В свое время идея присоединиться к Гильдии любителей книг Маунт-Плезант показалась ей довольно удачной. Патриция поняла, что пора выбраться из дома и начать общаться с другими людьми, в тот момент, когда за ужином наклонилась над тарелкой босса Картера и попыталась разрезать ему стейк. Вступить в читательский клуб имело смысл еще и потому, что Патриция очень любила читать, особенно детективы. Картер вообще полагал, что вся ее жизнь сплошная мистика, и жена не спорила с ним: «Патриция Кэмпбелл, или Тайна приготовления завтрака, обеда и ужина, ежедневно, семь дней в неделю, не теряя рассудка», «Патриция Кэмпбелл, или Случай с пятилетним ребенком, который все еще продолжает кусаться», «Патриция Кэмпбелл, или Секрет того, как найти время для двух детей, живущей с тобою свекрови, стирки, глажки, готовки, уборки дома, собаки, которой нужно давать пилюли от сердечных червей[6], и при этом успевать мыть голову хотя бы один раз в несколько дней, чтобы дочь не начала спрашивать, почему ее мать выглядит как бомж». Несколько осторожных расспросов, и она была торжественно приглашена принять участие в своем первом заседании литературной Гильдии Маунт-Плезант в дом Марджори Фретуэлл.
Порядок выбора книг на год в гильдии был весьма демократичен: члены клуба выбирали одиннадцать из тринадцати, которые считала подходящими Марджори Фретуэлл. Затем она спрашивала, хочет ли кто-нибудь порекомендовать какие-либо другие книги, но все понимали, что это был риторический вопрос. Пожалуй, все, кроме Слик Пейли. Она хронически не понимала намеков и не умела читать между строк.
Я бы хотела предложить «Как агнец на заклание: Ваш ребенок и оккультизм», говорила, например, Слик. На бульваре Коулмана открылся магазин с магическими кристаллами, а в «Тайм» прямо на обложке Ширли Маклейн рассказывает о своих прошлых жизнях, поэтому нам лучше изучить тему. Предупрежден значит вооружен.
Никогда о ней не слышала, отвечала Марджори. Поэтому полагаю, что она не относится к интересующим нас великим книгам Западного мира. Кто-нибудь еще?
Но пыталась возразить Слик.
Кто-нибудь еще? снова повторяла Марджори.
Они выбирали книги из списка, который составляла для них Марджори, читали одну из них в месяц, который Марджори считала наиболее подходящим, и голосовали за ведущего дискуссии, который более других соответствовал духу книги, по мнению Марджори. Обычно ведущий открывал собрание двадцатиминутной презентацией о книге, истории ее написания, о жизни и творчестве автора, затем вел общую дискуссию. Ведущий дискуссии не мог по своей воле отменить собрание или поменяться с кем-либо книгами. Любое нарушение каралось довольно серьезным штрафом, так как члены Гильдии любителей книг Маунт-Плезант собирались не для того, чтобы валять дурака.
Когда стало совершенно очевидно, что ей не суждено прочитать «Плачь, любимая страна», Патриция позвонила Марджори.
Марджори, выдохнула Патриция в телефон, накрывая рис крышкой и убавляя газ. Это Патриция Кэмпбелл. Мне надо поговорить с тобой по поводу книги «Плачь, любимая страна».
Очень сильная вещь, сказала Марджори.
Да, конечно.
Я уверена, ты воздашь ей по справедливости.
Сделаю все, что в моих силах, отозвалась Патриция, понимая, что это в корне противоречит тому, что она на самом деле хотела сказать.
И она как нельзя лучше подходит к тому, что происходит сейчас в Южной Африке.
Патрицию бросило в холодный пот: а что происходит сейчас в Южной Африке?
