Еще не старый мужчина лет пятидесяти пыхтел от возмущения, как паровоз. Он мне не верил, и от этого становилось особенно обидно. Ведь директор взрослый, опытный мужчина. Неужели он не может отличить охотницу за женихами от девушки, которая честно хочет учиться?! Я даже красить ресницы по утрам не успеваю. Сижу по ночам, сольфеджио учу, в гармонии пытаюсь разобраться. Потом сплю до последнего, но всё равно так и не высыпаюсь. И это последние два месяца. Какие женихи, вы о чем?!!
Усики директора, идеально подстриженные и уложенные, возмущенно колыхались при дыхании, подобно чайкам на волнах.
Господин Дюваль, да мне и не надо! горестно вздыхаю я и опускаю глаза долу. Больше всего на свете я мечтаю окончить академию и работать в Королевском театре Орнего. Я не хочу замуж, и уж точно не мечтаю о таком муже, как Гор!
Тогда зачем спровоцировала его? снова вернулся к началу нашего разговора директор. Хотела подставить парня и вынудить его жениться?
Нет.
С директором Дювалем общаться было трудно. Ничего не прокатывало: ни уговоры, что я не собиралась раздеваться при всех и шокировать общественность нижним бельем, ни воззвания к его чести, мол, давайте как воспитанный мужчина вы замнете дело, не будете вспоминать то, что увидели, и дело с концом.
А потом я махнула рукой и понуро молчала. Выслушивала нелицеприятное мнение о своих умственных способностях и глотала обиду.
Ну, Гор Резерфорд, я тебе припомню. Не сразу, не завтра, но отомщу за провокацию!
А господин Дюваль тем временем перешел к самой гадкой части случившегося инфаркту мадам Пюсси. Наша преподавательница по актерскому мастерству была женщиной в возрасте. Очень милой и понимающей. Она благосклонно относилась ко всем нам, а меня как иномирянку, оказавшуюся в Иманисе без поддержки родных, особенно жалела.
И, конечно, когда увидела меня висящей на том рояле с задранной по пояс юбкой, не смогла вынести позора. Упала с инфарктом прямо на задних рядах.
В зале было мало студентов репетиция должна была начаться только через полчаса, и против меня свидетельствовали все и Колли с Найзой, заявившие, что когда они вошли в зал, я уже висела на откинутой крышке рояля, и сам Гор. Он-де получал от меня любовные послания, которые сразу сжигал. А теперь, по его мнению, я перешла к активным действиям.
Был бы кто-нибудь из моей группы в зале, надеюсь, они бы вступились за меня. Но увы! Судьба сегодня была явно не на моей стороне.
Пожилая женщина находится по твоей милости в лазарете!.. разглагольствовал директор, стуча кончиком ручки по столу. А ты, бесстыжие глаза, даже не признаешь свою вину!
Да какую вину, если за мадам Пюсси я готова была сама раздеть Гора и подвесить на центральной люстре в концертном зале?! Жаль, что мой уровень владения магией не такой впечатляющий, как у чернобрового мерзавца. Он-то сумел обхватить меня петлей и закинуть на рояль.
А я провернуть такой фокус не смогу. Мне придется корпеть неделями, если не месяцами, чтобы научиться хотя бы проявлять лассо, не то что забросить им кого-нибудь наверх.
Да уж, если директора не брала логика, то как могли взять мои уговоры?
Вот он серьезно не мог понять, что не я сама прицепила себя с задранной юбкой на крышку рояля?! Физически это невозможно. Как и сам факт того, что крышка подо мной не сломалась, не согнулась, не закрылась. Я, конечно, не сто килограмм вешу, а всего лишь пятьдесят пять, но без усиления магией этот фокус точно никак не провернуть.
А с магией у меня проблемы, да еще какие! Уж он ли не знает?
Тогда почему упорно обвиняет в соблазнении?!
Как заведенный, директор грозил отчислить за недостойное поведение, за порчу имущества, хотя рояль был в целости и сохранности.
