Данилина не покидало ощущение, что дети вот-вот должны появиться, игрушки ведь разбросаны и жаждут с минуты на минуту своих обладателей, и вот из комнаты отдыха выйдут воспитатели, а с кухни начнет разноситься аромат свежеиспеченного печенья.
Но никто не выходил. Игрушки так и остались разбросанными. Садик казался вымершем.
Простите, крикнул Макс, вернувшись в холл. Заведующий шуршал бумагой у себя в кабинете. Я даже не спросил, как вас зовут. Мне хотелось бы узнать
Данислав Юльевич.
Что, простите?
Вы хотели спросить, как меня зовут. Данислав Юльевич. Отчество пишется через «л», если вы вдруг не расслышали.
Макс оторопел. Он не знал, чему больше удивляться отчеству или имени, которое относилось, судя по звучанию, к старинным славянским именам.
Да, очень приятно.
Он был растерян. Сильно. Но старался не показать растерянности.
Я бы хотел узнать все-таки, где все дети? Садик что, законсервирован?
Данислав Юльевич, не торопясь, вышел из своего кабинета в холл, сжимая в руках ксерокопированные документы, и криво улыбнулся.
Садик не рыба, он не может быть законсервирован. Он находится в режиме ожидания.
Режиме ожидания? Интересно чего и кого? Но спросить хмурого заведующего Данилин не решился.
Документы готовы. Вам осталось подписать договор и соглашение о хранении коммерческой тайны.
Заведующий протянул несколько бумаг. Трудовой договор был всего на двух листках и содержал типовые права и обязанности сторон работника и работодателя. Третий представлял собой соглашение о хранении коммерческой тайны, с обычными пунктами о неразглашении. Правда, Макс не понимал, какие уж такие серьезные коммерческие тайны могут быть в этом, «ожидающем чего-то там» детском садике.
Все-таки оставалось ощущение, что все происходящее было иллюзорным, неправдоподобным и напоминающем чью-то шутку.
У вас очень странная трудовая книжка, прервал его сомнения Данислав Юльевич. Вы толком нигде не поработали. Интересно знать почему.
Макс почувствовал легкое чувство стыда и смущения. Ему было все равно, когда рассуждали или иронизировали на тему его трудовой биографии, это его жизнь и ничья больше, и смело можно посылать на хрен тех, кто пытался читать нотации или учить как нужно работать в жизни. Да и вообще, как нужно жить современном здоровому парню в двадцать пером веке в огромном уральском мегаполисе. Но несмотря на твердую позицию в отношении работы и всего, что с ней связано, когда он попадал в среду, где люди работали пять-шесть дней в неделю, убивались на работе, он казался для всех свободным художником малоинициативным, без постоянных средств к существованию.
Иначе говоря, бездельником.
Проще говоря неудачником.
Неудачником, потому что он не смог быть как все и попытаться работать как все.
Он никому не нужен, читалось в глазах некоторых. И девушки у него нет по такой же причине. Кому нужен такой?
И главный его минус ТАКОЙ НИКОГДА не сможет стать НОРМАЛЬНЫМ отцом ХОРОШЕГО ребенка.
Приговор вынесен, господа присяжные. Расходимся.
Ошибка была в одном. Девушка у него есть. И девушка классная красивая, с ногами от ушей и поразительно умная для такой внешности. Другой вопрос, насколько он нужен был ей.
А вы не любите отвечать на этот вопрос, ответил за него Данислав Юльевич, после секундной заминки Макса. Вас он раздражает.
Он акцентировал последнее слово. И попал в точку.
Да, я не люблю об этом говорить. Правда. Именно поэтому я и спрашивал, действительно ли я вам подхожу.
Мне неинтересна ваша прошлая биография. Есть только один вопрос родственники у вас остались?
