Ничего и никому он плохого не сделал, покачала головой сестра. Видишь, даже над ушами моими не стал смеяться, а так, я уверена, поступил бы любой другой мальчик на его месте.
По ту сторону барной стойки стоял официант, молодой человек в клетчатой рубашке и коричневой шляпе, натирая стаканы и подозрительно уставившись на нас с сестрой.
Вы смотрите на нас так, обратилась я к официанту, словно пытаетесь вспомнить, наши ли фото с надписью «разыскиваются» висят на каждом столбе или не наши.
Мужчина поставил на стойку стакан, рядом бросил тряпку, затем он погладил указательным пальцем свои смоляные усы и ответил с лёгкой улыбкой на лице:
Просто я знаю, что вы пришли сюда одни, без родителей. Я начинаю подозревать, что вы сбежали из дома. Или вы беспризорники? Может, мне стоит позвонить в полицию?
Что вы! встрепенулась сестра. Мы решили зайти в кафе по дороге домой. Родители знают, что мы здесь, не волнуйтесь.
Наташа, шепнула я сестре на ухо, идём скорее домой. Мама и папа будут беспокоиться о нашем долгом отсутствии.
Да, ты права, идём.
Когда мы с сестрой отошли от стойки на пару шагов, нас окликнул тот же официант:
Вы, кажется, что-то потеряли.
Мы обернулись и заметили под тем стулом, на котором сидела Наташа, золотой медальон на чёрной нитке. Эту вещицу я увидела впервые. Я спросила у Наташи, её ли это предмет, и получила отрицательный ответ.
Это не наше, заявила я мужчине в шляпе.
Но до вас здесь не было этого медальона, я отлично помню. К тому же, как раз перед вашим приходом под этими стульями мыла пол уборщица.
Странно, но я тоже не видела медальон, когда мы пришли сюда, сказала я сестре.
Я бы точно заметила такую яркую вещь, ответила она.
В итоге мы решили забрать медальон с собой, хотя бы потому, что он нам обеим сильно понравился.
Мы же его не украли? спросила по дороге домой Наташа, рассматривая медальон.
Конечно, нет. Сказал же официант, что он появился под стулом именно в наше присутствие в кафе. Значит, он наш.
Если что, я его буду носить.
Это почему ты? нахмурилась я.
Потому что он лежал под моим стулом.
Мне нечего было возразить сестре, поэтому я молча опустила голову и насупилась.
Ладно, сказала сестра, заметив, что я обиделась, разрешаю тебе надевать его один раз в месяц.
Мама не отчитала нас за позднее возвращение домой из музыкальной школы, ведь мы с Наташей придумали легенду, согласно которой нас задержала Светлана Игоревна, в голову которой взбрело поучить нас игре на скрипке лишние полчаса. Крепко сжав в кулаке медальон, Наташа стояла перед мамой и нервно улыбалась, боясь, что та заметит незнакомую ей вещь и потребует объяснить, как она оказалась у сестры. К нашему общему счастью, мама даже не взглянула на нас, ибо была занята приготовлением ужина. Когда мы объясняли, почему вернулись позже обычного, она молча улыбалась и кивала, нарезая куски сырого свиного мяса на досточке, а потом сказала:
Сейчас идите делать уроки, а потом я позову вас кушать.
Наша мама работала медсестрой в больнице при отоларингологе. Пока он осматривал уши, горла и носы больных, она что-то писала в их медицинских картах. Я нечасто ходила в больницу по причине проблем со здоровьем, однако, когда это случалось, я, как назло, попадала к грубиянам в белых халатах. Врачи нервничали на ровном месте, с неохотой осматривали меня, а медсёстры были дерзкими, кричали, командовали: «Садись туда!», «Снимай кофту!» Помнится, у меня на теле появились какие-то странные красные пятна. Врач мельком взглянул на них и пробормотал еле слышно: «Лазаете где попало, а потом лишаи разносите». Разозлившись, я ответила: «Может, вы и неплохой экстрасенс, но я пришла к вам как к доктору, поэтому попрошу вас заняться своими прямыми обязанностями лечить людей». Врач, ухмыльнувшись, покачал головой, а медсестра, сняв свои большие круглые очки, сделала крайне удивлённое лицо и сказала: «Надо же, какие невоспитанные дети пошли. Откуда вы только берётесь, кто вас рожает?»