Повесив трубку, она обозвала себя трусихой и дурой и поклялась сходить в библиотеку и посмотреть, что пишут о «Плачь, любимая страна» в «Справочнике мировой литературы», но пришлось срочно готовить перекус для футбольной команды Кори, няня Блю сообщила, что у нее мононуклеоз, Картера зачем-то срочно послали в Колумбию, и нужно было упаковывать его чемодан, из туалета в гаражной комнате выползла змея, которую следовало выследить и забить граблями, потом Блю выпил отбеливатель, и пришлось нестись с ним в больницу, опасаясь, что он умрет (не умер). Патриция попыталась найти какой-нибудь материал об Алане Пэйтоне[7], авторе книги, в их «Всемирной книжной энциклопедии», но оказалось, что в ней отсутствует том с буквой «П». Патриция отметила про себя, что им нужна новая энциклопедия.
Раздался дверной звонок.
Ма-а-а-а-ам, пропела снизу из прихожей Кори. Пицца приехала!
Дальше отступать было некуда. Пришло время предстать перед Марджори.
Марджори раздала всем газетные вырезки:
Это всего несколько статей о том, что творится сейчас в Южной Африке, включая недавние неприятности в Фандербейлпарке[8]. Но я думаю, Патриция все прекрасно резюмирует для нас в своем вступительном слове к дискуссии о книге Алана Пэйтона «Плачь, любимая страна».
Все повернулись и уставились на Патрицию, которая, ни жива ни мертва, сидела на огромном бело-розовом диване Марджори. Не зная о дизайне ее гостиной, Патриция, как назло, в этот день надела платье с цветочным принтом и была уверена, что все видят только ее голову и руки, парящие в воздухе сами по себе. Она жалела, что не может полностью втянуть их в свое платье и совсем скрыться из виду. Она ощутила, как ее душа медленно покинула тело и воспарила к потолку.
Но прежде, чем мы начнем, внезапно продолжила Марджори, и все головы вновь повернулись к ней, давайте почтим минутой молчания память Алана Пэйтона. Его уход в начале этого года потряс весь литературный мир так же сильно, как он потряс и меня.
Мысли в голове Патриции заметались: писатель умер? Совсем недавно? В газетах об этом ничего не было. Что она могла сказать? Как он умер? Убит? Разорван дикими собаками? А может, инфаркт?
Аминь, закончила Марджори. Патриция?
Душа Патриции решила, что она не дура, и отправилась в мир иной, оставляя телесную оболочку на растерзание заполнившим комнату женщинам. Среди них была Грейс Кавана, которая жила через два дома от Кэмпбеллов, при этом общались они с Патрицией лишь однажды, когда соседка, поднявшись на ее крыльцо, позвонила и спросила: «Простите за беспокойство, но вы живете здесь уже полгода, и я просто вынуждена поинтересоваться: вы намеренно придаете своему двору такой затрапезный вид?»
Слик Пейли не отводила от Патриции острого лисьего личика, крошечные глазки быстро-быстро мигали, ручка замерла над открытой записной книжкой. Луиза Гиббис откашлялась. Каффи Уильямс достала бумажный платочек и медленно высморкалась. Взгляд Сейди Фанч, наклонившейся вперед и покусывающей сырную соломинку, отражал скуку. Единственной, кто не смотрел на Патрицию, была Китти Скраггс. Ее глаза были устремлены на бутылку вина, что красовалась посередине кофейного столика и которую никто не осмеливался открыть.
Ну неуверенно начала Патриция. Разве есть среди вас кто-то, кому не понравился роман «Плачь, любимая страна»?..
Сейди, Слик и Каффи одновременно кивнули. Патриция взглянула на часы семь секунд от ее выступления прошло. Она чувствовала, как медленно идет время. Она затянула паузу, тщетно надеясь, что кто-нибудь вмешается и что-нибудь скажет, но тишина лишь заставила Марджори еще раз повторить:
Патриция?
Так печально, что смерть унесла Алана Пэйтона во цвете лет и он не написал еще больше таких же прекрасных романов, как «Плачь, любимая страна», проговорила Патриция, ощущая, как слова сами собой льются из ее рта, подбадриваемые кивками слушательниц. Так как эта книга рассказывает нам о таких современных, актуальных событиях, подобных тому ужасу, что происходит прямо сейчас в Фаре Фрайе в Южной Африке.
Кивки слушательниц стали более энергичными. Патриция почувствовала, как ее душа возвращается в тело. Она уселась поудобнее и продолжила: