Вот ведь бес. Того и гляди, стопчет.
Унтер-офицер тяжело взобрался с седло и, опасливо покосившись на землю, осторожно тронул кобылу каблуками. Фыркнув, лошадь насмешливо покосилась на своего всадника и двинулась вперед мелкой рысью. Глядя на его посадку, Елисей только скривился. Коза на заборе, лучше не скажешь. Но чего еще можно требовать от крестьянина, который только в детстве охлюпкой коня в ночное выгонял. А всю сознательную жизнь под ружьем плац топчет.
К заставе они подъехали таким вот неторопливым аллюром. Но едва выехав за шлагбаум, Елисей прибавил скорости. Унтер уже малость освоился в седле, так что переход в десять верст выдержать должен. Лошади перешли на размашистую рысь. Умная кобыла спокойно тянулась за шедшими впереди жеребцами, показывая неплохие способности бегуна. Только когда по прикидкам парня они подошли к нужной точке, он сбавил скорость и оглянулся на унтер-офицера.
Далеко еще?
Доехали почти, ваше сиятельство. Ось за тем поворотом.
Голос унтера смешно подрагивал в такт шагам кобылы, а самого его мотало из стороны в сторону, словно куклу. Но унтер оказался мужиком с характером и, вцепившись в повод, пытался выдержать заданный темп, не ноя и не жалуясь. Кавалькада прошла поворот, и унтер, испустив облегченный вздох, деланно бодро доложил:
Осмелюсь доложить, ось тут все и случилось.
Миша, след. Андрей, место стычки, коротко приказал Елисей, натягивая повод.
Ребят с седел словно ветром сдуло. Уже через десять минут оба паренька бодро докладывали о найденном.
Напали из тех кустов. Стреляли залпом. Ружья старые. Я три пыжа нашел, сообщил Андрей.
Есть след. Пытались по ручью уйти. Я их стоянку нашел. Все верхами, последовал доклад от Миши.
Это хорошо, что верхами. Значит, и мы так можем, зло усмехнулся Елисей и, кивнув, скомандовал: По коням. Вперед.
Группа вломилась в подлесок и, следуя за Мишей, скрылась в лесу. Паренек недаром считался в школе одним из лучших следопытов после самого Елисея. Он уверенно вывел группу на место стоянки абреков и, указав на импровизированную коновязь, повернул коня в сторону предгорий. Всматриваясь в след, Елисей вдруг заметил несколько рубиновых капель, засохших на листьях кустов.
Унтер, обернулся он к пехотинцу. Вы в бой вступали? Стреляли или прикладами отбиться пытались?
Я стрелял, ваше благородие, мрачно вздохнул мужик. Их сиятельство солдатикам велело ружей не заряжать. Мол, так и до беды недалеко, ежели что стрельнет случаем. А я свое зарядил. И четверо из десятка моего тоже зарядили. Когда началось, я молодых солдат в кусты погнал, а сам с теми четырьмя принялся по абрекам вразнобой стрелять. Они в нас. А их сиятельство приказать изволили стрельбу прекратить и пошел говорить с ними. А они его прикладом по голове, через седло и ходу. Так и скрали.
Слушая его, Елисей то и дело порывался папаху поймать. От этого повествования несло такой дурью, что у парня в глазах темнело.
Офицер тот давно ли служит? переварив услышанное, осторожно уточнил Елисей.
Господь с вами, ваше благородие. Как война началась, так и пошел служить, горестно вздохнул унтер.
Елисею оставалось только мрачно кивнуть. Картина вырисовывалась вполне в духе времени. Опытный унтер-офицер, получив прямой приказ, принял на свой страх и риск соломоново решение. Приказал самым опытным солдатам зарядить оружие, оставив молодняк безоружным. И сделал он это не из собственного злочиния, а по причине знания местных реалий. И теперь не знал, чем все это для него закончится.
У них трое раненых, отвлек его от размышлений голос следопыта. Один тяжело. Крови много, хоть и пытались рану перетянуть, добавил Миша, указывая на брошенный под куст окровавленный лоскут. Торопятся, звери.
Прибавь ходу, Миша. Нужно их до темноты нагнать, скомандовал Елисей, сжимая колени.
