Оттого, напяливая на голову выданный Находько мотоциклетный шлем, я скрежетал зубами. Вообще эта ноющая и постреливающая гадость была не в тему. Я даже проигнорировал появление в рядах галдящей и развеселой компании знакомого лица. Подумаешь, пригласил Макс и ее тоже. Вот, если у нее таблетка от боли при себе найдется другое дело.
Мы со всеми выдвинемся или как? спросила Ира, оглядывая собравшихся мужчин и их байки. О, привет, Бельский!
Ирка, наше «маленькое начальство» с работы, была единственной особью женского пола возле гаражного ряда. Интересно, Шпала сказал, что в клуб ей не попасть, кроме как гостем или «грузом»? Или «собственностью», но такое я при Ире поостерегся бы озвучивать. А «цвета» это мимо нее по определению.
Тех прошлогодних барышень катали не за так. Мероприятие было проплачено. Можно сколько угодно скалить зубы, заявляя о свободе, ветре в лицо, связи с миром и прочих бесконечностях. Но обслуживание техники, даже такой неприхотливой, как выделенные нам с Ирой «Ижи», стоит денег. Бензин стоит денег. Вообще ничего не падает из воздуха само, даже крест с купола Смольного.
Не, мы не будем тормозить парней, отозвался Находько. Отдельно. После них покатим.
Услыхав это «после», я стянул с болящей головы громоздкий шлем.
«Хех», мне стала понятна радость Макса от моего согласия на совместный выезд. Жена его, прознав о поездке вдвоем с другой женщиной, не стала бы вдаваться в подробности. Ей было бы фиолетово, насколько наша начальница «свой парень», и как ровно дышит к ней Макс.
Приветствую руководство, стараясь не морщиться от громких звуков (то тут, то там уже порыкивали «звери») выговорил я. Ты какими судьбами тут?
Задумался: Ирке в клубе своей не стать, тогда как Шпала в доску свой. И он вообще не человек. Впрочем, прознай его братья по клубу про иную личину Макса, еще и восхитились бы. Его наглая морда с хищным оскалом отменно сочетается с клубной символикой.
Этот, она махнула рукой в сторону Находько. Отрабатывает должок. За смену, которую пролюбил, а позвонить, предупредить о пролюбе забыл. Я тогда прикрыла его тощий зад.
«Поджарый и хвостатый зад», мысленно внес я поправку.
Это после одернул себя: про наши похождения в Михайловском замке и под ним говорить при посторонних не стоило. Когда Ханна уезжала? Слушайте, от головы есть что-нибудь? От раскалывающейся?
Тогда, ага, ответил Шпала, покосился в сторону начальства.
Оно и понятно: подробности в другой раз.
В моей сумке, слова ее прозвучали, как песня. Макс, куда ты ее дел? Держи газетку, страдалец. Потерпи, спасем тебя.
Как-то так я остался один. Дюжина шумных мужиков на той же территории не в счет, им до меня дела не было. Ира со Шпалой отошли, чтобы облагодетельствовать меня лекарством. Оставили перед уходом экземпляр печатной прессы. Сегодняшний «Вечерний Петербург».
Газет я давно не читал. В них ничего обо мне не пишут, так зачем они мне? Вот подстелить под что-то грязное это можно.
А тут потянуло на чтение.
«Привидения в петербургских дворцах», я трижды перечитал название, чтобы убедиться нет, не привиделось. Привидения были в заголовке. И во дворцах, по мнению автора статьи. Вчитался.
«Наши корреспонденты вам расскажут, любезный читатель, о тех местах, где привидения дело обычное, и если там их встретите, знайте: все путем. Привидения, встреченные вами в других местах, следует считать последствием перегрева вашей головы, на которую в данном случае следует надеть кепку».
Кепку? Кепку?! Чем поможет кепочка при встрече с призраком? Или уже после полученного теплового удара?
«Видимо, писала женщина», я покачал головой, получил за это очередной болезненный «выстрел».
«И не думайте, что настоящие привидения являются только ночью», было сказано дальше.
Ночью, в кепке, не думать. Все веселее и веселее.
Дальше следовало скучноватое перечисление мест, где видели призраков. И что это были за призраки.
