Это наш дом; не трожь наши сокровища, ведь в них заключено до поры до времени наше потомство! Бросил гному другой дракон (по-видимому, мать будущих детёнышей). Яйца наши весьма дороги нам; отступись же, странник
Чужого мне не надо, С гордостью, обидой проговорил гном, направляясь к выходу из норы. Двигала же мной простая гномья любознательность. Добавил он, немедленно спускаясь к своим, ибо нора была в горах невысоко, и спуск на землю был достаточно удобен.
И прошло некоторое время, и свела судьба гномов и драконов вновь, ибо первые, спускаясь всё ниже, обнаружили драгоценные камни-самоцветы, что причудливо блестели, а последние весьма ими прельстились, наблюдая украдкой, как гномы возвращаются на поверхность с какими-то переливающимися на свету каменьями в своих ручищах.
И подлетел один из драконов ближе, ибо видел он неважно, и уселся на ближайшую глыбу, и во все глаза уставился на гномов. И страсть как интересно ему было, что же тащат из-под горы гномы! Но не украл, не отнял силою дракон у тружеников их добро; так и сидел он, перелетая с твердыни на твердыню, ибо разбросала некогда гора камней больших и малых немерено, и наблюдал.
И заметил однажды драконье любопытство Нейн, и, погладив свою длинную и уже седую бороду, бросил в воздух такие слова:
Я слышу движение крыльев, я чую перемещение некоей огромной энергии. Если б замышлял ты зло, то давно бы это враз свершил. Чего ж тебе надобно, угодно? Ведь оставили мы вас в покое, и впредь уж не выслеживаем.
Что такое блескучее вы вынимаете из горных глубин всякий раз? Не скрыл дракон своего интереса, подлетев ближе.
Так вот оно в чём дело! Рассмеялся себе в ус Нейн, продолжая гладить бороду. Делаем мы из них украшения для своих жён; Зайн, которого ты уже видел мой сын и главный ювелир!
Подари хоть кусочек! Взмолился дракон, прижав крылья к туловищу, и вид у него сейчас был самый презабавный. Никакого страха и ужаса не смог бы он навести, ибо не было в первых драконах никакого зла также, как и в эльфах и гномах.
О-хо-хо! Расхохотался предводитель гномьего народа. Чего же ты раньше молчал? Нам не жалко; там, в недрах земли, камней этих великое множество. Правда, слишком глубоко мы не спускаемся Так уж и быть, держи.
И протянул дракону Нейн самый красивый из сегодняшних найдёнков. И выхватил тот сей подарок, и уставился на него.
Но что ты будешь с ним делать? Спросил Нейн, перемигиваясь то одним, то другим глазком.
Я вручу это сокровище другому сокровищу. Немного подумав, сказал дракон. Которое вот-вот вылупится из яйца.
Сказал и был таков. Улетел дракон к себе обратно, но уже на следующий день прилетел вновь.
Приветствую тебя, хозяин гор! Вежливо поздоровался с драконом Нейн, слегка кланяясь. Полагаю, ты за новым блестуном?
И да, и нет. Ответил дракон. Скажи: а какие они, ваши жёны? Ни одной я ещё не видел. Всё мужчины да мужчины
Жёны наши сидят дома и воспитывают наших детей. Ответствовал Нейн. Ведут они хозяйство, стерегут очаг, готовят пищу. Дома они покидают редко но, если понадобится, в любой момент они придут нам на выручку.
Интересный вы народ, гномы. Задумался дракон. Мы такие разные внешне, но такие схожие внутри. Не могли бы мы сдружиться?
Я считал, что мы уже с тобой друзья, Летающее пламя. Поднял свои брови вверх владыка Нейн.
Разве ты не король? Подивился тот. Не впервой высматриваю я, и наравне со всеми ты свершаешь всякий труд. Наш лишь раздаёт приказы.
Потому-то и избрали королём, дабы первым среди первых был во всём, да подавал пример; чтобы было, кому направлять, и было, за кем идти. Подходя, высказался Нейнов сын, Зайн.
И протянул он новоявленному крылатому другу в знак почтения и уважения, в знак дружбы такой камень, при виде которого дракон не знал, куда себя деть от переполнивших его чувств и эмоций, ибо протянул ему Зайн драконий глаз, один из лучших камней горы.
