– Ну? Будет нехорошо выглядеть, если вы нам откажете?
– Напряженность только возрастет. Неужели нужно повторять тебе позицию моего правительства? Океаны Старкада принадлежат Морскому народу. Он там зародился, там его среда обитания, для Народа суши она не так важна. Тем не менее он постоянно туда вторгался. Их рыбный промысел, охота на морских тварей, сбор водорослей, траловые сети – все нарушает экологию, жизненно важную для другой расы. Я уже не говорю о тех, кого они убили, о подводных городах, которые они разбомбили камнями, о бухтах и проливах, что они опустошили. Я хочу сказать, что когда Мерсея предложила свои прекрасные офисы для переговоров о modus vivendi, ни одна культура на суше не проявила ни малейшего интереса. Моя задача помогать Морскому народу отражать агрессию до тех пор, пока Народ суши не согласится установить стабильный и справедливый мир.
– Брось ты нести этот вздор, как попугай, – фыркнул Абрамс. – У тебя нет для этого клюва. Для чего ты действительно здесь?
– Я тебе уже говорил.
– Нет! Подумай! У тебя есть приказ, и ты повинуешься ему, как хороший солдатик. Но разве тебя никогда не интересовало, какая здесь выгода для Мерсеи? Меня – да. Какая, черт ее забодай, у вашего правительства причина? Не та ведь, что у Саксо‑солнца, – неплохое стратегическое положение. Мы сейчас находимся прямо посреди полосы в сотни световых лет, где нет ни одной обитаемой планеты между нашими царствами. Едва ли они были исследованы: черт побери, клянусь, половина звезд вокруг нас даже не отмечена в каталоге. Ближайшая цивилизация – это Бетельгейзе, а бетельгезийцы нейтральны к обеим нашим державам. Ты слишком стар, чтобы верить в эльфов, гномов, маленьких человечком или в альтруизм великих империй. Так какая же выгода?
– Я не смею подвергать сомнению решения Ройдгуна и его Большого Совета. Тем более, ты… – руней ухмыльнулся. – Если Старкад так бесполезен, зачем тогда вы здесь?
– Очень многие люди там, дома, тоже этому удивляются, – признался Абрамс. – Политики говорят, моля, мы содержим вас везде, где только можем. Располагаясь на этой планете, вы будете иметь базу, приближенную на пятьдесят световых лет к нашим границам, чего бы это не стоило. Он помолчал. – Может, дать вам несколько больше влияния на Бетельгейзе?
– Будем надеяться, что вашему посланнику удастся организовать диспут,
– сказал, расслабившись, руней. – Я тоже не испытываю особого удовольствия здесь, на этом чертовом шаре.
– Какой посланник?
– Ты не слышал? Наш последний курьер информировал нас, что, э… лорд Хоксберг направляется сюда.
– А, знаю, – Абрамс поморщился. – Еще одна важная шишка будет разъезжать по базе.
– Но он должен отсюда проехать на Мерсею. Большой Совет согласился принять его.
– Ха?! – Абрамс покачал головой. – Черт, жаль, что наша почта работает не так хорошо, как ваша… Ну, так как же насчет сбитого флиттера? Вы не поможете нам найти его обломки?
– Разве что неофициально, – сказал Руней, – потому что это противозаконно, если над нашими водами летает иностранный военно‑морской объект. Все последствия должны быть на совести пилота.
«Хо‑хо!» – Абрамс напрягся. Это было что‑то новенькое и предполагало, конечно, позицию мерсеян, но он еще не слышал, чтобы претензия была выражена простым языком. Итак, могут ли зеленокожие готовиться к главному удару? Очень возможно, если земля предложила сделку. Военные операции оказывают давление и на парламентские переговоры.
Руней сидел, как крокодил, чуть улыбаясь. Несмотря на то, что болтали чувствительные аборигены, мерсеяне мыслили все‑таки не так, как люди.