А я то и дело мысленно возвращалась в свой сон. Становилось не по себе от подозрения, что он каким-то странным способом сбылся.
Правда, во сне с меня сдирал платье самый красивый парень нашей академии. А в реальности всё вышло совсем не так час назад опозорил меня не он, а один из его подпевал Гор Резерфорд, тот еще громила и пошляк, который по дикой случайности показал какие-то способности к музыке и учился вместе с принцем на третьем курсе.
Барабанщик, чтоб все его палочки поломались!
Входная дверь в кабинет директора слетела с петель и с громким звуком стукнулась о стену, являя старосту нашей группы, Алексиса Бервотти. Пока я ловила ртом воздух, оглядывая причиненный академии ущерб, и гадала, не поставят ли мне его в вину, парень глянул на меня и невозмутимо прошел к столу директора. А потом сделал и вовсе ужасную вещь без всякого стеснения прервал директора на полуслове.
Лейсан невиновна, господин Дюваль. У меня есть доказательства.
Директор даже бровью не повел. Взмахнул рукой, дверь вернулась на место.
Ну и порядки у них! Я-то боялась отчисления, стояла перед столом директора, чуть дыша. Глядела в пол подобно выпускнице пансиона благородных девиц. Вела себя прилично, почти не спорила. Не ругалась непечатными словами, хотя язык чесался сказать всё, что я думаю о наследнике Резерфордов. Получается, нужно было устроить погром, чтобы меня выслушали?
Мда, и какие же? притворно ласковым тоном поинтересовался директор.
Алексис нагло развалился в кресле и вытащил из-под ворота рубашки медальон с изображением дракона. У нас у всех были такие, только с разными животными. У меня с тигром, у Колли с собакой, у Найзы со змеей, но тут кто бы сомневался. Змея она не только по году рождения змея, но и по сути.
На самом деле Алексис должен был учиться на третьем курсе. Но что-то пошло не так, и поступил он в Академию Борвуар только с третьего раза. Парень был старше всех нас на три года, поэтому, собственно, мы и выбрали его старостой. Почти единогласно.
Мой фамильяр присутствовал в зале и видел то, что произошло. Я частенько запускаю его покараулить группу. Он из полупрозрачных водяных драконов. Умеет сливаться с обстановкой, довольно произнес Алексис.
Я посмотрела на однокурсника с уважением. Умеет управлять маленьким дракончиком. Это же круто! Мне вот до сих пор не удалось приручить фамильяра. Я боялась тигра, изображенного на медальоне, и после двух неудачных призывов бросила это дело. Мне даже показалось, что сама судьба против нашего воссоединения. И не стала настаивать. Ну, тигр мне достался и тигр. Приятно, конечно. Но общаться совсем необязательно.
Вообще, надо сказать, при моем поступлении в Академию музыки я узнала действительно много нового: и то, что магия существует, и что она помогает в обучении вокалу, и что каждый маг в Иманисе может попытаться призвать себе фамильяра. Для помощи, дружбы, службы каждый маг сам выстраивает границы общения.
При поступлении нам выдали пропуски-ключи в виде медальонов. Их нужно было прикладывать к замку в комнате общежития, чтобы войти внутрь, к аудитории, чтобы в журнале автоматически проставлялось посещение, и при проходе в столовую за этим тоже строго следили.
А чтобы персонализировать как-то эти самые пропуска, на медальон наносилось имя студента и изображение животного, в год которого он родился. Фамильяр же, по уверениям дамы из деканата, закрепляется за своим хозяином с момента рождения и на всю жизнь. Где-то там, в небесной канцелярии, выпускается маленький экземплярчик фамильяра, который постепенно растет и ждет сигнала от своего хозяина. Правда, приходит он и служит только сильным магам. Слабых не признает. Не стоит даже пытаться призвать себе фамильяра, если плохо управляешься с магией.
Это, собственно говоря, и стало второй причиной, по которой я не торопилась призывать фамильяра. Самой бы разобраться со своими необычными способностями. А потом можно попробовать и усилить их при помощи тигра.