Если бы не взгляд, полный врожденной надменности, лицо ее было бы чрезвычайно красиво. В остальном она была еще большим совершенством: почти такая же высокая, как Флэндри, полногрудая, с тонкой талией и мускулистая, как сиамская кошка. Золотой медальон у нее на лбу свидетельствовал о высоком положении, на поясе висел нож, а за спиной неизменно – акваланг… Он, впрочем» не скрывал достоинств ее фигуры. Но даже одетая, когда в перьях, мантии и радужном плаще она входила в резидентский дворец, Тесса являла собой воплощенный вызов.
«Хотя, – подумал Доминик Флэндри, – слово „сногсшибательный“ имеет два значения. И я не намерен пасовать перед сиятельной владычицей Литтл Скуа».
Он осторожно спросил:
– А технари, откуда они родом?
– А, эти, – легкая усмешка мелькнула на ее красивых губах. – Видите ли, когда Ньянзу начали заселять, на Алтле народу все прибывало, места стало не хватать, поэтому люди начали осваивать океан. Это обеспечивало такой достаток, что вскоре мало кто хотел работать на земле. Поэтому образовалось довольно много вакансий и – о! – Ньянза просто закишел всяким сбродом. Большинство приехали с Дойчвельта, так уж получилось. Когда их стало слишком много – а они еще и размножались, – мы перекрыли им кислород, чтобы они не смели становиться моряками, у них начинались кожные болезни, а Алтла – небольшое пространство.
– Я думаю, они могли бы приобрести влияние на планете, что в случае коренных улучшений…
– Нет, капитан. Алтла и ее окрестности находятся в совместном владении настоящих представителей ньянзанского народа. Технари всего лишь наемники. Хотя, сказать по правке, они ловко управляются с финансами, и на их банковских счетах часто больше денег, чем у многих капитанов судов. Вот почему мы запрещаем им быть судовладельцами.
Флэндри оглядел себя. Он избегал носить заурядную униформу. Его костюм состоял из сшитых на заказ блузы, брюк, офицерского пояса, а также фуражки с крылышками и сияющей эмблемой Империи. Но он не мог отрицать того очевидного факта, что культура, которой он сам принадлежал, имела больше сходства с культурой мозгляков‑технарей. Тем не менее, если имперский агент зачастую вызывал к себе ненависть, позволить себе быть презираемым он не мог. Посему Флэндри приподнял бровь («Сардоническое выражение номер 22‑С», – подумал он при этом) и сказал, растягивая слова:
– Понятно. Вы боитесь, что, как существа более разумные, они в конце концов завладеют всеми кораблями на планете?
Благодаря гладкой, лоснящейся черной коже было незаметно, вспыхнула ли она, но ее губы плотно сжались, а рука легла на нож. Он подумал, что от морского дна его отделяет немногое. – стоит ей подать знак команде. Наконец она воскликнула:
– Что же, на Терре появилась новая мода – оскорблять хозяйку? Вы же сами отлично понимаете, что речь идет не о врожденных способностях, а о приобретенном искусстве. Мозгляки от рождения культивируют обращение с деньгами. Но кто из них может справиться с корабельными снастями или хотя бы назвать морские пути? Вы‑то сами – можете?
Хотя Флэндри умышленно задал ей этот вопрос, продолжать в том же духе он отказался.
– Ладно, – сказал он, – Империя старается уважать местные законы и обычаи. Только вопиюще нецивилизованная практика недопустима.
Это уязвило ее, она взяла себя в руки. Большинство жителей колоний болезненно воспринимали свою изоляцию от основного русла развития Галактики. Они не отдавали себе отчета в том, что их сообщества совсем не были отсталыми в определенных отношениях – часто они были даже здоровее – почему так происходило, неизвестно; ответ на это лежал где‑то в глубинах человеческого подсознания. Но сам факт можно было использовать.