Три пальца. Два пальца. Один. Выстрел. Моментально второй. Вместо замка и ручки одна дыра. Всем весом, я делаю удар ногой в дверь. Вадим забрасывает внутрь, сразу две светошумовые гранаты. Мгновение, на отвернуться и зажмуриться. Грохочут два взрыва. Мы с опущенными забралами на лицах, оказываемся внутри. По всему чердаку, в ярком свете горящих гранат, беснуется полупокойница-полуполтергейст. Длинные, до самого пола грязные спутанные волосы, метаются в разные стороны. Она слепа и оглушена. Она не видит, кого атаковать и её волосы мечутся во всех направлениях, как кнуты.
Вадим ловит её на прицел и с одной остановкой, высаживает в неё весь магазин. Я успеваю сделать два точных попадания, из трёх выстрелов. Зажигательные патроны заставляют её вспыхнуть. Запах горящей плоти и волос, магния, фосфора и оксида циркония заполняет весь чердак. Она визжит, но не от боли. Она визжит, потому что знает, что проиграла этот бой. Растерзанное разрывными пулями тело, слабеет. Конечности уже почти не держат её, а волосы почти все обгорели.
Она пытается, пропасть из виду, но по следам чёрной крови, мы настигаем её за трубой. Три прямых попадания зажигательной картечью, делают из неё полыхающую куклу. Тело переваливается и падает в дыру на второй этаж.
Они сказали мне, что здесь безобидный полтергейст завёлся, говорю я дозаряжая дробовик.
На первых парах, волосатницу с ним легко спутать, отвечает мне Вадим и высаживает ей в горящую голову с десяток пуль, чтобы от неё совсем ничего не осталось. Ведёт она себя точно также, пока кого-нибудь не поймает, не съест и не начнёт расти.
Я впервые, встретил волосатницу лично. Раньше я знал о ней, только из теории. Слишком редкое явление по нашим временам. Волосатницами не рождаются, ими становятся. Когда девушка совершает самоубийство, допустим через повешение и выбирает для этого не благополучное место. Например, заброшенный дом. В неё, в момент предсмертной агонии, может вселиться какой-нибудь залётный полтергейст. Полтергейст ждёт, когда девушка или женщина частично умирает. Теряет над мозгом контроль, но остаётся живой телом. Тогда, он и захватывает её тело себе.
По уму, нужно было брать её живой, я начинаю вспоминать методические указания. Если есть возможность, то волосатницу следует брать живой. Для дальнейшего изучения. Потому что она, как явление, ещё плохо изученное наукой, представляет живой интерес, для всей нашей организации.
Ты сам-то себя слышишь? выводит меня из теории Вадим. Очень многие твари, боятся света и шума. То, что она одна из них, нам очень повезло. Вадим резко затихает, не окончив поучительную реплику, так как в углу мы слышим тихий хрип.
Сюда. Я здесь.
Наши фонари высвечивают Виталия. Нашего ценного и лучшего сотрудника, на которого после Вадима, можно было ровняться всем. Всё время он работал в параллельных группах и мы почти не пересекались. Ноги и руки у него сломаны, но его она не успела придушить. Наверно оставила на десерт.
Идти он не сможет. Ты его понесёшь. Виталий, что у вас здесь произошло? сухо говорит Вадим и с улицы, сквозь дырявую крышу мы слышим пару подъехавших легковых машин. Иса, Нужна группа зачистки, объект «дом с привидениями». Пусть поторапливаются. Кажется, подъехала полиция. Да, не важно. Дали вы им отбой или нет. Я слышу, что подъехали машины. Приём.
Вадим приняла. Вызываю.
Нас сюда заманили, тихо говорит Виталий. Был звонок. Мы его не смогли отследить, я его уже не слушал, вколол морфина, бережно поднял его массивное тело и перекинул через плечо.
Мы спустились. Из-за угла мы заметили, что у ворот стоит пара фургонов. Один бардовый, другой белый. Не похоже на полицию. Виталий даёт мне указание скрыться в заброшенном саду, за домом, а сам прячется в кустах сбоку. Тяжело дыша, я бегу с раненым в сад и сажусь под самой пушистой яблоней. Меня закрывают кусты малины и молодые вишни.
