Я был мрачнее тучи, когда в кабинет тихо вошла Виола. Она была прекрасна, как в первый день, когда я ее встретил. На ней был длинный, расшитый шелковый халат, голубого цвета, перетянутый поясом на ее тонкой талии. Она шла ко мне, но не улыбалась, так как ощущала мой гнев и страх. Так же она не задала мне ни единого вопроса. Она просто подошла, и села на стол, прямо передо мной. Смотря на меня, она развязала свой халат и подняла ноги на подлокотники моего кресла. Халат раскрылся, и я увидел ее обнаженное тело, прекрасное до боли. Возбуждение волной пронзило меня. В таком состоянии гнева, я не должен был любить ее. Это было так неправильно, и я бы никогда не позволил себе этого. Но она чувствовала, что мне это сейчас очень нужно. Я вздохнул, и сдался. Я встал между ее длинных ног, нежно провел руками по ее совершенному телу от шеи до живота. Спокойно расстегнул свои брюки, снял их, и тихо произнес ей в самое ухо:
Виола, я буду груб.
Она посмотрела на меня своими большими глазами, и я услышал в своей голове ее мелодичный голос:
Я знаю.
И я буду пить твою кровь, пока буду находиться в тебе. Ты поняла меня?
Она только кивнула, подписываясь под тем, что сейчас будет происходить. Я завел ее руки ей за спину и связал поясом от ее же халата. Потом подтянул ее за ягодицы ближе к себе, что бы она оказалась, на самом краю стола, и резко вошел в нее. Никаких ласк, никаких поцелуев. Виола выгнула спину и тихо вскрикнула, а я притянул ее еще сильнее к себе, и начал брать ее со всей своей злостью. Я хотел растворить всю свою боль в ней без остатка. Потом я наклонился к ее шее и укусил до крови. Она охнула от яростной боли, но пить кровь я не стал, а только слизал языком капли, которые выступили. Я, намеренно, разжигал в себе жажду, продолжая входить в нее и выходить с силой, и до самого конца. Она только негромко стонала, но отдавалась мне остатка. Мне так хотелось сделать ей больно, она была полностью в моей власти и не могла мне ответить. Поэтому я наклонился к ее груди и снова укусил, Виола вся сжалась от боли, а я молил ее:
Виа, скажи мне остановиться, и я сразу перестану.
Она молчала, отдавая меня себе, и я продолжал истязать нас обоих. Я взял ее грудь в руку, и сильно сжал ее, не переставая все это время двигаться в ней. Затем я укусил ее снова, она вскрикнула, но я держал крепко, не давая ей возможности избежать боли. Жажда поглощала меня, как черная ночь, я так хотел ее крови, что еле сдерживал себя. Ведь эти капли, которые я слизывал с нее, только разжигали мой пожар. Я вышел из нее, снял со стола, перевернул и положил живот, развел ее ноги шире и уже снова был в ней. Двигаясь, я не жалел ее, а она уже громко стонала подо мной. Я услышал, что Виола начала задерживать дыхание, запах ее изменился, а это означало, что она уже рядом, и когда она была практически готова, я замер в ней. От этого она громко закричала:
Лианн, мать твою, не смей останавливаться, она тяжело дышала и сама попыталась двигаться мне на встречу.
Но я прижал ее к столу сильнее, лег на нее сверху, не давая ей, ни малейшей, возможности пошевелиться и начал убирать волосы с ее шеи, она сразу все поняла и начала шептать мне:
Нет, Боже, только не сейчас, пожалуйста, Лианн.
Но я уже не слушал ее и с силой укусил. Ее теплая кровь хлынула мне в рот, а я, наконец, сделал большой глоток, потом еще один и еще, пожар жажды мгновенно потух. Кровь Виолы, как эликсир лечила все мои раны. Гнев сразу же исчез, страх притупился, и меня затопило невыносимое удовольствие. Виола замерла и только часто дышала, от невыносимой боли, а внутри у нее все было таким же напряженным. Я убрал от нее свои клыки и снова начал медленно двигаться в ней. Хватило нескольких глубоких толчков, как она задрожала подо мной и с громким стоном испытала сильнейший оргазм. Она билась от экстаза в моих руках, и я больше не смог сдерживаться, испытав не с чем несравнимое освобождение. Я в бессилии упал на нее, обняв и тесно прижавшись, так мы стояли некоторое время, давая нашим легким отдышаться. Потом я осторожно вышел из нее, развязал, подхватил на руки и понес в кровать. Когда я положил ее на кровать, то сразу начал нежно целовать ее. Она обнимала меня и отвечала мне с такой любовью, что я не знал, за что мне такое счастье в жизни. Как же она понимала меня, как чувствовала мои эмоции.
