Он кого хочешь может изобразить. Я ещё не знаю, как нам это использовать, но что-то должно получиться, я уверена.
Ну, допустим, признал я.
Димины друзья тоже могли бы принимать участие в съемках, продолжала она. Ну, а с техническим персоналом и вовсе не будет проблем.
И ещё деньги, напомнил я. Алекперов ведь авансом не даст ни копейки. Он заплатит только за программы, стопроцентно готовые к выходу в эфир.
Да, подтвердила Светлана. Но мы ничего не будем у него просить. Деньги есть.
Откуда?
Моё изумление было совершенно неподдельным. На съёмки требовались большие суммы. Тысячи, десятки тысяч долларов. И я никогда не ведал о существовании у Светланы таких денег.
Я продала дом.
Тот самый, самсоновский, понял я.
Я всё равно не смогла бы там жить.
Продала дом, получила кучу денег, но осталась жить в своей старой квартире. Все деньги вложит в возрождение самсоновской программы лучший памятник бывшему мужу. Я заглянул Светлане в глаза и понял, что всё именно так и есть. Она продолжала его любить, неистово и безоглядно. Как человек он был к ней жесток. Но она любила его не за это злое и тёмное, а за его талант.
Где ты сейчас? спросила Светлана.
Я пожал плечами.
Можно сказать нигде. Из налоговой полиции ушёл сразу, едва в тот раз вернулся в Вологду. Устроился к приятелю на фирму, а всё равно как-то так
Я неопределённо развёл руками.
Светлана понимающе-печально улыбнулась. И я, и она жили в этот год воспоминаниями. Наша жизнь и наша работа тогда, при Самсонове, и были тем главным, что потом вспоминается всю жизнь. Всё, что после слишком суетно и мелко.
Женился?
И развёлся, буркнул я.
Брови Светланы поползли вверх.
Ничего не получилось. Я думал, что всё забудется, а оказалось на беде счастья на выстроишь. Между мной и Мариной всё время стояли Самсонов и Саша, муж её покойный. Мы никогда не говорили об этом вслух, но оба чувствовали одно и то же.
Одно и то же это наша вина, и это не давало нам обоим покоя.
Светлана взъерошила мне вихры. Показывала, что не держит на меня зла и вообще не считает меня виновным в случившемся год назад. Если бы она знала, что год назад ничего и не было!
Я позвоню Алекперову, сказала она, уводя меня от тяжелых воспоминаний. Договорюсь о встрече.
О какой встрече? не понял я.
Вашей. Ты и он. Вы должны поговорить.
О чём?
О программе «Вот так история!». Алекперов возглавляет руководство телеканала. А ты возглавляешь программу.
У меня вытянулось лицо. И тогда Светлана засмеялась.
Да-да, подтвердила она. Я хочу, чтобы ты возглавил этот проект.
Я должен был занять место Самсонова. Так следовало понимать. И сам Самсонов этого хочет. И независимо от него Светлана.
3
Встречи с Алекперовым не пришлось ждать слишком долго. На следующий день, в десять утра, он ожидал нас со Светланой в своём кабинете. Мы прошли через приёмную, где томились какие-то посетители, и оказались в алекперовском кабинете.
Алекперов сильно изменился за прошедший год. Внешне он оставался вроде бы прежним, каким я его знал тот же начальственный вид, движения уверенные, дорогой костюм, как на тех ребятах с глянцевых страниц журналов но вот глаза его выдавали. В них не было ни напряжения, ни печали, одна только усталость, но это была вселенская усталость человека, потерявшего радость жизни.
Разговор Алекперов начал с ничего не значащих фраз, и это продолжалось минуту или две, потом внезапно воцарилась пауза, и я понял, что это сигнал к началу настоящей беседы.
Я нашла руководителя нашей программы, сказала Светлана и обернулась ко мне.
Алекперов воззрился на меня так, будто видел впервые в жизни.
Он участвовал в нашем проекте ещё тогда, при жизни Сергея Николаевича.
Да, я помню, без особого энтузиазма подтвердил Алекперов.
Мне показалось, что он не то чтобы растерялся, но мысли его разбежались в беспорядке это уж точно.