Ты весьма щедр, маленький гном; нет в тебе и капли скупости. Произнёс дракон. Наверное, тяжело порою вам обмениваться дарами с вашими друзьями, что живут у моря, в лесу и на равнине? Нам будет приятно вам помочь, и мы с радостью будем перевозить любой груз, летая туда-сюда. Нам будет нетрудно, и никакой платы мы не возьмём ни с тех, ни с других; ни с гномов, ни с эльфов лишь камушком красивым не обделите ради наших детей, которым нужно с чем-то да играть. И если в суровые годы не найдём мы пропитания сможем ли мы надеяться, рассчитывать на вас, дабы раскопали б вы в земле заветные для нас коренья? Авось не оставите без пищи, хотя бы на обед
И дал Нейн слово, и держал его исправно; так началась меж гномами и драконами великая дружба, как ранее с эльфами, и было это на сто десятом году правления гномьего короля, через пять лет после его переизбрания. И нарёк Нейн гору, пред которой проживал его народ, горой Энгер, а дракона именем Хаггн; супругу же Хаггна стали величать не иначе, как энгерской хвосторожкой.
И ходил Нейн пред очами богов ещё одну добрую тысячу лет и, пресыщенный жизнью и плодотворными трудами своими летописными, довольный как своими отпрысками, так и своим народом в целом, отошел, наконец, в мир теней ибо гномы, хоть и появились раньше эльфов (просто очень долго спали среди камней), не наделены были даром бессмертия. И оплакивали его все весьма, ибо воистину Нейн был величайшим вождём гномов, их первым предводителем, первым королём; и как милая пастушка, али поводырь не бросит своих беззащитных ягнят, так и Нейн никогда не вёл свой народ по ложному пути, пути всякой скверны, мерзости и лукавства. Его жизненный путь был долог и непрост, ведь вкусили гномы и смерть, и боль, и разочарование, и непонимание. Однако же, предстояло им постичь и другое а именно пройти через ложь, предательство, смуту и иные бедствия. Но на веку седовласого, длиннобородого, морщинистого Нейна отпущено уже было предостаточно; упокоился он с миром, и земля, из которой он восстал, была ему пухом. И скорбели гномы молча, стоя многие дни, и вой плакальщиц ещё долго не умолкал. И помогли эльфы гномам с погребением, и склонили головы свои в этот час и в этот миг, ибо Другом эльфов был Нейн; хвала ему во веки и веки.
Свиток #03. Великаны на пороге
Неспокойно нынче в Гномьем королевстве. Сказал Мейленггр, отдыхая у себя в саду.
Что же не так в Гномгарде? Спросил у него эльф помладше, и имя ему Кермотт.
Многое открыто для нас, хоть и не до конца. Загадочно ответствовал тот, что для Кермотта являлся не просто собеседником, а издавна главою всех равнинных эльфов. Правда, сейчас гномий мозголом уже сделал своё дело, и Мейленггр уже мало чем соответствовал настоящему эльфийскому королю, окончательно захмелев и опрокинув главу свою на стол.
И тормошил Мейленггра Кермотт и раз, и два; поняв, что бессмысленна его затея, велел он отнести бутылку мозголома обратно на кухню, от греха подальше, а самого короля, взяв под руки, отвёл в его покои, и уложил в кровать, предварительно сняв с того сандалии и омыв ему стопы.
К тому времени, к началу Второй эпохи, на десятый год властвования гномьего короля Ронфутта, лесные эльфы делились на светлых, сумеречных и зелёных, а также на болотных (грибных) и диких, которые селились в горах и были соседями гномам и драконам. Что же касается эльфов морских и эльфов равнинных, то не знали гномы, чем они живут, ибо более-менее тесным оставалось их общение, их дружба именно со всеми лесными эльфами. Торговали гномы со всеми эльфами без исключения, но наиболее желанными гостями гномов были эльфы лесные, и чувство это было взаимным.
Великими шахтёрами и горных дел мастерами стали гномы: они буквально чувствовали породу, легко прорубая штреки и туннели; расширяли пещеры, делая из них прекрасные залы, склады с сокровищами, склады с провиантом. Они продолжали оттачивать своё умение по окончательной обработке камня его полировке, укладке, резьбы по камню, установке мощных колонн. Рука гнома легко и непринуждённо скользила по граниту, базальту, мрамору, обсидиану, бетонию, метеориту, дракониту.