В общем, после таких визитов плохое настроение мне было обеспечено. А вот мама сильно отличалась от тех медсестёр, которых я встречала. Она была доброй, спокойной, всегда улыбалась пациентам, даже в конце рабочего дня, когда была уставшей. Я знаю, потому как часто после школы заходила в кабинет, где она сидела за соседним столом с врачом, пожилым лысым дядей, который, кстати, тоже был гораздо лояльнее остальных врачей в больнице, и ждала шести часов, когда её рабочий день кончался, тогда мы вместе отправлялись домой. Мама проявляла доброту не только к пациентам. Нам было трудно вывести её из себя, она почти никогда не отчитывала меня за проделки, не злилась на нас сестрой, в отличие от папы, который любил нас, так сказать, повоспитывать. Когда мы с Наташей были совсем малютками, он часто ставил нас в угол, даже за всякие мелочи за кражу яблок из соседского сада, за слёзы из-за не купленного мороженого. А однажды мы с сестрой играли в догонялки в доме и случайно разбили вазу, которая досталась папе от покойной бабушки. Тогда он достал из комода ремень, намереваясь постигать нас, благо мама остановила его и этого не случилось. Но мы с Наташей не обижались на папу, ибо знали, что наказывает он нас для того, чтобы мы выросли порядочными высоконравственными людьми. В том, что родители любят нас несмотря ни на что, у нас не было сомнений.
Мы с сестрой поспешили в комнату. Но, конечно, не для того, чтобы заняться уроками. Нам обеим не терпелось примерить новый аксессуар. Наташа разжала руку и на её ладони заблестел маленький медальон, похожий на расписанное золотыми красками яйцо Фаберже.
Правда, он красивый? спросила сестра, теребя его в руке.
Да, вздохнула я. Только тебе придётся его носить тайком от родителей.
Это ничего. Наташа вприпрыжку подбежала к зеркалу и надела на шею медальон. В момент, когда он оказался на её груди, он раскрылся. Из него торчала маленькая белая бумажка, свёрнутая в трубочку. Мы с сестрой ахнули. Случившееся нам казалось чудом, какое происходит только в сказках, ну или в приятных снах.
Я уже было схватила бумажку, но сестра резко закрыла руками медальон и отвернулась:
Это мой медальон, значит, я буду читать, что он мне пишет.
Я рассмеялась:
Твой? Пишут тебе? Да неужели? Разве это украшение не потерял один бедолага, чьи письма теперь будет читать какая-то проходимка? Как крыса!
Ах, вот, как ты заговорила. Официант ясно сказал, что это моё. Мой медальон, и точка!
Ладно, махнула рукой я. Давай уже читать, что там написано.
Сестра развернула бумажку и медленно прочла такое послание: «Отныне ты владелица медальона. Это означает, что он исполнит одно любое твоё желание. Напиши его на обратной стороне этого листа, вложи лист обратно в медальон и закрой его. В тот же миг твоё желание непременно исполнится».
О боги, как нам повезло! воскликнула я и крепко сжала плечи сестры. Ты только не спеши, подумай хорошенько, чего бы ты хотела.
Да, я подумаю, растерянно проговорила сестра; она, очевидно, не верила во всё происходящее. Неужели такое бывает в жизни? Медальон, исполняющий желание это точно не чья-то шутка?
Заодно и проверим. Только я тебя умоляю, не проси какую-нибудь ерунду, проси что-то стоящее.
Я не могла старательно, без ошибок выполнять домашнее задание, ибо моя голова была занята совсем другим. Сестра сидела за столом напротив меня и с крайне умным лицом не спеша выводила в своей тетради буквы, что меня крайне удивляло. Неужели мысли о том, что в скором времени её самое заветное желание исполнится, нисколько не отвлекали её. Я уже начала думать, что ей нечего просить у медальона.
Ты не о чём не мечтаешь? спросила я у сестры, продолжая следить за тем, как она пишет.