Такси, вызванное Мариной, уже пыхтело у ворот, и в полном восторге друг от друга девушки разъехались.
* * *
Ночью слегка подморозило, небо прояснилось, а снега все еще не было. «Ну, хотя бы так», думала Марина. Она ехала на дачу и нужно было еще по пути заскочить к домовладелице.
Всезнающий навигатор вел на Третье кольцо, но она сдуру решила двинуть по Садовому и, естественно, глухо встала еще на подъезде к Маяковке. Быстро и неотвратимо темнело. Конечно, можно было собрать сумки и все загрузить в машину с вечера, но таскаться с вещами по лужам в потемках одной ужасно не хотелось и вот результат: она уже на час опаздывает к Лане (ч-черт!), и дом убирать придется до глубокой ночи (ч-черт!). Сплошная нервотрепка.
Подумав про нервотрепку, Марина расхохоталась в голос, вспомнив диалог своей подруги Ольги с ее престарелой теткой:
ТётьШура: «Вот доживешь до моих лет, я на тебя погляжу!»
Ольга: «Да я до твоих не доживу!»
ТетьШура: «Конечно, не доживешь! После таких-то стрясов и пережитков».
Из соседних машин на ее непонятное веселье с любопытством поглядывали товарищи по пробочному несчастью.
Блямкнул смс-кой мобильный. Лана сообщала, что заболела и выйти из дома не сможет. Просила подняться в квартиру. Значит, можно расслабиться. Одно дело, когда тебя ждут на промозглой улице, другое когда в тепле с телевизором.
* * *
Дом, в котором жила Лана, представлял собой смешение всех возможных архитектурных стилей и направлений. Создатели, очевидно, решили разом воплотить все идеи, рождавшиеся в их воспаленных мозгах в течение десятилетий советского режима, и, казалось бы, не имевшие ни малейшего шанса реализоваться Но тут бац! наступил капитализм строй что хошь, были бы деньги. И они построили. По принципу «впихнуть невпихуемое». Тут были и кирпич, и стекло, и бетон, и ковка, и мозаика, и плитка, и башенки, и черепица, и флюгеры, и атланты с кариатидами, и ар-деко в обнимку с минимализмом.
Среди всего этого великолепия с выпученными (видимо, от восторга) глазами, сильно увеличенными линзами очков, сидела за стеклянной дверью подозрительная консъержка, похожая на чихуахуа.
К кому? неожиданно громко тявкнула она.
К Лане вздрогнула Марина, в 102-ю я, и пошла через огромный холл, выполненный в готическом стиле, украшенный витражными окнами и черно-белым напольным кафелем. Ей даже почудилось, что где-то в глубине, за лифтом, звучал орган «Не хватает только свечей и распятия», подумала Марина и нажала кнопку нужного этажа.
Квартира Ланы разительно отличалась от продуманного и лаконичного интерьера ее загородного дома. Беспорядок, хлам, неуют Пришлось перешагивать через брошенную одежду, собачьи миски с засохшим кормом, грязные цветочные горшки, гладильную доску Марина шла осторожно, буквально как Сталкер в одноименном фильме шел по Зоне.
Войдя в «кабинет» (как отрекомендовала комнату Лана), они сели в кресла и голубоглазая хозяйка предложила чаю из тут же стоящего электрочайника. Марина отказалась и, вспомнив известную встречу Чичикова и Плюшкина, прикусила язык, чтоб не рассмеяться.
А я выпью. Коньяку, налила себе Лана. Горло страшно болит. Ваше здоровье.
Через пять минут перед Мариной сидела уже совершенно другая женщина. Она пьяно бормотала что-то несвязное о покойном муже, называя его то гадом, то богом, плакала, размазывая по щекам тушь, от чего становилась неопрятной и жалкой. Марина не-слушала, не-сочувствовала, не-вникала, но нетерпеливо ждала удобного момента, чтобы попрощаться.
Пару рюмок спустя хозяйку окончательно развезло, она нетвердой походкой дошла до секретера, повернула ключ и оттуда посыпались, повергнув гостью в ужас, десятки фотографий. «Только не этова!» прошептала Марина фразочку из детского лексикона своей дочки, но было поздно. Лана плюхнулась на пол и стала размашисто один за другим протягивать ей снимки. Почти на всех один и тот же человек. Ничего особенного. Среднестатистическое русское лицо. Глаза умные, добрые. Очень добрые
Путешествия, охота, пляж, застолье Вдруг взгляд Марины упал на фотографию совсем иного свойства.
