Он вытянул шею и заглянул внутрь. Там горел свет, электрическая лампочка поблескивала под низким потолком, и с ее помощью Саше удалось разглядеть тот предмет, который обнаружил «дядя», отправившись за пылесосом.
Ни фига себе! вырвалось у Саши, когда он разглядел, что находится перед ним. Он хотя бы живой?
Муж с женой не отвечали. Он листал Библию. Она размахивала распятием. Оба были заняты до такой степени, что никого не слышали и не видели.
Изыди, злой дух!
Оставь сей дом!
Поняв, что от них сейчас толку мало, Саша попытался разобраться самостоятельно. Труп был совсем свежий, несмотря на наступившую жару, он не издавал ни малейшего характерного запаха. Значит, лежал он тут от силы несколько часов, возможно, сутки. Что именно с ним случилось, Саша мог утверждать со всей определенностью. Труп был удавленником, на шее шла темная полоса от удавки. Лицо у него было густо покрыто многодневной щетиной, а волосы были до плеч. Но и щетина и волосы были аккуратно подстрижены, что заставляло думать о том, что это было не следствием неопрятности, а хорошо продуманным имиджем. Вообще, Саша должен был признать, что покойник был молод и при жизни весьма хорош собой.
Ты его знаешь?
Никогда прежде не встречал.
А как он тут очутился?
Понятия не имею.
И что будем делать?
Саша задумался, хотя вариантов было немного. В доме соседей имелся сравнительно свеженький труп. И, в отсутствие хозяев дома, Саша считал, что будет вправе вызвать полицию.
Но «дядя с тетей» его желанию воспротивились:
Полиция нам не поможет!
Этот человек зло!
И Господь покарал его.
Теперь нам надо спрятать его тело, чтобы у тебя не было неприятностей от полиции.
Это хорошее средство!
Проверенное!
Логика его предполагаемых родственников снова ускользала от Саши.
Почему вы тут? спросил он у них. Зачем вы приехали?
Как же? удивились «дядя с тетей». Сереженька, ты что? Ты сам нас позвал.
Как только мы узнали, что твои папочка с мамочкой умерли, то бросили все дела и сразу же примчались.
Саша кое-что прикинул про себя. Если его «родственнички» не смогли понять, что перед ними вовсе не Сережа, то с родней не общались довольно продолжительное время. Может, годы, а может, и десятилетия. И оказался прав.
Мы так обрадовались, когда получили от тебя весточку. Твои родители не желали поддерживать с нами отношения, считали нас сумасшедшими, а ты не такой, ты сразу понял, кто тебе поможет в трудный час.
Они еще что-то толковали о том, какие хорошие они и какие плохие все остальные. А Саша напряженно думал. Если судить по словам «дяди с тетей», то его соседи оба мертвы. Но как это случилось, приехавшие родственники не знают и даже пытались выяснить обстоятельства смерти у Саши, которого приняли за Сергея сына соседей.
И тут Саша услышал громкий лай за окном. Сердце у него дрогнуло. Он бы узнал этот голос из тысячи других. Это был лай его замечательного Барона. И нечего было даже сомневаться в том, что собака появилась на участке не одна, а в сопровождении мамы. В следующую минуту зашла и она сама.
Тревожным взглядом она быстро обшарила все вокруг, увидела Сашу и просияла:
Саша, сынок. Мы за тебя волновались. Как ты тут? Сильно ушибся?
И только после этого вспомнила про хорошие манеры и поздоровалась:
Добрый всем день.
Барон радостно кинулся обнюхивать всех, кто был в доме. Досталось его внимания и трупу, обнюхав который Барон фыркнул и долго тряс головой, словно надеясь, что навязчивый запах выветрится из его носа. Саша в момент осмотра тела тоже обратил внимания на слабый запах, исходивший от него. Пахло какой-то химией, но не вульгарной хлоркой, а чем-то более утонченным. Но то, что для человека было лишь легким запашком, для чуткого носа Барона было фонтаном одуряющих запахов.
Пока пес радовался тому, что нашел хозяина, родственники стояли в полнейшем недоумении.
Саша? переспросил дядя.
Сынок? удивилась тетя.
