Я жирная, страшная корова.
Нет, ты просто беременная корова.
От такого ответа я даже опешила и перестала плакать.
Так, хватит там разводить сырость и придумывать всякую чушь. Через час буду у тебя. Чтобы была готова.
К чему? растерялась я.
Мы сегодня устроим день шоппинга, радостно сообщила Лера. Прикупим что-нибудь для себя любимых и для своих малышей. Тебе, кстати, пора бы уже и о детской и всем прочем подумать. Роды-то не за горами.
Я не хочу никуда выходить, тут же торопливо ответила я, представив, как все будут на меня глазеть и думать: «Вон идет жирная корова. Надо же было так отожраться!»
А я тебя и не спрашиваю. Через час буду у тебя. Если застану тебя в пижаме, то так и поедем в магазин. Все, отключаюсь. Жди.
Она же не отстанет, нет? А чем плоха пижама? Удобно, уютно, и нигде не жмет.
Ты серьезно? теперь уже опешил мой внутренний голос. В ответ я только недовольно скривилась и отправилась в гардеробную, чтобы расстроиться еще больше. На меня мало что налезало. Хотя пододеяльник вполне мог бы быть впору. Примерить, что ли? Не успела.
Ты, что, еще не готова? Лера растерянно разглядывала откровенный бардак вокруг меня.
Мне нечего надеть, призналась, всхлипнув.
Слушай, там вода из окон уже хлещет.
Какая вода? не поняла я, но реветь перестала.
Которую ты сегодня тут наревела. Поднимайся давай. Сейчас подберем тебе что-нибудь. Вот, а ты говоришь, что шоппинг тебе не нужен. Еще как нужен.
Лера лихо перебирала вешалки с платьями и блузками, которые еще пока не оказались на полу, несколько раз бросала на меня оценивающие взгляды и снова уходила в поиски. Что бы я без нее делала? Снова захотелось расплакаться.
Так, заметила это подруга. Стоп! Еще раз заревешь, я Я не знаю, что с тобой сделаю. Иди, одевайся.
Она сунула мне в руки несколько вешалок и подтолкнула к ванной.
А теперь макияж, продолжила командовать Лера, когда я закончила наряжаться.
Может, не надо? взмолилась.
Надо, бросила подруга безапелляционно, а после довольно улыбнулась:
Ну вот, уже совсем другое дело. Пошли.
Делать было нечего. Спорить с подругой себе дороже, она и на руках может вынести и запихнуть в машину, не взирая на все протесты. Просто придется этот день как-то пережить.
Игорь
Я проснулся, когда сумерки за окном начинали сереть, хотя вчера лег глубоко за полночь. Рита спала рядом, повернувшись ко мне спиной. У меня же сна больше не было ни в одном глазу. Отбросив одеяло, я переоделся и спустился в бассейн. Плавал почти час, а после, приняв душ, чтобы не разбудить Риту, спустился в столовую, где уже хлопотала Ирина Васильевна.
Доброе утро, Игорь Владимирович, поздоровалась она, улыбнувшись.
Доброе утро! Я сегодня голоден, как волк, вернул ей улыбку.
Поняла, сейчас накрою на стол.
День начинался замечательно. Светило солнце. В чуть приоткрытое окно пробивался свежий ветерок, наполненный весенним гомоном птиц. Тело мое после плавания было легким и готовым к большим свершениям. И торопиться мне сегодня было некуда можно спокойно насладиться завтраком. Чем я и занимался, пока в столовой не появилась Рита. По ее красным глаза и распухшему носу понял, что она снова плакала. И был уверен, что причина не стоила и выеденного яйца, как все причины ее слез в последние несколько месяцев. Признаться честно, я устал от ее постоянного недовольства, но каждый раз уговаривал себя:
Это ненадолго. Осталось два месяца. Рита родит и все вернется на круги своя. Надо только потерпеть.
Но терпеть становилось все сложнее.
Помнится, у Аллы все было проще. Ни истерик, ни странных просьб. Хотя, может, я тогда относился к этому иначе? Но Рита уже почти приблизилась к лимиту моего терпения. Еще и налоговые проверки без конца. И на Востоке проблемы. Какая-то черная полоса.
