Смолкли, как по команде, оркестры, и где-то вдали грянул выстрел.
Сначала в конце улицы появилась толпа бегущих мужчин — все в белых рубахах, повязанных красными шарфами, в белых штанах и в красных баскских
беретах.
— Ну и где же ваши быки? — сказал Рон.
И появились быки. Восемь быков, восемь тяжелых, чёрных, лоснящихся крупнокалиберных снарядов. Они мчались во весь опор, угрожающе крутя
рогатыми башками. За ними шли три вола, гремя колокольчиками.
— А это что за солидные джентльмены? — сказал Рон.
— Вы ничего не понимаете, — с досадой сказала Элис. — Волы не дают быкам повернуть назад… Марк называет их «zagradotrjad».
— А где же сам хвалёный Марк?
— Не туда смотрите. Он не в толпе. Он бежит между быками…
Действительно, между быками, лавируя, виртуозно уклоняясь от рогов, мчался высокий тощий человек, одетый как все участники encierro. Из-под
берета торчали седые волосы. За спиной у него болтался традиционный мех с вином.
Вдруг седой неожиданно метнулся в сторону и вскочил на спину одного из быков.
Толпа выдохнула восхищённое «оле!».
— Он не продержится и пяти секунд, — сказал Рон. — Тоже мне, родео устроил…
Но седой продержался и пять, и десять секунд, хотя бык и старался его стряхнуть. Наконец седому это надоело, и он перескочил на быка, бегущего
рядом.
Толпа снова приветствовала его восторженным воплем.
— Это мой Марк, — сказала Элис.
— Подумаешь, — сказал Рон. — Рога подпилены. Быков накачали транквилизатором. Знаем мы эти штучки…
Вдруг один из бегущих споткнулся на ходу. Последний бык наклонил голову и отбросил его в сторону. Парень врезался в забор и там остался. На его
рубахе расплывалось красное пятно…
— Подумать только, что эти идиоты развлекались так ещё до Колумба, — сказал Рон, когда encierro закончился и они ушли в комнату.
— На завтра будет то же самое, — сказала Элис. — А этих быков убьют сегодня на арене.
— А на арене ваш Марк, случайно, не подрабатывает? — сказал Рон.
— Нет, конечно, — сказала Элис. — Попасть в матадоры труднее, чем в любой элитный клуб…
— Представляю себе жизнь этого типа, — сказал Рон. — Скорее всего он бухгалтер или мелкий клерк. Одиннадцать месяцев в году он сидит за столом
в нарукавниках. Хозяин держит его в чёрном теле и к тому же спит с его женой. Сослуживцы ждут не дождутся спровадить его на пенсию. Зато в отпуске
такие ребята оттягиваются: восходят на горные вершины, плывут по бурным рекам, ищут под водой испанские галеоны с золотом. И чувствуют себя при этом
настоящими мачо…
— Вы дурак, Рон, — сказала Элис. — Марк не бухгалтер. Он сталкер.
— Сталкер — это такой русский бродяжка? — сказал Рон.
Ответить Элис не успела, потому что в комнату влетел запыхавшийся, потный «русский бродяжка».