«Боже, зачем снимать похороны?» мелькнула мысль. Мертвая женщина в гробу странным образом выглядела очень живой, будто спящей. Лицо бескровное, со следами былой красоты. Гример, конечно, постарался с цветом, но благородство черт невозможно подделать. Высокий лоб, тонкий чуть с горбинкой нос, изящные дуги бровей и густые ресницы, окаймляющие плотно закрытые веки. Замечательно красивый рот и узкий подбородок, подвязанный простым белым платком.
Рядом лежал снимок, на котором молодой до неузнаваемости Ланин муж обнимал явно эту же, но еще совсем живую девушку.
«А это кто?» зачем-то спросила Марина и тут же пожалела об этом. Повернув к ней зареванное лицо, неожиданно трезвым и ледяным голосом Лана ответила: «Это бывшая жена Виктора. Скончалась. Давно. Рак». И почему-то добавила: «На всякого мудреца довольно простоты. Все там будем», и быстро спрятала несколько фотографий под льняную салфетку на тумбочке.
Желая разрядить обстановку, Марина резко встала и неожиданно для себя высоким голосом бодро сказала: «Все ясно! Спасибо, отдыхайте, поправляйтесь», и почти бегом направилась в прихожую.
Машин на шоссе к тому времени поубавилось, через полчаса она уже въезжала в гостеприимно и практически беззвучно разъехавшиеся в ответ на сигнал от пульта ворота. Фонари на участке включались из домика охраны, куда в кромешной темноте нужно было, набравшись изрядно смелости, войти и повернуть тумблер, нащупав его на стене слева.
Когда мягкий свет в круглых стеклянных шарах уличных светильников зажегся, настроение поднялось, и Марина, почувствовав прилив сил и щенячьего восторга от, пусть временного, но все же обладания этим полугектаром рая, решила сегодня же закончить с обустройством и уборкой. С неба уже не капало, а слегка сыпалось, земля подмерзла и почти празднично искрилась при электрическом свете.
К полуночи оба этажа, обихоженные тряпками, пылесосом и Мариной, задышали уютом и жизнью.
Вызывающе-яркая расческа, забытая Ланой на подоконнике, была убрана в пакет, пакет в шкаф и это явилось финальной точкой трудоемкого мероприятия! Й-о-хо!
Едва передвигая ноги, полуживая от усталости, новоявленная хозяйка с удовольствием заварила себе чай, сунула в рот печеньку и поднялась на второй этаж, в детскую.
Там на полке стояли книги ей не терпелось порыться. Шикарные издания: альбомы живописи, энциклопедии, словари Листала, пока носом клевать не начала. С трудом оторвавшись от фолиантов, шагнула с дивана, выключила свет, оглянулась и оцепенела от ужаса. В мрачном необитаемом доме напротив светилось окно!!! В ту же секунду оно погасло. Сон как рукой сняло. Она застыла, боясь пошевелиться.
Господиужаскакой, и Ромка, как на грех, слился, черт побери А, может, показалось? Елка веткой качнула, фонарь отразился в стекле «Стоп! Конечно. Окна-то там наглухо заклеены изнутри Значит, не могла я видеть никакого света в том доме, НЕ МОГЛА! Значит воображение разыгралось на фоне вполне объяснимых законами физики явлений светопреломления. Люди вон НЛО чуть не каждый день наблюдают, а тут фонарь качнулся. End of story», успокаивала себя Марина.
Через полчаса, уже лежа в кровати, поняла, что не уснет. По привычке на ночь она широко открыла окна и у себя, и в детской. Холодно было, практически как на улице. «Клиническая идиотка!» ругала она себя. «Морж доморощенный!»
Вдруг пискнул телефон. Дочь.
Нет, не сплю. Уснешь тут. Холод собачий.
Опять, поди, окна пооткрывала?
Все!
Молодец. Все закаляешься? Мамочка, ты завернись в одеяло, как банан, допрыгай до окна, закрой и обратно!