Женившись на Рите, я думал, что вся наша жизнь будет наполнена бесконечной страстью, что так и было, пока у нее не начал расти живот. И с этого момента она изменилась: стала нервной, плаксивой и вечно недовольной. А еще ее подозрения в моей неверности! Нет, Рита не говорила этого в открытую, но каждый раз, когда я объяснял ей причины своего позднего возвращения, то видел в ее глаза недоверие.
Поднимаясь в лифте офиса, я понял, что устал.
Оксана, сделай мне кофе, бросил, проходя в кабинет мимо своей помощницы. На столе уже лежала папка с кипой документов на подпись. И когда только успели натащить? Все потом! Мне не хотелось ничего делать, решать и ни во что вникать.
Я отошел к окну и уставился на город. Перед глазами все еще стояла заплаканная Рита в пижаме через которую выступал живот.
Ваш кофе, Игорь Владимирович.
Я не слышал, как вошла Оксана, и от неожиданности вздрогнул.
Будут еще пожелания?
Билет на Тибет и выброси мой телефон, хотелось сказать, но вместо этого ответил:
Что у меня на сегодня?
В десять тридцать у вас встреча с налоговой.
Я внутренне поморщился. Что они все пытаются найти в моем бизнесе? Было ощущение, что роют целенаправленно.
В двенадцать совещание с коммерческим директором.
Молча кивнул. Пора было что-то решать с оконной фабрикой. В последние пару лет от нее больше проблем, чем прибыли.
В два встреча в фонде.
Туда ехать совсем не хотелось. Все могли бы решить и без меня, но я с недавних пор входил в попечительский совет, так что быть обязан.
В семь ужин с Мамоновым.
Ужин, который может принести мне дополнительные несколько миллионов вливаний. Рита снова будет злиться. Я тяжело вздохнул.
Это все? сел за стол.
Да, Игорь Владимирович.
Тогда до десяти меня ни для кого нет.
Хорошо.
Она тихо прикрыла за собой дверь, оставив меня один на один с невеселыми мыслями. Я бросил взгляд на кофе. Пить его уже не хотелось.
Что происходит в моей жизни? Кажется, как будто я лечу в какую-то пропасть. Рита Моя выстраданная малышка. Память тут же нарисовала наши жаркие ночи, когда каждый миллиметр ее тела был открыт для меня. В такие минуты она делала меня диким. Я терял контроль, боялся причинить ей боль, но она и ее принимала с благодарностью. Я тяжело вздохнул и пододвинул к себе папку с документами. Надо отвлечься, а то от жарких воспоминаний в брюках становилось тесно.
А может, сегодня с Ритой?.. мелькнула в голове мысль. И я тут же вспомнил наш последний секс. Все было не так, как раньше. Я будто был в постели не со своей любимой малышкой, а с чужой посторонней женщиной, которую видел впервые. Не было былой страсти. Не было того предела откровения, что прежде. Все время она словно пыталась от меня закрыться, спрятаться, а я не понимал, к чему эта стыдливость, если раньше мы порой вытворяли такое, что даже у соседей случался оргазм. Я вспомнил, как моя рука ласкала ее соски. Так, как Рита всегда любила. Но вместо привычных стонов, от которых у меня всегда срывало крышу, я видел только плотно сжатые губы и закрытые глаза. Она как будто просто терпела. Тогда я решил попробовать другое. Рука скользнула вниз, нырнула в тонкие кружевные трусики. Раньше Рита радостно открылась бы мне вся, без тени стеснения, но не в этот раз. Я был на грани, поэтому не мог больше сдерживаться. И мне показалось тогда, что моя девочка просто позволяла мне заниматься с собой сексом, но сама при этом не получала былого удовольствия. После мы не обсуждали это никогда. Я еще пару раз пытался добиться от Риты так знакомой мне горячей страсти, но каждый раз получал одно и тоже. И не понимал, почему все так изменилось. И решил дождаться, когда моя малышка сама проявит инициативу. Но вот уже два месяца ничего не происходило.
Может, она уже не хочет меня? мелькнула в голове пугающая мысль. Рука дрогнула и роспись на договоре вышла кривой. Все-таки, двадцать лет это не шутки. Она молодая, только начинает жить, а я