Как верно подмечено остались. Действительно остались родители. Родная мать и отчим. Отца он помнил смутно, а в последние лет десять своей жизни ничего не знал о его существовании, впрочем, как и отец вряд ли знал что-либо о взрослом сыне, разве то, что тот жив и относительно здоров. Мать иногда звонила, но в целом и ей было наплевать на сына. Она себя воспринимала чем-то вроде инкубатора родила, воспитала до совершеннолетия и «до свидания, сынуля»! Про отчима можно и не говорить. Какая это родная кровь?
Родственники есть. Мама. Чисто теоретически есть отец, но я его давно не видел.
И все?
И все.
Заведующий почему-то остался доволен минимальным количеством родственников.
Что ж, я вас понял. Вот ваши паспорт и трудовая книжка.
Макс покорно взял документы и убрал в свою сумку, которую так и не снимал с плеча.
Теперь пару инструкций. Ваше рабочее место располагается здесь, в холле, заведующий указал на сиротливо стоявший столик в самом темном углу холла, практически незаметный. Поверхность стола была пустой, если не считать оставленных там кем-то двух ручек и карандаша, давно не видавшего точилки. Я вам выдан ноутбук, благодаря которому вы сможете работать и заводить необходимые данные, а также радиотелефон. По сути, как я уже говорил, с ними вы сможете передвигаться где угодно, и сидеть где захотите, хоть в детском домике в игровой на втором этаже. Радиотелефон берет везде, даже на площадке, но стоит вам выйти за территорию, как сигнал пропадет. Потому за ворота я вам не рекомендую выходить. Вам будут звонить, вы будете отвечать на вопросы и записывать нужную информацию, если это потребуется. Периодически в садик, как я уже сказал, приходит бухгалтер. Она сверяет отчетность по зарплате и считает расходы на электроэнергию и прочее. Я практически здесь не появляюсь.
Хороший работник, подумал Макс, стараясь не выдать свое удивление после сказанного заведующим.
Иногда в садик возможно будут приводить детей, с ними собеседование буду проводить либо я, либо бухгалтер. Вы лишь должны будете встретить и проводить наших гостей.
Собеседование с детьми? Да он шутит?
Теперь можете подписать трудовой договор. Один экземпляр останется у вас.
Макс достал из сумки ручку, пробежался глазами по пунктам, отметил весьма неплохой оклад (фотографиями столько не заработать уж точно) и готов был подписать, но взгляд скользнул по режиму работы.
Простите
Режим гласил однозначно время работы с 8:00 до 23:00, шесть дней в неделю, воскресенье выходной.
Вас что-то не устраивает?
Режим работы Он
Необычный, правда?
Данислав Юльевич, казалось, насмехался над ним.
Это еще мягко сказано.
Вы не будете подписывать?
Заведующий оставался равнодушным, его ничуть не смущала реакция Макса. Будто вообще все это смешная шутка. Вот только Максу было не до смеха.
Но почему всего один выходной? И время работы тринадцать часов в день! Даже обеденное время не указано.
Данислав Юльевич улыбнулся.
Я думаю этот график вам подойдет как нельзя лучше. Дело в том, что садик можно оставить закрытым только на один день, когда есть уверенность, что никто сюда не позвонит и не придет. При этом в течение вашей, так скажем, смены, вы можете заниматься абсолютно всем читать книги, смотреть фильмы, даже вздремнуть. Главное, не пропускать звонки и встретить гостей, если таковые соблаговолят прийти. Ну, и из некоторого уважения к коллегам, не бездельничать, когда здесь будут работать бухгалтер или я.
Макс ожидал услышать многое, но только не такое. Он скорей бы поверил, если заведующий забрал договор и сказал «простите, это какая-то фантастическая ошибка вышла с графиком работы», но не такой ответ.
Вы можете заниматься абсолютно всем.
Это могла быть работа мечты.
Даже вздремнуть.
Но такой подход ему не очень-то нравился. Он оставался пленником детского сада и пока что не совсем понятной и адекватной для него работы на шесть дней, имея в наличии всего один выходной в неделю. О да, оклад был хороший, очень хороший, но он не давал право в буквальном смысле хоронить его в этих пестрых стенах с чьими-то брошенными игрушками.