Нет! мотаю головой и вдруг внезапно понимаю, что в ординаторской есть вполне себе симпатичный диван! Я придумала, где можно отдохнуть! Приятных снов!
Вылетев за дверь дежурки, взбешенной молекулой я заскользила по коридору и почти бегом ворвалась в огромное помещение с панорамными окнами в пол. Там сейчас было тихо и сумрачно, далеко внизу виднелись тускло горящие фонари, темные вершины сосен, еще дальше пустая в этот час дорога.
Диван скрипнул, когда я уселась на него, а затем легла, пристраивая голову на подлокотнике. Уставшие ноги благодарно заныли, оказавшись без тапок. Паша мне обычно разминал ступни после дежурства, но сейчас я сделала это сама, после чего прикрыла глаза. Интересно, вызовут еще ночью или нет? Надо поспать хоть немного.
Мысли все возвращались к оставшемуся в дежурке Алексею, я представляла, что могло бы случиться, позволь я ему Секс на рабочем месте в первый же день вообще не входил в мои планы! И странно, что в голове пульсирует мысль, что тело предало меня, а в животе болезненно ныло при воспоминании о горячей ладони и жарком поцелуе. Прошел только месяц со дня смерти Павла, а я уже веду себя как похотливое животное. Надо больше не оставаться с этим красавчиком на дежурство, иначе так недалеко и голову вместе с трусами потерять в очередной раз. Нет уж! Пришла работать, значит, надо работать.
Убеждая себя, что так будет правильно и логично, я нет-нет, да и возвращалась к собственным ощущениям в те несколько секунд. Жар и томление, вот это что! Видимо, сказывается отсутствие регулярных половых отношений, раз я так легко готова отдаться. И ведь раньше я такого вообще не замечала! С Пашей мы с детства вместе, и было логичным, что он стал моим первым и единственным мужчиной. Я не испытывала феерических оргазмов, как об этом пишут в книгах, и не помню, к стыду, получилось ли это с Алексеем. И думать вообще об этом не хочу! И никаких больше поползновений в мою сторону допускать не желаю!
С этими мыслями, сердито фыркнув, я подложила руки под щеку и закрыла глаза. Усталость брала свое, постепенно я начала погружаться в сон, подтянув колени к груди. Хотя днем еще было жарковато, ночами осень заявляла о себе промозглой стылостью, и в ординаторской царила прохлада. Надо будет принести с собой покрывало, и зубную щетку, и еще что-нибудь
Перед глазами замелькали разноцветные круги, стало мягко-мягко, все завертелось, закружилось, я провалилась в сон со скачущими в ванильных облаках розовыми пони, похожими на мультяшных единорогов.
******
Пронеслась моя первая неделя в ординатуре. Первое дежурство не могло не наложить отпечаток я шарахалась от заведующего, как от огня, намеренно стараясь избегать его общества и даже не просилась в операционную, хотя Гриша там уже умудрился побывать и даже поассистировать дважды, поправив на симультанной (когда за один наркоз делаются несколько вмешательств прим.авт) операции очки заведующему ЛОР-отделением. Я же туда пока не рвалась, предпочитая изучить полностью свою работу и других врачей, выстроенную по четкому графику перевязки, операции, дежурства, написание историй болезни, консультации страждущих. Обычно первичными пациентами, приходящими с улицы, занимался Денис Сергеевич Ланцов, но сейчас эта функция оказалась возложена на Шиловского, и я частенько видела, как в кабинет к нему входят дамы разных возрастов и наружностей оказывается, здесь еще делали пластику лица и тела на коммерческой основе. В эту операционную ординаторов практически не пускали. Вернее, Маша регулярно ассистировала заведующему и второму хирургу, Владимиру Андреевичу Загоруцкому, который выглядел и вел себя как огромный медведь. Не представляю, как такими ручищами можно делать такую работу! Его пациенток я видела в перевязочной аккуратные шовчики, практически незаметные рубцы, и ворковал он с девушками с нотками юмора и доброты. Хороший дядька. Тем удивительнее оказалось, что он давно и прочно связан отношениями с заведующей нейрореанимацией, Галиной Петровной Швец. Я так и не поняла, женаты эти двое или нет, да и некогда было думать обо всем этом, но пару раз встретила их в коридоре Владимир Андреевич гудел что-то в своей привычной манере, а тонкая, высокая и худая, словно жердь, Галина Петровна выговаривала ему высоким голосом, будто провинившемуся мальчишке.
Была в отделении еще парочка хирургов, это уже упомянутый Борис Глебович, пожилой доктор со следами вселенской усталости на лице, который вел практически всех «чистых» пациентов после операций, и Дмитрий Сергеевич Загорулько, закончивший ординатуру года три назад, но уже считавший себя невероятно опытным. Может, так оно и было, ведь он практически не вылезал из операционной, то собирая по кускам сломанные кости лица, то вскрывая огромные гнойники, то занимаясь реконструкцией челюстей. На нас с Гришей поглядывал с любопытством, и даже упомянул, что скоро планируется большая операция по восстановлению кости, в которой мы сможем поучаствовать в качестве ассистентов во второй бригаде. Я с предвкушением ждала этого момента.
Дежурили мы с Гриней по очереди. Маша с нашим появлением стала игнорировать эту великую миссию, и нам приходилось отдуваться вдвоем, оставаясь в дежурные дни с хирургами. Я сознательно больше не соглашалась на то, чтобы совпасть с Алексеем Александровичем, но в глубине души злилась, что и он как-то отстранился и больше не делал попыток сблизиться. С одной стороны, это было именно тем, чего я хотела, с другой ну как можно было так меня бесить?! Периодически я ловила на себе задумчивый серо-зеленый взгляд и задирала нос, отворачиваясь. Нет уж! Никаких отношений на рабочем месте!
Так прошел месяц. Мы адаптировались, и внутри уже не возникал противный липкий страх, как в первый раз, когда я шла самостоятельно в приемник зашивать рану на лице. Теперь это казалось не сложным, и даже доставляло удовольствие смотреть, как из безобразного кровавого месива получается вполне симпатичная ранка с ровными рядами швов. Следующим этапом стали самостоятельные перевязки послеоперационных пациентов, затем первое шинирование челюстей, с которым я провозилась почти три часа, в то время как у опытных врачей на это уходило до тридцати минут. Мне начала нравиться эта отрасль хирургии. Очень интересно.
Лера-Валера, услышала я однажды в коридоре за спиной голос Алексея Александровича. Слышал, тебе в деканат сегодня надо?
Я обернулась, чуть вздернув бровь при виде стоявшего позади Шиловского. Он выглядел просто потрясающе синий костюм, белые тапки, чуть уставший взгляд только вышел из операционной. На лбу следы от шапочки, на носу от бинокуляров, в которых он иногда оперировал.
Могу подвезти, продолжил мужчина, сунув руки в карманы и подмигивая. Мне надо тоже в ту степь, сертификат закончился, поеду продлять.
Первой мыслью было отказаться от такого заманчивого предложения, но потом я одумалась после ночного дежурства и дневной работы вообще не хотелось идти сначала до остановки, потом трястись в автобусе, затем еще бежать до главного корпуса академии. Пожалуй, нужно согласиться, не сожрет же он меня.
Если через двадцать минут будешь готова, жду тебя на парковке, добавил Шиловский, скрываясь в дежурке. Серебристая «Лада Гранта», усмехнулся он, с автоматом!
Я прикусила губу предложение вызвало во мне какую-то неконтролируемую радость. Внутри все замерло, сердце застучало быстрее, к лицу прилила кровь. Мы поедем вместе в одной машине!