— Это гораздо дальше от нас, зато там нет подсолнухов. Хотя концентрация лигов в руинах Нижнего Новгорода традиционно высока и сами Заволжцы не имеют точной уверенности в том, сохранились ли в Стригино дальнемагистральные самолеты, и были ли они там вообще на момент наступления Хаоса… Но это хотя бы шанс.
— Нет, — решительно заявил старый профессор, — это совершенно неоправданный риск, который неизбежно приведет к гибели множества людей! Такой выход неприемлем! — Он встал и одернул истертый застиранный пиджак. — Я возьму на себя всю полноту ответственности! Это целиком моя вина, и мой долг — объяснить людям всё. Я выступлю с заявлением, буду ходить по предприятиям, подготовлю подробный манифест с описанием всех данных вплоть до мелочей, что послужили основанием для моей уверенности в подлинности найденных координат! Я уверен, люди нас поймут!
— А если нет? — поднял брови Президент. — Что тогда? Вы же знаете народ, профессор! Им подавай всё и сразу! Если большинство решит, что ваши попытки опровергнуть четкие и документально подтвержденные данные американцев есть не более чем стремление оправдаться? Вы понимаете, что если такое произойдет, мы дискредитируем саму идею поисков Наследия Шаро Предрекшей, и уже никто и никогда не согласится на проведения рейдов с этой целью! Прошлый рейд нам обошелся в чудовищную цену! Погибло множество людей! Потеряна боевая техника, дорогостоящее горючее! Дети остались сиротами!
— Дети?! — мгновенно побледнел Синицын. — Как… я ничего не знал… об этом не сообщалось… и Миша говорил, что у погибших солдат не было детей… что в дальние рейды не берут тех, у кого не рождаются лиги…
— У двоих из погибших бойцов были дети по программе обмена генофондом! — мгновенно нашелся Федотов, незаметно бросая злобный взгляд на начальника Службы Безопасности. — Но не беспокойтесь об этом, Николай Федорович, правительство уже окружило их максимальной заботой!
— Я отдам половину своего рациона… — забормотал было абсолютно пораженный старик, но Президент властным жестом прервал его:
— Я же сказал, о них мы уже позаботились! Забудьте об этом, профессор! — он вытащил из своего стола лист многоразовой бумаги. — Есть ещё один способ отыскать Наследие. Но он сопряжен с огромным риском. Вот об этом я и хотел с вами поговорить, Николай Федорович. — Федотов протянул старику целлулоидный лист: — Прочтите. Это совершенно секретная информация. Доставлена по моему запросу из Рыбинского ЦСГР двадцать минут назад. Как видите, расшифровка сообщения приведена прямо под текстом самого шифра, всё делалось вручную, это единственный экземпляр документа в нашем Центре.
Синицын торопливо поправил очки и принялся читать документ. Он оказался коротким.
— Мы должны снарядить рейд к руинам Завидовского ЦСГР! — убежденно заявил старик, закончив чтение. — Я должен найти эту информацию! Я обязан! Что-то должно было уцелеть в тех пожарах! Мы докажем, что были правы! Это дело всей моей жизни! Господин Президент, я прошу вас поверить мне ещё раз и оказать…
— Я вам верю, Николай Федорович, — почти торжественно изрёк Федотов. — Иначе не стал бы отправлять рейд тогда и вы не стояли бы здесь сейчас. Но я не могу требовать от людей отправиться туда. Вы же понимаете, какова степень риска! От развалин Завидовского Центра до Солнечногорска менее пятидесяти километров! Как я должен отдать такой приказ?!
— Мы соберем добровольцев! Я соберу! — горячо воскликнул старый профессор. — Я найду людей! Я в этом уверен! За Наследием готово отправиться множество желающих! Оба моих ассистента вызовутся добровольцами сразу же! Я сам соберу экспедицию! Даже солдат! Миша знакомил меня с несколькими военными, они выражали желание участвовать в поисках! Нам нужна лишь помощь в организации рейда и его материально-техническом оснащении!
— Это я беру на себя, — властно произнес Федотов.