Сильный жеребец, тихо всхрапнув, в два прыжка вырвался вперед и возглавил погоню. Держа карабин поперек седла, Елисей всматривался в следы, в любой момент ожидая засады. Но время шло, верста сменяла версту, а ничего не происходило. Похоже, решив, что сумели оторваться, горцы торопились уйти всей группой. Да и с чего им думать иначе? Ведь сразу гнаться было некому. Время они выиграть успели.
Уже к вечеру Миша, снова шедший первым, вдруг вскинул руку и указал куда-то в сторону. По широкой прогалине, метрах в двухстах, шагом двигалась группа из десятка горцев. Достав бинокль, Елисей внимательно осмотрел их и, убирая прибор, и громко сообщил:
Они. Офицер через седло висит. Двое еле двигаются. Одного к седлу привязали. Унтер, тут жди. В драку не лезь. Парни, работаем, скомандовал он, немного разворачивая коня и вскидывая карабин.
Залп из трех стволов смел троих бандитов из седла. Самозарядные винтовки оказались в данной ситуации незаменимыми. Три залпа, и погоня закончилась. Как и противник. Убедившись, что весь десяток бандитов уничтожен, Елисей привычно сменил магазин и толкнул коня каблуками. Спустя еще пару минут его команда уже ловила коней и проводила контроль. Отпускать кого-то из бандитов живым Елисей не собирался.
Спрыгнув с коня, парень подошел к заводной лошади и, разрезав веревки, снял с седла офицера. Распустив завязки, он содрал с его головы мешок и, выдернув кляп, протянул флягу с водой.
Глотните, сударь. Знаю, как после кляпа во рту сухо, скупо улыбнулся он, разглядывая неизвестного.
Отдышавшись и проморгавшись, офицер жадно припал к фляге. Дав ему немного прийти в себя, Елисей ловко ощупал ему голову и, обнаружив серьезную гематому, настороженно спросил:
Вас не тошнит, сударь? Голова не кружится?
Нет, болит только, смущенно улыбнулся офицер.
Ну, значит, не все так плохо, как показалось, кивнул Елисей. Позвольте представиться. Директор школы пластунов, есаул, князь Халзанов. С кем имею честь?
Князь, вы их всех офицер запнулся, разглядывая тела.
Конечно. Людоловов щадить нельзя. Одного пожалеешь, так он, паскуда, десяток наших османам продаст и еще столько же просто прирежет, зло фыркнул Елисей.
Они сказали, что выкуп за меня взять хотят, повернулся к нему офицер. Так, может, стоило с ними просто договориться?
Вы в своем уме, сударь?! не удержавшись, яростно зашипел Елисей. Это с вас они выкуп могли потребовать. А девок наших, из простых, они для чего ловят? Цветов подарить? Знаете, сколько душ православных по гаремам да зинданам сгинуло из-за таких вот тварей?
Вы ведь местный, князь? вдруг спросил офицер.
Местный.
Выходит, вы это все не понаслышке знаете?
Верно.
Тогда понятно, задумчиво протянул офицер, поникнув головой.
Что вам понятно? не понял Елисей. И, к слову, по поводу выкупа. Вернетесь в штаб, поинтересуйтесь судьбой графа Самсонова. Его тоже вот так вот выкрали, а потом и деньги забрали, и самого не отпустили. С боем пришлось отбивать. Но вы, сударь, не представились.
Да, простите. Князь Петр Васильевич Мышкин, отрекомендовался офицер, пытаясь подняться.
«Твою мать! Прям как у классика. Такое же недоразумение», ахнул Елисей про себя, жестом прося пострадавшего оставаться на месте.
* * *
Понимаете, князь, все дело в том, что я просто никоим образом не способен переносить убийство человека. Слышите, никоим, повторил князь Мышкин, пытаясь голосом прибавить весомости своим словам.
После освобождения, дав ему немного прийти в себя, Елисей приказал начать движение в обратную сторону, попутно подыскивая подходящее место для ночлега. Ехать через лес ночью коням ноги переломать. Да и бывший пленник, несмотря на все уверения, что с ним все в порядке, едва держался в седле. И вот теперь, плотно поужинав и неспешно попивая чай, князь разговорился, переживая свое неожиданное приключение.