Спасибо, детка, мысленно сказал я ей.
Тебе стало лучше, я это ощущаю, проворковала она мне мысленно, потом посмотрев на меня, вслух сказала: Я люблю тебя, Лианн, и тесно прижалась ко мне. Мы так и лежали, но через какое-то время она, все же задала мне вопрос:
У нас все плохо?
Да, детка, очень, не стал я ей врать.
Расскажешь?
Боюсь, король знает о твоих способностях. Особенно опасно, что он знает о том, что ты можешь быть под солнцем. А это значит, что он захочет их себе. Скорее всего, когда мы придем, он уже придумает способ разлучить меня с тобой. И поверь, увидев тебя, он абсолютно точно захочет это сделать. Думаю, Эван, мать его, как-то все рассказал ему перед своей смертью, поддонок, поделился я с ней своими догадками.
Что мы можем сделать? спросила Виола, Может нам сбежать?
К сожалению, это не поможет, он король, и у него много ресурсов и связей. Нас найдут везде, куда бы, мы не отправились и где бы ни спрятались. Единственное, что меня беспокоит, это ты, любимая. Нам остается только минимизировать ущерб. Скорее всего, я уже из дворца не выйду. Поэтому, все, что у меня есть, я оставлю тебе. Завтра же подготовлю бумаги, начал я.
Прекрати, перебила меня Виола, Мне ничего этого не нужно, мне нужен только ты. Думаю, мы должны бороться. Чтобы не произошло, мы должны быть заодно.
Виола, ты не понимаешь. Король опасен. Но если меня уже не выпустят из дворца, то ты можешь уйти свободно. И ты должна будешь этим воспользоваться.
Я никуда не уйду без тебя, упрямо сказала Виола.
Она, конечно, совершенно не знала, с кем имеет дело. Не понимала всей опасности ситуации. Виола наивно полагала, что живет в справедливом мире, где можно просто все объяснить и тебя поймут и отпустят. Как только я понял, что она может находиться под солнцем, я подспудно ждал, того, что спокойно жить нам не дадут. Именно поэтому, я скрывал от всех ее дар. Теперь уже все это стало не важно. Король знает, и он не отступит. Я смотрел на нее, стараясь наглядеться и впитать в себя ее прекрасный образ. А она лежала на кровати и думала, как нам поступить.
Грустно усмехнувшись, я сказал:
Знаешь, это даже смешно. Я так люблю тебя, что хотел сделать тебе предложение руки и сердца. Но судьба, видимо, восстает против нас. И теперь, мне наоборот, надо отпустить тебя, чтобы хоть ты выжила, после этой встречи с королем.
Виола привстала на локте, и, посмотрев на меня, внезапно спросила:
Ну и где же мое кольцо? и добавила, Ты же его наверняка купил.
Она хорошо меня знала, как и я ее. Я вздохнул, встал с кровати, подошел к своему столу и вынул из выдвижного ящика маленькую бархатную коробочку. Потом, вернулся обратно к кровати, сел рядом с Виолой и протянул ей кольцо.
Так предложения не делают, сказала Виола, закатив глаза и отказавшись брать коробочку в руки, Может, ты мне еще прикажешь и кольцо самой себе на палец надеть?
Она легко встала с кровати и стала выразительно смотреть на меня, ожидая моих действий. Я не мог поверить в то, что она действительно хочет, чтобы я сделал ей предложение. Но я все же, встал перед ней, потом опустился на одно колено, открыл перед ней футляр и произнес, смотря на нее снизу вверх:
Виола, ты согласна стать моей женой?
Она улыбнулась и сказала:
Да, я стану твоей женой, потом протянула руку, и я надел ей кольцо на ее изящный пальчик. Встав на ноги, я обнял ее, и, подняв на руки, поцеловал, как в последний раз, отчаянно и страстно.
Знаешь, когда я купил кольцо? смеясь, спросил я, не опуская ее на пол.