Необщительное привидение в Эрмитаже Николай I. Какое-то мутное описание хрупкой дамы в Русском музее. Архитектор в Академии художеств, являющийся студентам. Всегда к несчастью.
Собор Петропавловской крепости и привидения, стук которых слышит дежурный мужского (подчеркнуто непременно мужского пола). Дом старого каретника на Большой Мещанской с медленно проявляющимися теневыми картинками на стенах.
Не припомню дворцов, которыми владели бы каретные мастера, ну да пусть.
Дело дошло до Инженерного замка. В нем была отмечена Белая дама в золотых башмачках (снова эта манера расписывать, кто во что наряжен они же мертвые, какая разница?). Призрака Павла I тоже вниманием не обошли. «Он был бледен и наигрывал на флажолете старинном музыкальном инструменте, напоминающем флейту».
Эту бы авторшу, да спиной бы по ступенькам. Наигрывал на флажолете У меня прям в духе Шпалы родились ассоциации, с инструментом, напоминающим флейту, и с автором статьи.
Серьезно, я не выдумываю: все, что я тут рассказал, было в печатной форме изложено. Без дураков.
Впрочем, вскоре эта призрачно-дворцовая чушь выветрилась из моей головы.
Мы не лихачили, конечно. Для Иры это была первая поездка. И я в плане опыта езды недалеко от нее ушел. Но байк это байк. Это концентрация на пределе. И, одновременно с тем свобода. Отзывчивость и мощь. Отрыв от всей будничной шелухи, от скуки и стабильности. Отрыв в нем вся соль.
Поворот, на котором сосредоточился не в полной мере и переднее колесо проходит по обочине. Опасность, которая рассекает воздух перед тобой. Момент в точке, что может стать чертой, разделяющей жизнь и смерть. Контроль этого момента суть свободы.
Там, на повороте, мы немного разошлись. Макс с Иркой понеслись дальше, тогда как я замедлился. По нервам мне та черточка прошлась, ровно что бормашина, только не точечно «в зуб», а прям от затылка до пяток.
Когда я сбавил скорость, в мой ряд перестроились молодчики в дребезжащей «коробке». В долбанном ржавом ведре «копейке». Попытались подрезать. Зачем? Кто их знает, может, захотелось впечатлить девиц с заднего сиденья.
Резко вспомнился совет от Шпалы: «В любой непонятной ситуации газуй! Если кто решит взбрыкнуть на дороге, типа защемить без поворотника, отбей удоду зеркало упырь в него все равно не сечет. Сурпрайз, гайз».
Мой добрый и заботливый приятель Добрый потому как сплавившаяся со мной сущность аж взвилась, предлагая подогреть ребяткам салон изнутри.
«Пусть едут», осадил я ретивого, прижавшись к обочине.
Вообще конь металлический коню огнегривому пришелся по нраву. Я это прямо-таки физически ощущал. Они даже ревели в унисон.
Байк это независимость. Превосходство. Простор.
Нет, я не утверждаю, что таков байк для каждого. Он таков для меня. Уверен, что таков он и для Шпалы. Или даже больше О таком не расспрашивают.
Ирка по завершению поездки с «Ижа» сползла с помощью Макса. Колени тряслись, а глаза были шальные-шальные. Позднее, в сауне уже, куда мы так же ввалились втроем, она стребовала с Находько обещание.
Проконсультируешь меня с покупкой.
Так прет рулить по ямам? заржал Шпала.
И получил тычок за подколку.
Яма «пит» это то же, что и игровой зал (место, где ведутся игры). Можно провести очень грубую аналогию с оркестровой ямой. И так же называют тумбу, в которой хранятся всякие нужности. Сменные колоды карт, шарики, запасные срезки и прочее.
Ирина наш пит-босс. Она «рулит по ямам».
Скотина ты серая, Находько, фыркнула наша начальница. Я в бассейн.
«Ты даже не представляешь, какая!»
Бассейн в сауне имелся, но малюсенький. Как три-четыре моих ванны. И чуть поглубже. Поваляться в водичке можно, поплавать не получится.
Смотри, чтобы со дна не пришлось поднимать, махнул рукой Макс. Как «К.Э. Циолковский».