Твоя мать права, Ольра, я растянула губы в улыбке, так нельзя. Особенно здесь и сейчас. Ведь, во-первых, от меня зависит ваше финансовое благополучие, а во-вторых, в наш мир вернулась моя мама.
Леди Фоули-Штоттен посмотрела на меня с искренним недоумением, но промолчала: эта женщина каким-то седьмым чувством улавливала моменты, когда любопытство не повлечет за собой ничего хорошего.
Вот твоя мать, а вот Ольра не улавливала.
Нет, это жена моего отца, усмехнулась я, а воспитавшая меня матушка сейчас заново исследует город. Леди Ауэтари вновь с нами, вы рады?
На щеках леди Фоули-Штоттен расцвели некрасивые пятна.
Ты не смеешь называть собаку своей матерью!
Вильгельмина, это возмутительное оскорбление, встрепенулся любовник моей мат моей кровной родственницы.
Но его слова я привычно проигнорировала. Этого человека не существует в моем мире, и пусть Тина считает, что такое отношение вредит в первую очередь мне Что ж, даже если она права я потерплю.
Я бы не посмела, что вы, миледи. Но отец учил меня не скрывать своих чувств, а потому я говорю лишь о том, что чувствую. И так как мы все выяснили, хочу напомнить, что дом Митара десять шагов налево и дальше направо, а у меня дела.
Какие у тебя могут быть дела?! взвизгнула Ольра. Ты всего лишь пигал
Вильгельмина! о, а это «влюбленные» произнесли хором.
Твоей дочери следует думать, прежде чем оскорблять сильную и злобную ведьму, холодно произнесла я.
И, не произнося больше ни слова, прошла на двор.
Внутри я костерила себя на все лады: ну надо же было не сдержаться! И нет, она давно напрашивалась на качественное проклятье, но Не сейчас же! Не сейчас, когда я колдую исключительно на запасенной силе.
Бегом поднявшись в кабинет, я рухнула за стол и вытащила письмо. Ощупала его и поняла, что внутри есть что-то очень плотное, плотнее бумаги, и что-то мягкое, шуршащее.
Ладно. Ладно. Я не трусиха. Мне просто нужно открыть это письмо, прочесть и
«Может, лучше сначала открыть письмо мастера? Оно ведь столько времени меня ждет», эта мысль искушала. Право слово, могу ли я быть полезна в формате возвращения власти? Нет. Значит, и важного там ничего нет.
«Но мастер мертв, а Кристоф нет», пришла другая мысль.
Не давая себе думать, я ногтями разорвала плотный конверт и Внутри письма еще письмо? Или
Это были рисунки. Карандашные наброски на тонкой-тонкой, почти прозрачной бумаге. И везде была я. Смеялась, сердилась, говорила. Сидела в обнимку с Гамильтоном или Ох, а это вся наша компания на балконе. А это
Кристоф явно не умел рисовать себя его фигура была показана несколькими линиями, в то время как я, лежащая в его объятиях, была отрисована очень четко и подробно.
Глупости, дрожащим голосом прошептала я. Какие глупости.
Но второй, меньший конверт я вскрывала уже осторожней.
О боги, выдохнула я. О боги.
Внутри оказалась тонкая пластинка окраинной стали. Я могла бы спрятать эту малышку в кулаке. Я могла бы купить особняк в столице, если бы решилась ее продать. Я Как? Откуда?
Внутри конверта была записка неровным почерком на газетном обрывке:
«Украл, теперь терзаюсь, хоть и оставил вместо стали драконий жемчуг. Кристоф».
Глава 4
Шум у входной двери заставил меня вздрогнуть и отвлечься. Пластинку стали я сунула за рукав и поспешила вниз, где
Бам! И следом сдержанно-мужественный писк ушибленного Гамильтона. Все-таки зря я пару дней назад выставила в прихожую подставку для зонтиков. Мало того что сама в синяках, так еще и компаньон прищемил самый кончик хвоста. Почему именно его? А ничто другое не заставило бы его издать столь смешной возглас.
Только не говори, что твоя шерсть ослабла и больше не держит удар простой деревяшкой, с искренним недоумением произнесла леди Ауэтари, сосредоточенно обнюхивавшая заваленную набок подставку.
