Гридень расцвел в улыбке:
Спаси тебя Бог, Хват. Ты с нами до Берестья и до Владимира доберись надеюсь, найдем там избранника да назад повернем. А тебе, друг мой, не сомневайся, за помощь заплачу, как полагается.
Андрей был доволен. Все получилось наилучшим образом. Простодушный Ратибор даже не задался вопросом, а с чего бы так удачно старый товарищ подоспел к битве?
Пока собирали тела павших киевлян, пока перевязывались да вырезали стрелы, прошел последний светлый час. Дальше тронулись уже затемно. Обыск тел нападавших ничего не прояснил, было решительно непонятно кто они и зачем им был нужен амулет.
Андрей ехал в середине небольшой колонны, рядом с монахом.
Некоторое время тот изучал нового участника отряда, затем одобрительно покивал. Вид Хвата внушал уважение: статный, крепкий, волосы и небольшая борода цвета вороньего крыла. Кольчужная рубаха, меч, щит, лук, небольшой топорик на поясе.
Наконец, вероятно решив, что новичок достоин разговора, Алексий обрушил на Андрея град вопросов:
А что за рана у тебя, воин? Слыхал я, Ратибор про ногу что-то спрашивал? А звать-то тебя Хват, верно? А раз тебя Хват зовут, то ты зови меня отец Алексий так меня греки крестили, а как до этого звали то секрет большой! А Ратибора-то откуда ты знаешь, воин Хват?
Казалось, монах может задавать вопросы бесконечно.
Андрей откашлялся, прервав словоохотливого старика.
Рана у меня от аспида болотного, начал отвечать он по порядку. Два года назад под Черниговом тварь эта завелась, князь охоту объявлял на нее. Там, на охоте, и с гриднем вашем познакомился тот из Киева приезжал специально.
Андрей не стал упоминать, что пропустил укус, спасая Ратибора от аспида. Главное, чтобы Ратибор об этом помнил.
И что, плохая рана-то?
Плохая, не соврал Андрей. То затянется, то опять раскроется. Много где был, много чем лечил: и к лекарям знаменитым ездил, и к святым отцам, и к волхвам ходил без толку всё. Вот в неметчину еду, вдруг найду там помощь. Андрей продолжал искусно смешивать правду и ложь.
Говорить Алексию о том, что он только месяц как вернулся из Эрфурта, он, разумеется, не собирался.
На все воля Божья, протянул монах. Даст Бог, поправишь ты свою рану. Хорошо, что стрелять нога тебе не мешает. Знатно ты дрался, воин! Всех спас от беды, в которую нас этот дурень завлек. Алексий покосился на Ратибора. Я ему весь день твердил, чтобы засады опасался и что хочу я впереди ехать, а он Я бы зараз морок углядел, в котором вороги сидели
Так, значит, морок это был?
Морок! убежденно сказал старик. Плохие тут места, плохие тут люди.
Андрей пожал плечами, огляделся правда, в темноте что-то увидать было невозможно.
Что же в них плохого?
А ты оглядись. Леса здесь глухие, темные. Не зря говорят каковы места, таковы и люди. Идолопоклонники, нехристи Вроде и крещены через одного, а на деле Монах сплюнул. Верят в старых богов, да и не в светлых, а в темных Чернобога, Мару. И кому-то из этих богов наш поход уж точно не по нраву.
Монах подъехал почти вплотную, схватил Андрея за локоть, лихорадочно зашептал:
Я-то чуял неладное уже несколько дней. Глаз чужой, темный, за нами глядящий. Ратибору говорил, а он Старик махнул рукой. Видал злыдней? А как последний сам себя взрезал? Слуги Чернобога это были, говорю я тебе
Андрей вздохнул. Надо было как-то перевести разговор на амулет.
2
Было душно. Народ, заполонивший жалобную избу, томился и ворчал: киевский амулет отказывался выбирать достойного претендента.
Наместник князя Владимирского, в ведении которого находился город Берестье, ушел, сославшись на дела городские. Алексий вел пытания. Ратибор стоял рядом с монахом и внимательно следил за порядком.
Андрей Хват скучал в охранении.
До города добрались за три дня без каких-либо неприятностей даже монах особо не мучил Ратибора разговорами о темных богах и подстерегающих отряд опасностях.
