Она вышла из больницы и села на скамейке рядом с зареванной девочкой, которая, боясь поднять глаза, дрожащими губами прошептала:
Она будет жить?!
Еле сдерживая желание соврать и раздавить детскую психику, Соня спросила:
А что бы ты делала, если бы нет? Вот что бы ты делала, Оль?
Я не знаю Простите, простите, пожалуйста потерянным голосом ответила Оля.
Простите, простите Соня вздохнула: Вот скажи мне, ты же ее подруга, ты же у нас дома сколько раз была, зачем ты-то зачем?
Стыд выдается нам как предустановленная опция, но с возрастом мы достаточно редко обновляем это приложение и теряем его, а у детей он есть. Оле было стыдно, и она сказала правду, еле сдерживая слезы:
Не хотела, чтобы меня, как ее А у нас же в классе либо ты травишь, либо тебя.
То есть не только Майю травили? преображаясь в следователя по особо важным делам, акцентированно уточнила Соня.
Нет, конечно, многих. Если ты попала, то все.
А кто попасть может?
Оля наконец посмотрела матери своей подруги в глаза:
Кто угодно. И не важно, красивая или уродина, богатая или бедная. Особенно если тебя парни наши некоторые не любят. Каждый день приходишь и не знаешь, что будет. Поэтому, когда сейчас Майю начали хейтить после «Клеветника» и меня спросили, чего я молчу, я испугалась. Я просто испугалась.
Понятно. А по Майе все с «Клеветника» началось?
Соня предполагала, что школьники не сами запустили волну, и нашла теперь подтверждение. На популярном хейтерском ресурсе «Клеветник» ей уделяли особое внимание. Там были целые разделы, посвященные ее личной жизни, наследству отца и купленной дружбе с модными персонажами столицы. Оля тем временем продолжила давать показания:
Да, все началось с тех блогов, в которых над Майиным видосом поиздевались Кто-то из школы их запостил у себя, ну и все начали и я А для нее это, наверное, как последняя капля. Ее же с начала года травят. Кто-то ей даже сказал, что ей лучше сдохнуть по-тихому.
Повтори.
Сказали, ей лучше сдохнуть по-тихому.
У Сони свело лицо:
Она мне ничего не говорила.
Оля потихоньку приходила в себя и поэтому отвечала уже с намеком на обвинения:
А сейчас никто не рассказывает. А родители не спрашивают. Мы боимся, что вы устроите разборку и нас совсем захейтят за то, что стучим, да к тому же что вы можете сделать Как вы нас защитите? Да вы поэтому и не задаете вопросы. Вы такие же тру́сы.
Через час Соня была в офисе у любовника юности Владислава, который выжил в нелегкие годы становления российского капитализма, но выжил исключительно ценою того, что это не получилось сделать его противникам. В возрасте двадцати трех лет он принял нелегкое для сына хороших родителей решение убивать тех, кто угрожает убить тебя, до того, как они начнут воплощать планы в жизнь. То есть не ждать, пока появится уголовно ненаказуемая причина для ответных действий. Ну а потом он начал себя убеждать, что тот или иной конкурент ему опасен, а затем и вовсе перестал искать объяснения для решительных действий.
Владика Соня никогда не осуждала, но и к услугам не прибегала. Инстинктивно, наверное, продолжала дружить. Время бандитов в России не пройдет никогда. Разве что возьмет паузу.
Владик, я тебя никогда ни о чем не просила, а сейчас прошу. Мне нужно людей наказать.
Владик сразу же оживился:
Ох ты, не прошло и двадцати лет. А я всегда тебе говорил, что насилие в России это вопрос ситуации, а не морали. Рассказывай.
Майю затравили на одном сайте, она наглоталась таблеток. Еле откачали.
Владик выжил благодаря тому, что был лишен любых рефлексий. Поэтому, поняв, что ребенок цел, перешел к делу:
Кто, как и за что затравил?
Кто, не знаю. Анонимные какие-то скоты, знаю только ники. Как затравили? Толстая, страшная, тупая, мама все купила Она выложила видео, как поет, ну и началось. А за что? Ну, думаю, за меня. А потом в школе подхватили. Непохоже на одноклассниц, слишком взрослые тексты в постах были, видимо, заказуха какая-то. Я хочу найти этих анонимов, вытрясти, кто заказчик, и наказать.
