Помоги мне дух болот
Обнаружить взгляд врага,
Посылаю приворот
Из болотного огня.
На четыре стороны,
Яркий свет огнём струя.
Осветите мне его,
Лик коварного врага
И вдруг из распущенных волос кикиморы начали срываться зеленые болотные огни, взлетая в ночное небо. Раньше они заманивали несчастных путников в мрачные топи болот, А сейчас разлетались в разные стороны, разыскивая свою жертву. И скоро над лесом, там, где безмятежно спал Роскан, высоко в небе закружился рой ярчайших светлячков. Увидев и запомнив место, болотная колдунья хлопнула в ладоши и зеленые огоньки погасли. Незачем пугать врага, пусть он думает, что ему ничего не грозит.
Она шла неторопливо, зная, что её обидчик беззаботно спит. В правой руке она небрежно держала крупное рыбье ребро, на кончике которого маслянистой каплей блестел трупный яд страшное оружие. Один укол в шею, и враг умрет в страшных муках.
«Как там его звали? Тур из рода волосатого паука? Никогда не слышала о народе, носящего тотем волосатого паука. Значит, этот хитрец выдумал себе новое имя?» обдумывала на ходу свои мысли кикимора.
А вот и он. Роскан мирно посапывал, развалившись прямо на земле. Кикимора медленно подошла, и приготовилась нанести один смертоносный удар. Всего один. Как же слаб человек, она победила, вот он, только протяни руку. Но она ещё не насладилась местью, и разящая рука зависла в воздухе. Нет, это не была жалость, а только попытка продлить игру, которая уже стала смыслом жизни. Именно ради неё она и покинула свою реку, поссорилась с Ягой и идет за этим незнакомцем, настоящего имени которого она не знала.
Весело улыбнувшись, коварная болотница достала из своей сумки небольшую треугольную белую пластину, подаренную ей в свое время Ягой. Тогда она сказала ей, что это зуб огромной северной акулы древней сопернице китов. Но ей было всё равно, важнее было то, что эта треугольная пластина резала мясо и траву лучше, чем нож. Взяв в руку зуб, она склонилась над человеком, и осторожно придерживая ткань рукой, начала резать его одежду, и плетенную из лыка обувь. Она даже вырезала с его головы клок волос, зная, что опытная колдунья сможет сотворить из них смертельное оружие. Сама она не обладала такими способностями, и поэтому, завернув свою добычу в лист ландыша, с тихим смехом скрылась в лесной чаще.
Роскан проснулся от холода. Перевернувшись на другой бок, он попытался завернуться в плащ, но пальцы зацепились, попав в многочисленные прорехи ткани.
«Что такое?» подумал он, и раскрыв глаза, с удивлением уставился на то, что совсем недавно считал своей одеждой. От неё осталось решето, лохмотья, но кто так мог поступить с ним? Обиженные селяне? Нет, если хоть один из них хотел бы изрезать так его одежду, ему никто не мог помешать сделать это прямо в селе. Баба Яга? Тоже нет. Обиженная кикимора? Возможно, но не факт. Важно одно теперь он знал тут не безопасно.
Поднявшись на ноги, он набрал сухого валежника, и разжёг большой костер. Стало тепло, снова появилось чувство уюта и безопасности. Закутавшись в лохмотья, в которые превратилась его одежда, Роскан дождался прихода рассвета, и едва мгла рассеялась, снова тронулся в путь. По дороге он внимательно всматривался в окружающие заросли, держа наготове лук. Ночной гость внушал ему сильные опасения, он начал чувствовать чей-то взгляд, тревога заставляла быть настороже, постоянно готовым к бою. Эта готовность сыграла ему на руку внезапно из кустов папоротника выскочил табунок косулей маленьких лесных оленьков. Косули пробегали мимо него всего в пяти метрах. Он, не прицеливаясь, стрельнул из лука в стремительно промелькнувший мимо силуэт, сухо щелкнула тетива, и раненный зверь скрылся в лесной чаще.
Стрела косуле попала точно в грудь, и теперь за ней тянулась кровавая полоса. Выхватив нож, Роскан бросился в погоню, и через версту настиг добычу. Раненное животное медленно брело, теряя последние силы, вытекающие вместе с кровью из раны. Догнав, он избавил животное от мучений.