Кем были нападавшие выяснить не удалось, никто не смог опознать наемников, как ни выспрашивал гридень в деревнях и селах.
Андрей проводил много времени с Алексием, вызнавая все возможное про амулет. Оставалось выяснить последнее как амулет выбирает избранного, и можно будет ехать в Эрфурт. Через месяц Андрея должны были ждать там люди императора.
Берестье небольшой, но бурно растущий город на берегу Буга встретил путников своеобразно. Наместник Шелом, старый знакомый Ратибора, вроде и рад был видеть киевлян, но при этом думал о чем-то своем явно не особо приятном. Люди же на улицах косились на отряд мрачно, сердито, то и дело о чем-то шептались между собой.
Что же, Шелом, горожане у тебя такие безрадостные? Мужи злые, девки молчаливые смотрят все как волки. Али плохо ты руководишь поселением? шутливо спросил Ратибор наместника на пути к гостевой избе.
Шелом вздохнул. Андрей заметил, насколько темны круги под глазами наместника. Он явно был чем-то утомлен. Также Андрей подметил, что у терема наместника, кроме берестовских дружинников, стояло несколько воинов, точно не имеющих никакого отношения к городу. Сытые, богато одетые, нагло смотрящие, они тщательно оглядели киевлян тяжелыми с вызовом взглядами, затем удалились в терем.
Руковожу я хорошо, ни у схода, ни у князя вопросов ко мне нет, наконец ответил Шелом. А что до людей на то две причины есть: одна с вами связана, а иная нет.
С первой-то можешь и не начинать! Скажешь сейчас, мол, не любят киевлян в твоем городе, и всё тут!
Не любят. Наместник махнул рукой. Это дело всегдашнее. Скажи лучше, кого у нас народ может любить из пришлых? Но это ерунда! А вот то, что за Киевом в Диком Поле Зло пробуждается неведомое дело другое. Вот скажи, коль не сдюжит князь твой с напастью, куда побежит люд? Правильно сюда, на запад! А Зло пойдет куда? Верно по следам людским, то есть к нам.
Ратибор хмыкнул:
А вторая причина какова?
Шелом покосился в сторону своего терема:
Ярополк, сын князя моего, в городе третий день стоит. Ходил на охоту на зубра успешно, добыл зверюгу, затем праздновал. Вот второй день отдыхает после отмечаний, наместник перешел на шепот, боюсь, как бы сегодня снова не начал
Андрей хмыкнул незаметно он вроде понял, о ком шла речь. Ратибор поморщился:
Постой, а не тот ли это княжич, что пару лет назад баб и детишек мадьярских
Шелом схватил гридня за руку:
Он, он. А ты потише говори, прошу. Вот тебе и причина, чего народ мрачный. Княжич до забав всяких охоч. Ему бы уже во Владимир возвращаться, а он у нас задержался, обратно не желает, но скоро, знаю я его, скучать начнет. А скука княжича она
пострашнее яда аспида будет, закончил за Шелома Ратибор.
Андрей поморщился. Теперь он вспомнил окончательно слухи про младшего сына князя Владимирского ходили, пожалуй, по всей земле Русской. Только бы взбалмошный князек не решил участвовать в пытаниях
Надежды Андрея не оправдались. До вечера пытания шли хорошо. Однако в какой-то момент снаружи раздались какие-то выкрики, и на пороге показался весь в золоте, полноватый молодой мужчина с отечным, будто раздутым, лицом.
Люд в избе расступился.
Ну, монах, Ярополк не говорил, он приказывал, давай амулет! Мой он теперь!
Прости, княжич, сначала должно посмотреть, примет ли он тебя. Вперед выступил Ратибор, вставая между княжичем и Алексием, держащим амулет.
Гридень, ты понимаешь, с кем говоришь? Кого достойнее в княжестве сыщешь? Этих смердов?
Любой здесь может быть достоин, парировал Ратибор. Не нам решать.
Оскорбить меня вздумал?! Думаешь, вам, киевлянам, все можно? Не на своей земле стоишь ты, гридень!
Прости, княжич, как бы покорно опустил голову Ратибор. Ни словом, ни делом обидеть не хочу тебя. Гридень сделал шаг в сторону. Дотронься до амулета и поймем мы, достоин ты или нет!