Насколько серьезно наказать хочешь? Вопрос он этот задал так, как официант интересуется у клиента о предпочитаемых винах.
Жестоко.
Обожаю тебя такой. Владик с восхищением посмотрел на женщину, которую удержать он так и не смог. Грех готова на душу взять?
Он не был религиозным, но решил, что Соня откажется, если он спросит прямым текстом, а ему не хотелось, чтобы она вдруг пошла на попятную. Большие войны временно поутихли, а охоты на оленей Владику было мало. Хотелось на людей, как в юности. Очень хотелось.
Соня это почувствовала: она и ушла от Владика потому, что в глубине души боялась его таким, с адским огнем в глазах. В какой-то момент ей показалось, что он постарел и стал веганом, но теперь, когда она увидела, как он с нетерпением смотрел на нее в ожидании санкции на высшие меры, поняла: есть мясо, вкус которого невозможно забыть. Ей даже самой вдруг захотелось его попробовать. Она ответила вопросом, из которого все стало ясно:
Готова ли? А ты бы не был готов?
Владик улыбнулся:
Как скажешь. Бюджет волнует?
Соня посмотрела на шиншиллу в маленьком вольере и ответила:
Нет. Я тебе доверяю.
Скорее из любопытства Владик уточнил:
Сонь, а почему ты раньше меня не дернула? Может, поприжали бы всех, и Майю не довели бы?
Потому что я дура. И херовая мать. Я просто не знала, что ее травят.
Вот поэтому у меня дети на полной прослушке и просмотре.
Ты серьезно?
Конечно.
А они в курсе?
Нет, зачем? Потом на тридцатилетие подарю им архив их чатов. Мне кажется, крутой подарок.
Где-то через пару дней в «Вотсапе» состоялась такая переписка двух москвичек:
Ты видела?!
Что?
На «Клеветнике» в блогах вот такое висит: «Кто хочет легко заработать? Нужны все личные данные про авторов, пишущих под никами: Мелисса007, MissAmerica, ZlayaSobaka, LasTvegas.
Информацию присылать по адресу: zabota5861975@rambler.ru. В случае подтверждения информации вознаграждение 500 000 рублей. Анонимность гарантирую».
Черт! Что это?!
Не знаю!
Не вздумай слить меня!
Ты что! Я уже написала их админу, чтобы сняли.
А он?
Ответил, что ему начальник сказал не трогать пост пару часов.
Может, в полицию обратиться?!
На хер пошлют. Да не ссы. Думаю, розыгрыш чей-то.
Мне страшно, если честно.
Владик кормил шиншиллу, когда в кабинет вошел его безопасник:
Владислав Александрович, всех нашли.
Быстро вы.
А чего там искать либо друг друга слили, либо ребята с «Клеветника» помогли, айпи дали. Отблагодарим?
Отблагодарим. На «Клеветнике», конечно, конченые упыри работают. Сначала на этих дебилах деньги зарабатывают, а потом сливают за три копейки.
А чего, нормальные драгдилеры так и поступают.
Нас-то не сольют, Ром?
Обижаете, Владислав Александрович. Нас так просто не найдешь.
Молодец.
Я, в общем, сейчас пробью, кто там кто, посмотрим за ними, пощупаем, и можно в гости ехать, если там не волшебники какие-то окажутся.
На первую встречу они поехали втроем: Соня, Владик и один из его бойцов. Вышли из затонированного микроавтобуса и пошли по чавкающей осенней жиже к обшарпанной советской высотке.
Это что за район-то, что за гетто?
Владик усмехнулся и показал на автостраду вдали:
Да ты это гетто каждый день пролетаешь со свистом, это же дорога к тебе за город. Ближе надо быть к людям.
Соня проезд оценила:
Кто бы говорил. Прямо так пойдем?
Да, там ни камер, ни охраны. Мы же поговорить. Владик усмехнулся.
А она дома?
Пришла недавно.
И как войдем? Не откроет же.
У нас свои ключи.
От всех дверей?
Почти от всех, Сонечка.
Подъезд и правда был без намека на домофон. Они открыли дверь и сразу ощутили затхлый запах безысходности.
Морг какой-то. Этаж?
Тринадцатый, лифт не работает и не заработает уже, думаю, никогда.
Ну ничего, фитнес.
Вот в этом все и дело, хмыкнул бандит.