Десять неизвестных, слышу я Вадима. Все с АКами. Одеты во что попало. Ломают главную дверь. Есть мысли, что это за клоуны?
Ну не знаю, тебе там виднее. Отсюда не понятно, что там за незаконное, вооружённое бандформирование, по заброшкам шарит.
Это сектанты, говорит, пуская слюни Виталий. Они нам и раньше звонили, всё предупреждали, о конце света и царствии тьмы на земле.
Ты это слышал? говорю я Вадиму.
Гор, ты ему чего вколол?
Как обычно. Универсальный супер обезболиватель, проверенный веками и доработанный нашими химиками, чтобы не вызывал привыкания.
Это называется морфин два ноль. Ты столько лет у нас на службе Гор, а выражаешься, как студент двоечник.
Так точно, М два ноль, поддакиваю я, не в силах убрать улыбку с лица.
Ясно всё с тобой. Сиди ровно. Иду к тебе. У них тут здесь сейчас, цирк с медведями начнётся. С минуты на минуту подъедет группа зачистки.
Может сразу вертолёт?
Отставить вертолёт.
К нам приблизился Вадим. Я шикнул ему из зарослей, чтобы он смог быстрее найти нас. Мы двинулись углубляться и когда упёрлись в забор, стали обходить участок по его краю, против часовой. Пушистые участки зелени выбирать не приходилось, темнело быстро. Наша тёмная одежда, в густых сумерках ничем не выделялась. Сквозь окна, по всему дому шарили лучи света.
В стороне от ворот, мы нашли самую развалившуюся секцию забора. До джипа Вадима был участок в десять метров длиной, неприкрытый никакой растительностью. В зажёгшихся фонарях, было заметно каждое движение. Группа зачистки всё не появлялась.
Будь здесь. Когда я подъеду к тебе, закинешь Виталия на задние сиденья и запрыгнешь сам, я кивнул.
Вадим сменил магазин с разрывными, на цельнооболоченные пули. Пристроился за стволом старой берёзы и прицелился. У фургонов дежурила парочка автоматчиков. Ещё два водителя были за рулём. Первой очередью, Вадим срезал сразу двух охранников. Ещё двумя водителей. Остаток магазина, он прицельно разрядил по передним колёсам фургонов. Открыв дверь своего джипа он забросил автомат, сел, завёлся и подъехал ко мне. Пока я подтаскивал на руках блаженно задремавшего Виталия, он открыл мне заднюю дверь.
Из окон второго этажа началась стрельба. Зелёная изгородь и забор частично закрывали видимость. Потому большая часть выстрелов приходилась мимо. Наугад. Но удача была не так добра к нам сегодня. Одна пуля, пройдя сквозь заднее боковое стекло и сиденье водителя, ужалила Вадима в правый бок. Машина вильнула, но Вадим удержал руль и мы никуда не врезались.
Коли стимулятор, сказал Вадим, сохраняя ледяное спокойствие.
Я закатал ему рукав рубашки, вколол стимулятор. Весь бок вместе с жилетом, густо пропитался кровью.
Вадим, запрыгивай назад, а я сяду за руль, конструктивно предложил я.
Нет. Ты нам будешь нужен, чтобы мобильно отстреливаться из салона, если за нами устроят погоню.
Я не стал спорить. Спорить с боссом, начальником и старшим тебя по званию, глупо и не разумно. Тем более, когда он старше тебя на двадцать один год и вообще последние десять лет, был тебе как второй отец. Ничего, что колёса мы им пробили. Ключи отыскать у трупов полицейских и наших покойных сотрудников, потеря времени. Ничего, чтобы мы уже так далеко умчались, что я и сам бы не нашёл обратную дорогу. Всё равно, решения здесь принимаю не я. Даже хоть трижды более живой и здоровый, чем они оба вместе взятые. Вместо этого, я просто согласился.
Да Вадим.
Телефон свой дай, у него вытащи, заодно часы сними.
Держи, я передал ему два наших новеньких, служебных смартфона и пару часов.
Нас кто-то слил, он тут же присоединил к ним свой телефон и часы и всё вместе, выбросил в окно.
Нас, слили! Да кому всё это нужно? Кто нам посмеет дорогу перейти?
Это я и хочу узнать.