Пить чай на пустой желудок, как оказалось, плохая идея. Он, то есть желудок, взбунтовался, потребовал, чтобы его наполнили чем-нибудь посущественнее.
Это отвлекло меня от мысли, что пора вызывать медбратьев со смирительной рубашкой.
Появилась более насущная проблема найти что-нибудь съедобное. Вспомнив, что на одной из верхних полок кухни могла заваляться пачка печенюшек, не задумываясь, полезла за ними.
Для этого поставила высокий табурет к кухонному пеналу, взобралась на него и только потом начала открывать дверку верхней полки, потянув ее на себя. Вот только не рассчитала и отклонилась назад слишком резко, табурет подо мной пошатнулся, и я, потеряв равновесие, начала падать назад.
В последний момент попыталась ухватиться за дверцу, пальцы скользнули по гладкой поверхности, что не спасло меня от падения. Руки уже хватали воздух, а я падала спиной назад. В мыслях уже готовилась к жесткому приземлению, благодарила небеса, что кухня большая, а я маленькая в длину, и надеялась, что это позволит не удариться головой об стол, и тогда, возможно, я не сверну себе шею.
Всё это произошло мгновенно, мысли пронеслись в голове со скоростью света.
Но вместо жесткого пола я приземлилась в объятия невесть откуда взявшегося гостя.
Меня поймали на лету и крепко прижали к широкой груди. Стук чьего сердца был громче, я так и не поняла. Да, если честно, и неважно это было, я снова вдыхала этот неповторимый мужской запах терпкий, немного резковатый, древесный с нотками табака и чего-то ещё.
Постепенно стук в ушах стих, и окружающий мир снова начал принимать четкие очертания. Меня посадили на второй табурет тот, что у стены, и я благополучно нашла в ней опору.
А моя «каменная стена» поднял табуретку, поставил её к столу и, нет, не сел рядом, а вернулся в коридор, ведущий в кухню, и поднял с пола брошенные там два пакета с эмблемой элитного продуктового магазина, что недавно открылся в соседнем доме. Да, пока я жила в элитном районе столицы, но сама в этом магазине не закупалась, он был ближе всех, но очень дорогой.
Кто мне говорил: «Я могу о себе позаботиться»? сказал Антон и, ставя пакеты с продуктами на стол, чтобы морально добить меня окончательно, добавил, цитируя мои же слова: «В следующий раз, если окажетесь случайным свидетелем, не надо меня спасать».
(Интересно, у него на всё такая хорошая память или только на глупости, сказанные слишком самоуверенными училками?)
На слова, сказанные одной слишком самоуверенной секси-училкой, ответил мне Бандерос.
Я что, сказала это вслух? теряясь, прошептала я.
Антон оставил разбор продуктов, обошел стол, присел на табурет рядом со мной, взял мои руки в свои и начал разминать мои, как оказалось, ледяные пальцы.
А почему они холодные? снова шепот и снова мой, а точнее мысли вслух.
Мира, дыши ровно, это откат от только что пережитого, шок ещё не прошел, вот тело и реагирует по-своему, успокаивал меня Антон.
Шок?! переспросила я.
Да, ты, наверное, падая, уже спрогнозировала последствия, и тело приготовилось к худшему по команде мозга, а этого не случилось, и вот в итоге откат от выброса адреналина в кровь, спокойно объяснял мне мужчина, наверное, хорошо знакомый с адреналином.
Да, я по молодости был любителем всего, что могло пошалить нервы, и с адреналином знаком, ответил он с улыбкой и, предвещая мой вопрос, сказал: Да, ты снова подумала вслух.
Мои руки вырвались из его ладоней, и машинально одна прикрыла рот, а вторая легла на живот, чтобы ещё чего не подумать вслух, в защитном жесте, убедиться, что моё маленькое чудо в безопасности. Да, это глупо, но так мне стало спокойнее.
