькая Черт!
Быстро в операционную! Готовить к операции! Выпалил я и подошел к родителям.
Что произошло? Обратился я к ее родителям.
Мы Она Когда я Отец девочки явно был с ней во время трагедии, но состояние шока мешало ему говорить четко.
Это все он! Он затащил мою девочку на эти горы! Кричала его жена.
Ненавижу тебя! Ненавижу! Орала она на мужа.
Так, возьмите себя в руки, пожалуйста, там сейчас ваша дочь! Еще раз повторяю, что случилось!? Я уже перешел на крик.
Она сорвалась и обвал Ее Запинаясь, наконец, выдавил из себя отец.
Но я понял, что произошло. Трагедия в горах. Ох уж эти любители альпинизма! И зачем они только детей с собой берут! Так захотелось врезать этому отцу!
Ясно. Поезжайте домой. Операция затянется Только, мне нужна ваша подпись вот тут, указал я на документ в руках Сои.
Что это? Предчувствуя неладное, уточнила мать девочки.
Это Гм, это согласие на ампутацию. Мне очень жаль. Но я не уверен, что ногу можно спасти. Я сделаю все, что смогу, но Договорить я не успел. Женщина разрыдалась. Сползла по стенке и стала вопить.
Соя, принеси успокоительное! Скомандовал я медсестре. Та кинула заявление на стойку и понеслась в сестринскую.
А я подошел к женщине, поднял ее за плечи и усадил в кресло.
Как Вас зовут? Спросил я.
Ви Ви ка Чер нова, задыхаясь от слез, ответила она.
Миссис Чернова, я обещаю, я сделаю все, что смогу! Но там Простите Пытался успокоить Вику я.
Мисс, мы разведены исправила меня она, немного успокоившись.
А я посмотрел на отца девочки, тот был совсем белый. Видно было, что переживал и чувствовал свою вину.
Да, мы развелись, и дочь была со мной. А я Подтвердил мужчина.
Так, выпейте это и отправляйтесь домой. Лучше всего проведите это время вместе. Мне кажется, вам не помешает. «А девочка в надежных руках», сказал я, давая женщине успокоительное, которое уже принесла Соя.
Когда я вошел, в операционную все уже было готово. Малышка еще не спала. Лишь глазами водила из стороны в сторону.
Наркоз уже дали? Спросил я у ассистентов.
Пока нет, ждем анализов, ответила одна из помощников.
Хорошо, можете все выйти? Мне надо поговорить с девочкой, попросил я.
Доктор Сера, но, возразила Оля. Она практикантка еще, но уже успела показать себя с лучшей стороны.
Выйдите, прошу! Повторил я, на этот раз в приказном тоне.
Никто больше не стал спорить, все быстро вышли. А я остался с малышкой наедине.
Как тебя зовут детка? Начал я. В ее карте, конечно, написано, но мне надо было, как-то с ней заговорить.
Ли, тихо произнесла она, мне больно.
Знаю, милая Скажи, ты веришь в чудеса? Прошептал я ей на ухо.
Она лишь положительно кивнула в ответ.
Тогда тебе повезло, я волшебник. И сейчас кое, что сделаю. Но никому не говори. Это будет наш секрет. Хорошо? Продолжил я.
А Вы добрый волшебник? Уточнила она.
Для тебя да, сказал я. Затем достал шприц, вогнал в катетер на своем браслете, и выкачал немного крови у себя.