Холодно, босые ступни высоко от пола. Не даёт упасть от бессилия тепло в сердце, то самое, как раньше, в детстве, когда с друзьями бежали по полю за воздушным змеем. Вот она свобода. Из всей этой системы, всосавшей его глубоко беззубым ртом старой старухи, «Объект» не обманула. Да, будут бить и пытать. Но он ощутит вновь забытые чувства. Боль телесную, живые эмоции и себя. Того, давно забытого. Как хочется снова бежать по полю, ловить ветер, слышать смех своих друзей! Андрюха, Коля, Макс
Когда-нибудь, у него будет шанс найти её снова. Но только после того, как он выживет и избавится от хвостов.
«Надеюсь, ты уже далеко». Ещё немного, и отключка сознания, но эти «немного» он жив. Не как биоробот, не как трансформер, как тот, обычный парень из маленького посёлка.
В комнату заходит мужчина средних лет с двумя пластиковыми стаканами в руках.
Давай просто поговорим. Кофе тебе взял, пытаясь сыграть в доброжелательного покровителя, садится напротив.
Спасибо, опухшая после допроса щека делает улыбку Мирона жалкой гримасой.
Серьезно тебя зацепило, пристально глядя в заплывшие от отека глаза, отвечает собеседник.
С лестницы упал.
С шестидесятого этажа ты рухнул. Если сейчас не поможешь нам, вернуться туда не получится. Ты же адекватный, скулы собеседника напрягались. Тебя предупреждали: объект опасен и оказывает влияние на подсознание.
Я не знаю где она. Просто исчезла, Мирон уверенно повторил свои слова.
Ты понимаешь, я не могу тебе помочь. Зачем ты влез? Всё же шло по плану.
Спасибо за кофе, рад был увидеть.
Глоток обжигает горло, но он рад этому. Снова жив. Мирон наслаждается своей болью. Наслаждается теплотой внутри. Она теперь свободна.
Мирон! голос собеседника звенит в ушах грохочущим набатом. Ещё немного и снова нависнут взрывной волной синдромы контузии.
Вы же сами говорили, она марсианка, ищите там. перед потерей сознания в памяти только кофе, обжигающий лицо, из смятого при падении пластикового стаканчика.
Тайны Красной Планеты. Высшая Власть.
В глубоком сне он вспоминает её улыбку, беседы о флаге: «Голубой должен быть наверху, а разделили битвы красных с белыми». Вот у него и был голубой наверху. В стакане плескался в Федерации. Забавная она всё-таки, эта странная сумасшедшая. С копной непослушных волос, пахнущих полем из детства, с глазами, цвета майской травы. С улыбкой, ради которой он придумывал всегда новые истории. С бледной кожей, на которой проступал румянец каждый раз, когда он прикасался к ней. Его звали Мирон. Она его называла Мир. В этих буквах для него слились вся боль и отчаяние от невозможности быть её миром. От предательства и неизбежности.
Если Ангелы действительно существуют, отдал бы всё за то, чтобы она взяла его за руку и забрала с собой в тот дивный мир, о котором говорили ночами, где тихий шёпот по утрам и больше нет кошмаров пережитой войны во снах.
Сотрудник подошёл ближе к обездвиженному телу. Похлопал его по щекам. Постучал кулаком в металлическую дверь.
Уносите!
Она. Полгода назад
Весеннее солнце игриво преломлялось в гранях стеклянной вазы. Солнечные зайчики прыгали по стене. Напротив меня женщина средних лет, невысокого роста, пронзительным взглядом всматривается в мои реакции на беседу. Елена психолог, проводит со мной сеансы, на которых я рассказываю ей всякую ерунду. Она пытается местами анализировать мои истории, но чаще всё заканчивается её недовольством. По её мнению, я убегаю и прячусь от откровенности. От собственных мыслей, от эмоций, от предметного разговора о том, что же меня беспокоит и почему я решила, что терапия мне нужна.
Что вы сегодня чувствуете? строго спрашивает она, стараясь удержать моё внимание.
Мне сегодня хорошо: светит солнце, продолжаю наблюдать за игрой света на стене.
А почему для вас это так важно? пытаясь вытащить меня из моих мыслей, спрашивает она.
