Нервно тру ладони друг о друга, а потом снова поправляю съехавший до локтей плед. Как назло, Тим поворачивается именно в этот момент. Обжигает.
Его взгляд обжигает. Живот сводит приступом голодной пустоты, несмотря на плотный ужин.
Никак не могу отделаться от ощущения падения в бездну. Последние дни оно преследует, как и человек, который его во мне и пробудил.
Комната на втором этаже, отрезаю строго и обхожу Тима стороной. Не хочу снова попасть в ловушку нашей близости, она порабощает. Ведь, как только мы оказываемся рядом, все вокруг перестает иметь смысл.
И если раньше это умиляло, то теперь до чертиков пугает. Я не хочу попасть в эту зависимость снова. Не могу себе этого позволить! Хоть его настойчивость и подкупает. Да-да, на удивление, нисколечко не бесит.
Больше пяти пропущенных, которые я даже не видела, потому что все звонки уже часа два, как поглотил режим «не беспокоить». Если бы он не начал орать, о его появлении под окнами я, вероятно, узнала бы лишь утром.
В стремлении выманить меня на улицу ему помогло открытое окно. На улице с начала месяца адская жара, а сплит-система накрылась еще позавчера, но мы как-то не спешим вызвать мастера, чтобы устранить проблему.
Пока сбегала по лестнице, молилась о том, чтобы мама не проснулась. Не хотелось вовлекать в эти «ночные приключения» и ее.
К Азаринскому счастью, моего отца, который до сих пор готов спустить его с лестницы, в городе нет. Папа очень остро отреагировал на все, что между нами тогда произошло. Деталей он, конечно, не знает, но на Тима злится. Отчасти я сама в этом виновата, слишком долго и открыто страдала. Родители переживали
А я я его ждала. До последнего его ждала. Верила, что он вот-вот приедет и все наладится. Глупая.
Как там говорится? Желания имеют свойство сбываться?
Мое сбылось. Вот он, стоит прямо передо мной. Настоящий. Еще и пьяный. Этот факт напрягает больше всего, потому как меня сразу откидывает на два года назад. Я столько ужаса пережила, узнав, что он попал в больницу. Второй раз подобного точно не допущу. Тогда он уехал по моей вине. Разозлился и попал на больничную койку.
Конечно, я не должна брать на себя ответственность за его глупость и импульсивность, но я все равно это делаю. Чувствую себя виноватой.
На втором где?
Вопрос летит мне в затылок. В своих мыслях я замерла на ступеньке. Ровно в середине пути.
Шею щекочут колкие мурашки, вызванные теплым дыханием.
Направо, сглатываю и переставляю ногу на следующую ступень. Дается с трудом. Тело отказывается воспринимать сигналы мозга. Хоть трубит он об одном бежать. Быстро и без оглядки.
Хотел тебя увидеть.
Он не шепчет, но я все равно его едва слышу. Сердцебиение заглушило все окружающие меня звуки. Слишком громко и часто оно бьется. Мое сердце.
Иди спать. Ты пьян.
Проводишь? А то могу перепутать с твоей комнатой. Где она находится, я прекрасно помню.
Я даже возразить на его вопрос не успеваю, как он затыкает мне рот своей следующей репликой. Очередной шантаж, который я проглатываю.
Хорошо, киваю и, ухватившись за перила, преодолеваю остаток ступенек. Туда, киваю в сторону гостевой.
Тим идет следом. Шаг в шаг. Я ни разу на него больше не посмотрела и не обернулась. Боюсь. Его или себя, еще не решила. Но все, что сейчас происходит, абсолютно не вписывается в рамки нормальности.
Толкаю дверь и наощупь щелкаю выключателем.
Трескучая тишина убивает остатки самообладания. Разворачиваюсь чуть резче, чем планировала. Может, поэтому и врезаюсь своим лбом Тиму в подбородок?
Прости, бормочу, теряя воинственный настрой, потому как хотела оттолкнуть его и уйти к себе.
А что теперь? Теперь я снова в ловушке его рук, а дверь за его спиной плотно прикрыта. И когда только успел?!
Тим, не надо, пячусь, но смысла в этом нет. Он уже успел заключить меня в кольцо своих рук.
Посмотри на меня.