Для меня это полная неожиданность, не стал юлить Алекперов. Я-то думал, что вы, Светлана, сами и возглавите проект.
Я, не я какая разница?
Ну, так тем более, сказал Алекперов, воззрившись на Светлану своим усталым взглядом.
Демонстрировал, что только её видит на капитанском мостике. Я прекрасно его понял. Недотёпа Горяев сделал для него три пилотных выпуска и всё окончилось ничем, пшиком. А время идёт, целый год пролетел. И не только год пролетел, а деньги, и всё мимо Алекперова. Самсоновская программа приносила значительные барыши, и вдруг процесс прервался. Его надо восстановить как можно быстрее и при этом исключить возможность малейшего риска. Нужен успех, мгновенный и настоящий, и поэтому Алекперов теперь старается предусмотреть всё. Если Светлана возглавит проект, то это будет знак телезрителям: вы видите ту же самую программу, которую так любили, потому что возглавляет её бывшая жена Самсонова, а муж и жена, как известно, одна сатана. Я посмотрел на Светлану, давая понять, что спорить здесь не о чем. Какая, в действительности, разница, кто будет номинальным руководителем программы? Тем более что Алекперов по-своему прав.
Нет! с неожиданной для меня жёсткостью сказала Светлана. Руководителем будет Женя. Или так, или вообще никак.
Я заметил, что усталости в алекперовском взгляде прибавилось. Некоторое время он молчал, будто о чём-то размышляя, потом коротко спросил:
Причина?
Я так хочу, объяснила Светлана. Этого достаточно?
Вполне, подтвердил Алекперов.
Он, наверное, понял, что спорить бесполезно. Так мне поначалу показалось. Но я недооценил Алекперова. Он никогда не отступал сразу.
Вас я знаю, сказал он Светлане. Знаю, на что вы способны. А его, извините, нет.
Он кивнул в мою сторону.
И точно так же и телезрители. Поэтому мне ваша фамилия, показал он на Светлану, нужна в титрах. Чтобы там значилось: «Руководитель программы Самсонова».
Всё верно я про него угадал: и чего он хочет, и почему именно Светлану прочит в капитаны. Но на Светлану его слова не произвели ни малейшего впечатления.
Там и так будет моя фамилия, сказала она, демонстрируя, что от своих слов не отказывается.
А усталости в алекперовском взгляде всё прибавлялось и прибавлялось. Мне даже стало его жалко. И к тому же я до сих пор не понимал причины Светланиного упрямства. Я выразительно посмотрел на неё. Алекперов, кажется, перехватил этот мой взгляд.
Кстати, не хотите ли кофе? осведомился он.
И прежде, чем мы успели произнести хоть слово, он поспешно поднялся из-за стола и вышел в смежную с его кабинетом комнату отдыха. Он сделал это сам, вместо того, чтобы просто вызвать секретаршу, которая и проделала бы всё наилучшим образом. Просто хотел оставить нас наедине, чтобы мы смогли обо всём договориться. Вернее, чтобы я смог переубедить Светлану. Но она поначалу даже не дала мне рта раскрыть.
Ты не вмешивайся! сказала она. Я сама ему все втолкую!
Но почему? Я даже воздел руки к потолку.
Она посмотрела на меня так, будто решала, достоин ли я того, чтобы знать правду. Наверное, мой вид внушил ей доверие, потому что после паузы она сказала:
Ты был единственный в нашей группе, кто по-настоящему любил Сергея. И ты был единственный, кто смог заменить его после гибели. Это теперь твоё место. И твоё право.
Она видела во мне замену Самсонову. Так мать мечтает, чтобы сын был хоть в чём-то похож на отца. Мне вдруг открылась такая бездна чувств, что я смешался и не нашёлся, что сказать.
Вернулся Алекперов. Он принёс две чашки с дымящимся кофе, поставил их перед нами и взглянул на нас вопросительно.
Мои слова остаются в силе, Алексей Рустамович, сказала безжалостно Светлана.
Все матери безжалостны, когда дело касается будущего их детей.
Алекперов плюхнулся в своё начальственное кресло и провёл рукой по лицу то ли снимая с него невидимую нам паутинку, то ли отгоняя внезапно подступившее наваждение.