Это я от неожиданности, смутился Гамильтон и спрятал хвост между задних лап.
На самом деле от этой подставки страдали абсолютно все. Мастер Дейтор сделал ее сам и, как я предполагаю, вложил в нее частичку нашей разрушительной силы. Потом он не раз и не два клялся, что переделает заразу, но от слов к делу так и не перешел.
Снова здравствуй, хвостик. Найдешь место для старой загонщицы?
Для главной загонщицы, поправила я ее и добавила: Для тебя всегда будет место в моем доме.
Мой дом весьма и весьма невелик, но Я поманила псов за собой и жестом указала на гостиную, где мастер встречался с заказчиками, а я буквально недавно имела неприятную беседу с леди Фоули-Штоттен-старшей.
Ауэтари шумно принюхалась, обошла комнату по периметру и вынесла приговор:
Уютно, благодарю. Могу я изменить мебель?
Все что угодно, кивнула я.
И нам с Гамильтоном осталось только стоять и смотреть, как она колдует.
Стол и свечи исчезли, как исчезла и вся остальная мебель. Вместо них появилась огромная, толстенная круглая подушка с вмятиной по центру. Еще несколько мгновений, и с потолка спустились полупрозрачные занавеси, укрывшие спальное место от нескромных глаз.
Что-то я забыла. Ауэтари дернула рыжим ухом и тут же клыкасто улыбнулась: Вспомню сделаю. Гамильтон говорил, что вы собрались на разведку?
Да, вдоль Гиблой Рощи до Свечи, надо оценить портальные пересветы. После сухой грозы их будет хорошо видно, особенно со Свечи.
Я предполагала, что нам откроется весьма и весьма яркая картина, которую потом придется перепроверять с отрядом. Все дело в том, что после сухой грозы воздух переполнен особенной магией, и если использовать обзорные артефакты, то можно засечь места, где наклевываются прорывы.
Никогда не могла понять, отчего столь важное оборудование было оставлено на территории врага, вздохнула Ауэтари.
Потому что отступать пришлось быстро. Что-что, а историю Окраин я помнила очень даже хорошо. Там ведь и стационарные порталы были брошены. Их разбили, чтобы не дать тварям мертвых миров перемещаться по стране. Другое дело, что твари оказались не способны ими пользоваться Но кто тогда мог это знать?
Да и хорошо, что порталы разбиты, проворчал Гамильтон, мы и так не можем уследить за контрабандистами. А с порталами они и вовсе стали бы всемогущи.
Не буду мешать вам собираться, Ауэтари склонила голову набок, но осмелюсь полюбопытствовать: вы уверены в своих силах?
В этом вопросе мне почудился совсем другой смысл: «Неужели больше некому?» А потому я постаралась ответить и на то, что прозвучало вслух, и на то, что только подразумевалось:
Абсолютно. Многое изменилось с тех пор, когда мы последний раз виделись. Да и кто, кроме нас? Пегасы могут пролететь над Гиблой рощей, но ветви деревьев столь плотные, что они не смогут рассмотреть, что происходит в Старом Храме. Свеча же окутана таким количеством защитных чар, что высадиться на крыше башни невозможно. Приземлиться на земли вокруг тоже, ведь там и ловчие ямы, и проклятья, и просто бурелом.
Все то, что я с легкостью преодолею, небрежно бросил Гамильтон и, красиво развернувшись, вышел из комнаты.
Правда, пафос его ухода был подпорчен тем, что он не вписался в проем и неслабо так ударился об косяк, но Но Ауэтари явно была впечатлена, а что еще нужно?
Я бы хотела попросить о помощи, мягко произнесла я. Прошло несколько лет, будет хорошо, если Гамильтон покажет тебе город.
У вас была глобальная стройка? удивилась Ауэтари. Мне показалось, что ничего не изменилось.
Ничего не изменилось, согласилась я. Но я бы хотела узнать, о чем говорят люди. Очень уж сложная ситуация сложилась.
Да, Ауэтари склонила голову набок, проклятый клинок вновь на свободе это не может не пугать.
Да. Доброй ночи.
Выходя, я краем глаза увидела, как Ауэтари взглядом раздвигает занавеси и запрыгивает на свою подушку, после чего с ворчанием крутится вокруг своей оси и только после этого укладывается.