Может, ближе к вечеру, если успею. Тут настоящий дурдом, Лина обводит заваленный бумагами стол. Мне же, по-видимому, придётся запастись терпением. В конце концов, я только мечтаю занять её место. Главная здесь она Ей и командовать.
Иду к себе. Новый номер уже отдан в верстку, так что работы как таковой нет. Зато на вечер намечено две презентации, на которых мне следует быть. Я готовлюсь к этому. Быть красивой, модной и до чёрта востребованной тоже труд. Только идиотки думают, будто это легко.
Скукота. На стол ложится распечатка с моим текстом. Поднимаю взгляд на главреда. Но если Казак не зарежет концовку, считай, дело сделано.
Думаешь, на это есть хоть один шанс? скептически поджимаю губы.
А ты попробуй. Других вариантов у нас нет. Мы не можем выпустить такую статью без его ведома. Это чревато.
И что же мне делать?
Позвони ему! Что ты как в первый раз?
Глава 3
Андрей
А здесь мы установим балетный станок! Мишель неуклюже подрыгивает и поворачивается вокруг себя, что, наверное, должно изобразить пируэт. У моей дочери ДЦП, но кто сказал, что это может помешать заняться балетом, когда она так этого хочет? Ну что ты молчишь, папа! негодует моя малышка. А после, оставив танцы, забирается ко мне на колени и, обхватив мои колючие щёки ладошками, заставляет на себя посмотреть. Один её глаз все ещё немного косит. Это довольно распространённое осложнение. Зато у неё прекрасная речь. И блестящие мозги.
А что тут сказать? Когда ты уже всё решила, рывком поднимаюсь с кресла, не выпуская Мишель из рук. Её хрупкое жилистое тельце напрягается, раскосые глаза наполняются хитрым блеском, она уже знает, что я задумал. Подбрасываю её высоко-высоко, чтобы оправдать ожидания дочери. Та звонко и ужасно заразительно хохочет.
Папа! Я сейчас упаду! Упаду!!!
Вот ещё! Привыкай. В балете знаешь, сколько поддержек!
А это как?!
Когда тебя партнер на руках таскает.
И подбрасывает?!
Ну, может, не совсем замечаю туманно, потому как на балете, кажется, ни разу и не был. Этот вид искусства меня не привлекает. Совсем. Ох, дамочка, похоже, вы сегодня плотно пообедали Слезай с отца. А то у меня поясницу заклинило.
На самом деле это, конечно, не так. Нет, спину я и впрямь сорвал, но моя крохотная по любым меркам дочь к этому непричастна. Это я, дурак, переборщил вчера в зале, в надежде выпустить пар.
А в комнате принцессы что мы сделаем? интересуется Мишель, когда я осторожно опускаю её на пол.
Понятия не имею, я хмурю брови. И если уж на то пошло, я вообще не уверен, что принцесса захочет нам продавать свои комнаты.
М-да Подстава. Обычно ведь хозяева коммуналок спят и видят, чтобы их расселили. Но собственница двух комнат в доходном доме, что заприметил мой риелтор, вложила в реставрацию принадлежащих ей квадратных метров столько сил, что я очень сомневаюсь, будто теперь она захочет их продать. Тут я не склонен верить шустрой бабе, которая организовала показ. Жопой чую какую-то подставу. Но всё равно хочу Хочу выкупить всю коммуналку подчистую. Вид из окон там охрененный. Да и вообще Мне, наверное, от деда-академика передалась тяга к истории. Или же свою роль сыграло то, что первые десять лет своей жизни я провёл в квартире, подобной этой. Пока дед не был вынужден продать ее за долги.
Я бы тоже не захотела. Мишель тяжело вздыхает и сокрушённо качает головой. И что тогда? У нас не будет этой квартиры?
Не знаю. Ты чего повесила нос? Неужели она тебе так сильно понравилась?
Очень! Я бы могла ездить по коридору на велосипеде. Или играть с друзьями в догонялки. И в прятки!
Ну, не знаю. Боюсь, ты вырастешь до того, как закончится ремонт. Мороки там дай боже.
Вообще вчера мы договорились с риелтором, что он организует нам ещё один показ, на который будут приглашены специалист по реставрации и прораб. Впрочем, мне и без их заключений понятно, что проект будет (если будет) дорогим, энергозатратным и не очень-то быстрым. Даже не знаю, стоит ли в него ввязываться. Или лучше купить апартаменты в новом доме. Нам с Мишель нужен дом. Всё ж я надеялся, что съёмная квартира это временная мера.