Не знаю. Может же человеку быть просто хорошо от того, что светит солнце в окно.
А было ли у вас такое, чтобы солнца не было видно? голос Елены становится мягче.
Ищу ответ. Внутри меня нить связи с реальностью обрывается щелчком, создав вакуум внутри. Темнота окутывает комнату, в тишине мыслей отчётливо слышны только капли воды.
Елена сосредоточенно смотрит на меня. Заметив мои слёзы, спрашивает.
Анна, где вы сейчас находитесь? интонация меняется.
Не знаю. Темно, только капли слышно.
Какие капли? Обо что они стучат? Осмотритесь.
Стекают через крышу на землю, пытаясь понять, что происходит, отвечаю я.
Вы можете встать и включить свет там?
Нет, у меня руки скованы! панический страх поглощает сознание.
Капли продолжают стучать монотонно, погружая в транс.
Вы там одна? Елена старается не оставлять меня наедине с воспоминаниями.
Да, я жду его.
Кого? строгий голос.
Когда он приходит, открывается дверь, оттуда проникает немного света. Его образ в лучах искрится.
Кто он?
Не знаю, но я люблю, когда он приходит. Он приносит еду в железной миске, и его руки для меня как жизнь. Сильные, крепкие, без перчаток. Иногда он гладит меня и прижимает к себе.
Вы видели его лицо? психолог старается не дать мне уйти глубоко в болезненные воспоминания.
Мне нельзя смотреть на него.
Как вы там оказались?
Не знаю, но его долго нет, внутри меня волнение достигает пика.
Что произошло? заметив мои переживания, уточняет Елена.
Он не пришёл, я умерла.
Вам сейчас нужно умереть там. Представить, как вы покидаете тело. Этого больше нет. Вы здесь и сейчас, Елена выводит меня из подвала памяти. Отпустите то тело. Оно уже не ваше.
Яркий свет солнца обнимает меня радостью настоящего дня.
Что это было? удивлённо спрашиваю я.
Возможно, просто воспоминания вашего подсознания. А что с тем мужчиной?
Не знаю, но я его не боялась, задумавшись, пыталась найти ответ. Любила.
Любить того, кто держит в подвале? Это же нездоровая любовь! психолог смотрит на меня с ужасом в глазах.
Я же не знаю, что было до!
Не важно, не может быть такой любви. Это не любовь. Это другое, Елена подает мне стакан воды.
Что? спрашиваю её я, не успев отойти от шока сеанса.
Стокгольмский синдром. Видимо, это то, с чем нам придётся работать. Ваши отношения предыдущие, о которых вы говорили, они в разной степени все напоминают этот сюжет. Вы словно ищите ту любовь, пережитую когда-то, наделяя мужчину ролью палача.
Он не палач! возмущаюсь я в ответ, не ожидая от себя такой реакции.
А кто?
Он спаситель.
Хорошо, кого он спасает?
Не знаю и не хочу к этому возвращаться.
Анна, давайте с вами просто договоримся, любовь это совсем другое чувство. Мужчина не должен вас удерживать на цепи, чтобы вы чувствовали заботу о себе.
Что, если мои перепады настроения это чувство, что он есть где-то? Моя вторая половинка. Он занят чем-то важным, и когда ему нужна энергия, он думает обо мне?
Что за половинка? Люди рождаются целыми. У вас свой запас энергии на ваши задачи. У него свой, Елена возмущена. Это какая-то душевная инвалидность. То, что вы описываете.
А если он что-то очень-очень важное делает? слова, словно сами выпрыгивают из меня.
Анечка, даже с законным супругом женщине необходимо хранить свой очаг. Мужчина добытчик приносит что-то, а не тянет из очага в важные задачи. Иначе это не муж, а вор. Наконец-таки мы с вами хоть к чему-то пришли.
Я бы не хотела повторять это снова.
Что чувствуете? психолог обеспокоена ситуацией.
Сначала было легко и хорошо, а теперь грустно.
Почему?
У меня отняли любовь.
Любовь не заключается в другом человеке, ищите её в себе. Она там, внутри вашего сердца, просит проснуться, Елена всё так же пристально вглядывается в мои глаза. Что там еще осталось?
Если я найду любовь к себе, тогда зачем мне мужчина? обиженно делаю вывод.