И они переглянулись между собой, а потом снова уставились на Сашу.
Должен перед вами покаяться, что не признался раньше. Я вовсе не ваш племянник, а всего лишь сосед ваших родственников.
А как вы оказались в доме? удивился мужчина.
В дом вы меня сами привели.
Но разве это не ваших рук дело?
И он ткнул пальцем в направлении чуланчика. А вот его жена соображала значительно быстрей.
Быстро звоним в полицию! воскликнула она. Раз это не племянник, а какой-то соседский пацан, так и нечего нам с тобой его жалеть! Никто нас за это не похвалит!
Но это не наши методы.
Ничего, ради благого дела можно и к слугам Ирода за помощью прибегнуть. Пусть отвечает за свои делишки по всей строгости.
Саша встревожился:
За что отвечать? Я ничего плохого не делал.
А это уж слуги темные сами с тобой разберутся!
Но вопреки ожиданиям этих двоих, полицейские заинтересовались в первую очередь биографией самих родственников. И где-то Саша мог их понять. Ведь у родственников при себе не оказалось никаких документов, подтверждающих их родство или хотя бы свидетельствующих о том, кто они сами есть такие. А вот Сашу полицейские уже хорошо знали, потому что он совсем недавно помог раскрыть убийство другой своей соседки. И в здешнем отделе полиции у него даже был свой друг следователь Грибков. Тот показания Саши выслушал с большим интересом, а вот к родственникам отнесся с большим подозрением.
И откуда прибыли в наши края? Издалече?
Из Пскова.
Ого! Из самого Пскова. И адрес можете назвать?
Мы живем в Псковской области.
А точнее?
В деревне.
Псковская область большая. И деревень в ней много. Как именно называется ваша деревня?
Хворостинка.
Что-то знакомое название, нахмурился Грибков. Откуда я могу его знать?
Родственники молчали.
Но зато один из коллег Грибкова подсказал ему:
Из наших сводок слышали, не иначе. В этой Хворостинке жили подвижники из секты отца Феодора.
А-а-а Помню. Громкое дело было. Но его же год назад посадили.
Его-то посадили, а паства разбежалась.
Родственникам такая осведомленность полиции пришлась совсем не по душе. Муж снова достал Библию, а жена вооружилась распятием.
Слуги Ирода упекли нашего благого отца и учителя Феодора в темницу, но души праведные вам там не удержать.
Грибков с подозрением посмотрел на них.
Уж вы не из тех ли бедолаг, что пытались самосожжением спастись в сарае?
То не сарай был, а Ковчег. Мы на нем должны были под руководством отца Феодора на небо вознестись. Уже и день был назначен. Но силы злые нам в этом помешали.
Ну, вот что мне с вами делать? Почему без документов ездите?
Печать Антихриста нам запрещено на себя принимать.
Очень хорошо, но паспорт тут при чем?
В нем главное зло кроется. Как только людям паспорта навязали, так в этом мире все кувырком и пошло. Не должен человек ни перед кем кроме Господа Бога отчет держать. А Господу паспорта наши и другие бумажки не нужны. Он и так всякого насквозь видит. И его, и дела его, и отцов, и матерей вместе с грехами всего рода человеческого.
Ну а что у нас в поселке вы делали?
К родственникам приехали. Умерли они. Нам Сережа, племянник наш, написал. Сообщил, что горе случилось, позвал приехать. Вот мы и примчались.
Они принялись рассказывать, и нарисовалась совсем уж удивительная картина. Ваня с Катей, или, как звали их друзья, Иоанн с Екатериной, жили в той самой печально известной полиции деревне Хворостинке, которая чуть было не стала кладбищем для последователей секты отца Феодора. Учение его было неким симбиозом всевозможных сект, существовавших в самые разные времена. И в конце концов, как ни таились сектанты, и на них тоже нашлась управа.
Сами сектанты своего отца Феодора обожали, они звали его Пророком, церковь свою Ковчегом, а самих себя овцами или агнцами. И, как во всякой порядочной секте, каждый ее последователь был готов жизнь отдать за своего лидера. Ничем не отличались от остальных и Ваня с Катей.