Теперь голод ему больше не грозил. Подвесив тушку за задние ноги к дереву, он приступил к разделке. Шкуру снимал очень осторожно его одежда пришла в негодность, и ему нужно было сшить новую. Снятую шкуру Роскан растянул наружу мясом и натёр её золой, а потом занялся приготовлением пищи.
Соли не было совсем, но, когда твой желудок пуст, это не так важно. Жареное мясо Роскан есть побоялся ещё совсем недавно у него было сильнейшее отравление бузиной, поэтому он решил сварить себе суп. Но для этого нужен был глиняный горшок, и его изготовлением он и занялся, найдя глину в ближайшем овраге. Горшок высох лишь к вечеру и, дрожа от нетерпения, Роскан приступил к обжигу. Едва готовое гончарное изделие остыло, как он приступил к варке супа. В горшок он положил здоровенный кусок мяса, мелко покрошил дикую капусту и найденные неподалеку грибы, и поставил вариться прямо в жар костра. Мясо варилось долго, измученный голодом, он с удовольствием вдыхал дивный запах, поднимающийся из горшка.
Наконец его похлебка сварилась, и изголодавшийся путник приступил к позднему ужину. Суп получился вкусным с ароматом трав и запахом дыма. Зачерпывал свой суп Роскан большой глиняной ложкой, больше похожей на добрый половник. Наевшись, умелец приступил к изготовлению нового горшка, большего по размеру. В нём он собирался продубить шкуру косули, чтобы позднее из неё получилась хорошая кожа. Из неё он собирался сшить себе брюки в таких лохмотьях ему было стыдно появиться на людях. Позднее он хотел добыть ещё косулю в одних штанах не походишь.
Это место ему понравилось близким расположением реки, обилием грибов и дичи, и он решил тут остаться подольше. За своими заботами он забыл о неуловимом враге, но едва над его головой сгустились сумерки, как он снова почувствовал взгляд невидимого наблюдателя. Но делать было уже нечего, и он полез на дерево, прихватив просушенную кожу. Для ночлега он выбрал огромный старый тополь. Постелив на толстую ветку шкуру, он устроился в сидячем положении.
Сегодня Роскан спал вполглаза и, поэтому, успел увидеть странный танец зеленых огоньков над своим деревом, а когда огоньки пропали, пришёл враг.
Вернее пришла. Он не сильно удивился, увидев свою старую знакомую кикимору из реки. И тогда он вспомнил слова старейшины Филина: «кикимора может обидеться, и всюду ходить за тобой, пакостя годы, десятилетия».
Кикимора как хозяйка прошлась по его лагерю. Ненадолго остановившись у забытого горшка с супом, она грязной рукой достала из него кусок мяса, и принялась неторопливо жевать. Сам горшок с супом она небрежно опрокинула ногой, и подойдя к тополю, подняла глаза вверх.
Слазь вниз, жалкий человечишка. Решим наши разногласия здесь и сейчас, пусть останется только один, тихо произнесла болотница, зная, что человек слышит каждое слово.
Ага, сейчас! Хочешь меня обмануть? Я знаю, что обычное оружие нечисть не берёт, тут нужны заговоры и амулеты, отважно отказался от поединка Роскан.
Ну, тогда я тебя оттуда спихну, произнесла вредная кикимора и, пыхтя, полезла вверх.
Роскан не жаждал встречи, поэтому поднимался всё выше и выше, но упрямая зеленовласка все-таки добралась до него, и дернула за ногу.
Ой, ты меня поймала, с усмешкой произнес хитрец, покрепче ухватившись за ветку. Ну, раз поймала, теперь можешь меня утопить. Прямо на этом дереве.
А ты что, совсем меня не боишься? удивленно спросила королева кикимор.
А чего тебя бояться? Опасаться можно, но бояться бабы, хоть и болотной кикиморы, это не по мне. Я знаю, что кикимора может или утопить, или защекотать. До реки не меньше полверсты, так что тут у тебя ничего не выйдет. Можешь начать меня щекотать, добил ее Роскан и, сняв с одной ноги лапоть, протянул ей ногу.