Я так хочу жить там, папочка!
Ах лиса Ну лиса! Знает, как меня разжалобить Я усмехаюсь, делаю Женьке «сливку» и отхожу, потому что у меня звонит брошенный где-то в коридоре телефон. Номер незнаком.
Да!
Добрый день, Андрей Владимирович. Меня зовут Нелли Ерофеева, я обозреватель журнала «Т*» Может быть, вы в курсе
Извините, я не даю интервью, перебиваю журналистку и отвожу трубку от уха, потеряв всякий интерес к разговору, когда до меня доносится:
Вы может быть. Но ваша жена даёт интервью с удовольствием.
Я плотнее сжимаю челюсти. Жена Ну да. Эта и впрямь не упустит возможности где-нибудь засветиться.
И? Что теперь? Чего вы от меня хотите?
Ничего особенного. Всего лишь убедиться, что вы в курсе.
В курсе чего? сощуриваюсь. Девица на том конце связи молчит, а я вдруг понимаю, что бедная светская обозревательница банально трусит перейти дорогу такому влиятельному дяде, как я. Вот тебе и независимая журналистика. Во всей, так сказать, красе.
И что? Вы со всеми мужьями интервью их жен согласовываете? усмехаюсь. Или мне одному такая выпала честь?
Да. То есть нет Это политика руководства, вроде бы ровно отвечает Нелли Или как её там. Но мне почему-то кажется, что сдержанность ей даётся с трудом. Нам не нужны скандалы. Редакционная политика нашего глянца заключается совсем в другом.
И в чём же? подхожу к кофемашине, выставляю программу и нажимаю на кнопку «пуск». Зёрна смалываются с оглушительным грохотом. В этом шуме теряется большая часть из речи светской обозревательницы.
у журнала многолетняя репутация, которой мы очень дорожим. Поэтому нам и доверяют свои секреты сильные мира Мы публикуем только проверенную информацию, в отличие от всяких желтых изданий.
Похвально.
Тогда в какой форме вам будет удобно согласовать текст? Я могу скинуть его вам на почту?
Можете, конечно. Кто ж вам помешает?
Она снова медлит, прежде чем мне ответить:
Отлично. Если вас всё устроит, достаточно в ответ прислать мне короткую резолюцию.
Что ж По крайней мере, ей хватает мозгов подстраховаться.
Посмотрим, сбрасываю вызов, не обещая ничего конкретного. Мишка, тебе сделать какао?
С тортом? заглядывает в кухню моя сладкоежка-дочь.
Опять? Живот не заболит?
От торта?! Да никогда в жизни!
Ну, смотри. Как знаешь. Мне ещё нужно поработать.
Оставляю Мишель наедине с какао и тортом, а сам уединяюсь в кабинете. Здесь всё не то и не так. Не под меня сделано. Но это что? Я привыкну, наверное. Другого выхода нет. Как нет возврата и к старой устоявшейся жизни. Я из тех, кто долго запрягает, да Но если уж что-то решаю то всё Пиши пропало.
Отодвигаю свой кофе подальше от разложенного на столе плана коммуналки. Здесь восемь комнат, по четыре по разные стороны от огромного коридора, два санузла и просторная кухня в торце Заманчиво. Мишель, опять же, она понравилась. Нарушая размеренный ход мыслей, вновь звонит телефон. С экрана на меня смотрит жена. В скором, надеюсь, бывшая. На фото Наталья выглядит как белокурый непорочный ангел. Это даже удивительно, насколько её идеальный фасад не соответствует гнилому содержанию.
Да Слушаю.
Что с моей картой?
С твоей? Я не знаю. А одну из своих ненужных я, кажется, вчера аннулировал.
Какой же ты козёл, Казак! Это были мои деньги! Мои Я их заработала!
Чем, прости?
Тем, что терпела тебя целых пятнадцать лет! Ложилась под тебя, озабоченного урода! И дочь тебе родила, может, ты забыл?! А потом таскалась с ней по врачам и реабилитационным центрам
О, эту песню я слышал много раз. Ничего нового.
У тебя всё?
Ты не можешь лишить меня моей жизни!
Жизни нет. Что ты, Наташ, мы же цивилизованные люди. А вот отлучить тебя от кормушки мне вполне по силам. Ты сама настояла на том, чтобы подписать брачный контракт.