Официально два королевства объединились, замечает Кэл, но здешние жители все равно относятся к Реновии с подозрением. Все в нынешнем положении вещей ново для них. Монтрисианским королевам полагается быть консортами, а не править совместно с королями.
Я с таким же успехом могла бы быть всего лишь консортом, отвечаю я, не в силах преодолеть свое мрачное настроение. Никто при здешнем дворе не слушает меня. А дома моей матушке, похоже, не нужна моя помощь.
Ты никогда не будешь консортом. Лицо Кэла смягчается, когда он улыбается мне. Ты прирожденная предводительница. И неистовая реновианка. Поэтому-то они тебя и боятся.
Он прав. Когда им кажется, что я их не слышу, придворные Хансена говорят о Реновии как о прибежище диких зверей, преступников и самой темной магии. Скорее всего, они и меня считают наполовину дикаркой.
У них хорошая память в том, что касается старых сплетен о том, что члены королевской семьи Реновии будто бы отравляли друг друга, говорю я Кэлу. Но плохая, когда надо вспомнить, чем мой отец и твой тоже пожертвовал, пытаясь сломить могущество афразианцев.
Людям свойственно запоминать и повторять только самые скверные слухи, отвечает он. Если они верят, что твой отец отравил своего брата, они поверят худшему и о его дочери.
Особенно если речь идет о сиреневом пруде, полном мертвых детей, соглашаюсь я, содрогнувшись. Одним нечеловечески жестоким ударом все деревенские дети были умерщвлены. Естественно, что они возненавидели меня. Сейчас я и сама ненавижу себя за то, что не смогла это предотвратить. Я должна была защитить их. Должна была прислушаться к рассказам о том, что творится в приграничье, должна была предупредить их. Ведь они и мои подданные. Возможно, это моя вина, что они оказались под ударом.
Кэл кладет свою теплую ладонь мне на спину.
Это ведь было послание, не так ли?
Но не от меня.
Да, не от тебя, а тебе. И о тебе.
Я понимаю, о чем он.
Они хотят, чтобы люди винили в случившемся меня. Думаю, Хансен уже винит меня, хотя этого и не говорит.
Какое тебе дело до того, что думает Хансен? в тоне Кэла звучит раздражение.
Он как-никак мой муж и король Монтриса.
Только номинально, по крайней мере так говоришь ты. Кэл хмурится и отстраняется от меня.
Кэл, нам необходимо, чтобы он был на нашей стороне.
На нашей стороне? теперь уже в тоне Кэла слышится горечь. Ты только что сказала: «Только на прошлой неделе они любили нас». Значит, ты объединяешь тебя не со мной, а с ним. На чьей ты стороне, Тень? Я хочу сказать, Сирень. Ее Величество Королева Сирень.
Я поворачиваюсь к нему, обеспокоенная.
Мне приходится быть на стороне Хансена, говорю я. Он мог бы стать нам ценным союзником, если мы позволим ему.
Ты опять говоришь о нас?
Да, о нас. О тебе и обо мне.
А разве мы вместе? рычит Кэл.
Я понимаю, что ситуацию нельзя назвать идеальной.
Да уж куда ей до идеала, резко бросает он.
Но это единственный путь, только так мы можем быть вместе, напоминаю я ему. Если ты больше не хочешь
Кэл вздыхает и смотрит на стену.
Я хочу тебя, тихо говорит он. Я всегда хотел тебя.
Я беру его руку в свою.
Я твоя. Здесь. Сейчас. Есть только ты и я.
Он высвобождает свою руку.
Как бы я хотел, чтобы это было правдой. Он ложится опять, усталый, и уставляется на красный балдахин кровати. Я ложусь рядом с ним. Мы вместе, но что-то нас разделяет. Мучительное недоверие, которое никуда не уходит, что бы я ни говорила.
Мы не можем вернуться к тому, что было у нас прежде, почти шепчу я. Но можем использовать по максимуму то, что у нас есть сейчас.
Кэл ничего не говорит. Я целую его в щеку, затем еще, еще. Поначалу он просто лежит, не отвечая мне. Но я не унимаюсь, и наконец он поворачивается ко мне, и, когда его губы встречаются с моими, страстно, настойчиво, мы забываем про наш спор.
Глава 3
Сирень
Поутру, когда я просыпаюсь, Кэла уже нет рядом. Когда входят мои фрейлины, чтобы раздвинуть парчовые занавески кровати и открыть ставни, мне кажется, что минувшую ночь я опять провела одна. Ключ от Секрета Королевы снова лежит в тайнике, и нет никаких следов того, что здесь побывал Кэл. Это и приносит мне облегчение, и вызывает печаль.
Я выпиваю немного имбирного чая, принесенного моими фрейлинами, и съедаю кусочек поджаренного хлеба. Кажется, у меня уходит все больше и больше времени на то, чтобы причесать волосы и выбрать парик на предстоящий день. Мои фрейлины к тому же еще и помогают мне одеваться, требуются усилия по меньшей мере двух из них, чтобы поднять над моей головой украшенное богатой вышивкой платье для этого времени года шерстяное, отороченное мехом норки и надеть его поверх моей полотняной сорочки. Я тоскую по тому времени, когда мне достаточно было по-быстрому натянуть простое платье и выбежать вон. Или одеться как ассасин ремеслу ассасина меня обучали мои тетушки, чтобы затем вскочить на коня или схватиться с врагом.
Мне уже не хватает Кэла. Я никогда не знаю, когда увижу его снова. Как же мне хочется в один прекрасный день проснуться рядом с тем, кого я люблю, и чтобы ему не надо было уходить на рассвете, дабы избежать разоблачения.
Возможно, ваше величество предпочло бы попить не просто имбирного чаю, а имбирного чаю с медом?
Или, быть может
Нет, больше ничего. Я отрицательно машу рукой.
Во дворе замка далеко внизу под моим окном продолжается суматоха, слышатся крики. Выглянув, я с удивлением вижу, что по двору маршируют туда-сюда солдаты, по большей части совсем молодые.
Что это? спрашиваю я леди Маргариту. Она субтильна, у нее светлые волосы и неизменно озабоченное лицо она определенно не самая пригожая из моих фрейлин. Но, хотя она среди них самая молодая, она превосходит всех остальных ловкостью и умом. И, судя по всему, она всегда куда лучше их знает, что происходит в других частях замка.
Ваше величество, говорит она, насколько мне известно, наши военные сейчас готовятся к тому, чтобы отправиться на север. На границу со Ставином, а также в наши собственные северные земли, где
Она замолкает, и я киваю. В моем присутствии все предпочитают не говорить о том, что случилось в Стуре.
Они кажутся такими юными, замечаю я. Большинство новобранцев похожи на сельских парней, которых оторвали от сбора урожая. У них румяные лица и широкие плечи, и наверняка они куда лучше орудуют вилами, чем мечом.
Чтобы выдвинуться и к границе Ставина, и на север, нужно много солдат, говорит леди Маргарита.
Да и здесь, разумеется, надо держать немалые силы для охраны ваших величеств, замечает другая фрейлина. Не так ли?
Хотя эта фрейлина вечно изрекает банальности, в данном случае она совершенно права. Я больше не могу сидеть в четырех стенах. На дворе солнечно, хотя и холодно, поскольку сейчас поздняя осень. К тому же кто знает, как скоро придет зима и ляжет снег?
Дамы, говорю я, я решила, что мне нужен свежий воздух.
Вы желаете прогуляться по двору? с тревогой спрашивает леди Маргарита.
Скажите мастеру Гильдии Очага, что нынче утром я хочу потренироваться, поправляю я ее. Пожалуйста, передайте это ассасинам и скажите, что скоро я буду готова.
Но во дворе так много народу, возражает одна из других дам. Там столько деревенщин. Вы же не хотите выставить себя на их обозрение.
Вообще-то да, хочу. Но моим фрейлинам я этого не скажу. Будет совсем неплохо, если жители Монта по крайней мере те из них, кто служит в замке, увидят меня в деле и запомнят, что я не просто украшение двора их короля, которое досталось ему от Реновии. Я обученный член Гильдии Очага, и любой, кто захочет причинить мне вред, будет иметь дело с бойцом, а не с избалованной, ничего не умеющей девицей. В Гильдии мы учимся драться, идти по следу и вообще вертеться, а также понимать мир природы, его ритмы, подсказки. Если ты состоишь в Гильдии, то тебе следует оставаться в хорошей форме как умственно, так и физически. Я не стану сидеть без дела в этом замке, пока в королевстве действует темная магия и пока в этот водоворот зла пытаются втянуть и меня.