Нерешительно поднимаю взгляд. Глаза в глаза. Сердце екает, а после набирает обороты. Как ненормальное по грудной клетке скачет, вот-вот прорвет.
Сглатываю, пытаясь хоть немного перебить сухость во рту. Бесполезно. Все внутри клокочет, а он продолжает смотреть. Пристально, дико.
Как самое настоящее животное. Лютый хищник, что загнал свою жертву в ловушку. Но я больше не хочу быть жертвой.
Спокойной ночи, произношу твердо. Даже громко.
Почему ты постоянно хочешь от меня сбежать, м? касается моей щеки пальцами.
Электрический разряд проходит сквозь тело в ту же секунду. Он едва дотронулся, а меня коротнуло.
Не выходит без тебя, не получается, Арин.
Как дура на него пялюсь, во все глаза, и молчу. Рассматриваю каждую черточку. С жадностью, забвением каким-то. Порочные, темные, почти черные радужки, они сливаются со зрачками, в которых тонешь. Губы идеальные, с чуть заостренной верхней. Хочется коснуться. Губы к губам, ведь в них в сто раз больше нервных окончаний, чем на кончиках пальцев.
Касаюсь взъерошенного ежика волос, абсолютно не отдавая себе отчета в том, что делаю.
Не хочу провоцировать. Не хочу сводить все к похоти. Не сейчас, не сегодня, пожалуйста.
Я просто хочу почувствовать его рядом. Убедиться, что он реален, что это не сон. Что я не проснусь в слезах.
Я, шумно выдыхаю. Голос срывается, превращаясь в противный писк. Тим
Полежи со мной.
Его слова звучат совсем тихо.
Что?
Мы будем только обниматься, как раньше.
Глава 8
Мурашки от его голоса по коже ползут. Глубокого с легкой хрипотцой. Он так смотрит, будто я единственное, что существует в этой вселенной. Только я и ничего больше.
Этот взгляд придает уверенности, а еще порабощает. Снова.
Тим гасит свет. Лампочка тухнет мгновенно. Секунда, и вот мы уже в темноте. Стоим близко, критично близко.
Я слышу, как бьется его сердце. Спокойные, гулкие удары. Мое же мечется по грудной клетке в поисках спасения. Страшно, слишком страшно и хорошо одновременно.
Меня придавливает бетонной плитой спокойствия. Я чувствую, как тело расслабляется. Прикосновение за прикосновением.
Есть только я и он. Ночью, в этой маленькой комнате, есть только мы.
Переступаю с ноги на ногу и до боли кусаю свои губы, потому что, если не буду этого делать, обязательно его поцелую. Сорву маску своего безразличия. Хотя Судя по тому, что я до сих пор тут и позволяю ему себя обнимать, маски уже давно сорваны.
Крепкие руки приподнимают меня над полом. Вздрагиваю и даже издаю какой-то шипящий звук.
Стены начинают плыть, а после взгляд и вовсе упирается в потолок, потому что я оказываюсь прижата к матрасу. Вот так, без лишних слов и действий, почти в тишине.
Плед соскальзывает с плеч, оголяя ключицы. Грудь вздымается от обильных рваных вздохов. Слишком темно, чтобы разглядеть его лицо. Слишком темно
С ума по тебе схожу. С пятнадцати, блин, лет, и, походу, это не лечится.
Шепот на грани рыка. Он обжигает ушную раковину.
Сглатываю, пытаюсь рассмотреть мужской силуэт, но все попытки просто бесполезный набор желаний.
Тим отрывает от меня ладони, и сразу становится холодно. Очень-очень.
Расскажи что-нибудь.
Он просит, а я задыхаюсь. Слишком мало прикосновений. Его самого вдруг становится слишком мало, потому что он перекатывается на спину. Теперь мы лежим поперек кровати. Рядом, плечом к плечу.
Рассказать? У меня язык не шевелится и все мысли в кучу. О чем я могу рассказать в таком состоянии?
Я получила права, начинаю несмело, два месяца вожу машину. Правда, никак не могу привыкнуть двигаться в потоке и с парковкой проблемы.
Это пройдет.
Наверное, закусываю нижнюю губу.
Нужно, наверное, еще что-то говорить, но все мои мысли сосредоточены на легких поглаживаниях. Тим водит по тыльной стороне моей ладони подушечками пальцев. Это немного щекотно, но невероятно приятно.