И если моя ладонь, прикрывающая мой рот, вызвала только широкую улыбку на лице мужчины, то второй мой жест был растолкован неверно, и всё потому, что в этот момент заурчал мой желудок, напоминая причину, по которой я сейчас получаю этот самый «откат»: я голодная, желудок требует, чтобы его наполнили.
Полностью согласен, нужно поесть, сказал мужчина и занялся приготовлением первого из наших совместных ужинов.
Да, это был первый наш ужин, и готовил его он из того, что сам купил в ближайшем магазине. Заглянув в мой холодильник, мужчина решил вопрос по-своему, как обычно взяв всё в свои руки.
Потом были и обеды, и завтраки, и снова ужины с завтраками, и готовили их мы попеременно, хотя нет, на обеды мы обычно ходили куда-нибудь, а если ужин готовила я, то о завтраке чаще всего заботился Бандерос, кофе в его исполнении был бесподобен. Он честно признался, что это один из рецептов его сестры Марго, в квартире которой я и поселилась в итоге. А Марго была профессиональным бариста, и, наверное, это у них семейное, потому что, когда я делала всё то же самое по тому же рецепту, мой кофе был, конечно же, съедобным, но не таким божественным, как у Бандероса.
Мы стали любовниками. Я переехала в квартиру его сестры после очень убедительных уговоров и аргументов, приведенных ну очень страстным и умелым любовником.
Он действительно, приехал тогда поговорить со мной о работе, а узнав также, что у меня ещё и сложности с жильем, решил и эту мою проблему. Квартира его младшей сестры действительно пустовала, Марго уже больше года жила со своим женихом, так сказал Антон. И хотя дата свадьбы не была обозначена, из слов Антона я поняла, что его сестра могла жить вместе только со своим будущим мужем и никак иначе. Замашки строгого старшего брата довольно часто обозначались в случайных фразах Антона, когда он говорил о своих сестрах, как, впрочем, и папочкой он тоже был не плюшевым. Лично из, как оказалось, большого семейства Стрельцовых я была знакома только с Викой, и то, после того как ушла из гимназии и у нас случилось с её отцом то, что случилось, я с ней не виделась ни разу.
С работой всё также было идеально. Сначала меня приняли на работу переводчиком в компанию «жениха» Марго, и хоть работа была на полставки, но плюсом её было то, что мне не нужно было ездить в офис, я работала удаленно. А потом Антон познакомил меня с госпожой Гроссманн, и я не знаю как, но эта женщина смогла восстановить справедливость и удалить из моей профессиональной биографии необоснованные обвинения и изменить формулировку причин увольнения из гимназии на «по собственному желанию». Мне вообще показалось, что она волшебница, когда я получила предложение вернуться на свою прежнюю должность учителя английского языка. Я, недолго пораздумав, конечно же, отказалась, за что меня даже похвалила Виолетта Исааковна Гроссманн.
Всё правильно, коллектив не очень хороший, так что потом снова могут подставить, оценила она моё решение.
И нашла мне работу в том же районе, где я сейчас жила, в школе для детей-инвалидов, также на полставки. Не знаю почему, но ей, в отличие от сотрудницы отдела кадров компании господина Орлова, я призналась о своём положении, и, исходя из этого, мы подобрали с ней наиболее приемлемый для меня вариант.
И вот всё вроде бы было хорошо.
Но меня мучила мысль, что это ненадолго.
Я так и не сказала Антону, что беременна, мой бывший муж всё ещё делал попытки настоять на своем и заставить меня сделать аборт. Он хотел, чтобы я избавилась от ненужной ему беременности. Нет, он не переживал, что я буду претендовать на его наследство через ребенка, это было фактически невозможно, по документам я была уже не его жена на момент зачатия, и ребенок был только моим, как мне сказали от анонимного донора.
Да, мне делали ЭКО. И это была уже моя третья попытка. И то, если бы не угроза отца Влада изменить завещание не в его пользу, если сын не представит доказательства того, что у династии Ледофф будет наследник его внук, я бы не пошла на эту третью попытку.