Я ей так и сказал, смиренно отвечал Волин.
И что она тебе ответила?
Послала к черту.
Ирэн поглядела на него и усмехнулась ладно, Дон Жуан, ты прощен. Мерси, отвечал старший следователь, после чего встал в позу и продекламировал:
Ирэн нахмурилась:
Никакая я не смиренница. Это что, Пушкин?
Он, кивнул Волин. Как услышишь русские стихи, всегда говори «Пушкин», не ошибешься. Но сейчас, как ни странно, речь не об Александре Сергеевиче. Когда я нес бремя белого человека на рю Удон и не позволял Востоку сойтись с Западом, меня осенила одна идея. Я зашел на сайт аукционного дома «Лё Маре» и посмотрел результаты последних торгов тех самых, в которых должен был участвовать покойный Завадский
На сайте «Лё Маре» старший следователь обнаружил совершенно неожиданную вещь. Среди проданных лотов он увидел несколько предметов, некогда принадлежавших князю Юсупову. Не кажется ли ей странным такое совпадение?
Ирэн отвечала, что ничего тут странного нет: аукцион тематический. Один обладатель юсуповских вещей исчез, другой появился.
Очень правильное слово появился, кивнул Волин. А, может быть, он появился именно потому, что исчез прежний владелец?
Ирэн задумалась. Не хочет ли он сказать, что эти вещи были взяты у Завадского, а на аукцион их выставил грабитель?
Старший следователь отвечал, что, может, и не сам грабитель, но не исключено, что вся история так или иначе связана с ограблением.
А ты уверен, что проданные лоты действительно принадлежали Юсупову? спросила Ирэн.
Суди сама. Было продано несколько портретов его жены Ирины Александровны и портрет самого Юсупова.
Ирэн покачала головой: это ничего не доказывает. Портрет жены Юсупова да и самого князя изначально мог принадлежать совсем другим людям. Мог, согласился Волин. Но среди прочего был продан один предмет, который уж точно принадлежал князю.
Что за предмет?
Собачий жетон его бульдога Панча.
Ты уверен, что
Я абсолютно уверен, перебил он ее. И ты сейчас тоже будешь уверена. Не забыла еще, как читать по-русски?
И Волин развернул к ней ноутбук с открытым текстом. Это, сказал, мемуары столетней давности, написанные тем самым русским детективом, который хорошо знал князя Юсупова.
Прочти, не пожалеешь.
И старший следователь, чрезвычайно собой довольный, скрестил руки на груди. Ирэн только головой покачала, но все же села к столу и щелкнула мышкой. Экран осветился каким-то нездешним, сказочным светом
Глава первая. Нимфа и рыцарь
Светлана Александровна, да что же вы делаете, голубушка?! Откуда эта мировая скорбь в глазах, вы же не васнецовская Аленушка с утонувшим козлом. Вам не к лицу трагедия, вы нимфа, вы богиня! Глядите игриво, загадочно. Дайте ауру, больше тайны, вы не председателя сельсовета хороните, в самом-то деле!
Старый учитель рисования сердито тыкал в Лиси́цкую пальцем, пытаясь добиться от нее правильного, то есть божественного выражения лица.
Господи, думала она, богиня, нимфа Ну какая она там нимфа, это просто смешно, ей же ей! Нимфы девушки полные, дебелые, пышущие здоровьем: неловкое движение, случайный разворот и вот уже с ног сбит любопытный сатир, подкравшийся слишком близко. А у нее откуда чему взяться? Тонкая, полупрозрачная почти, с длинными ногами, неярким изгибом бедра, маленькой грудью, изящными и оттого особенно беспомощными балетными ручками. И даже каштановые волосы, распущенные на время сеанса, не спасают и не делают из нее ни нимфу, ни богиню. Настоящая советская нимфа должна быть пролетарского происхождения, широкой кости, железного нрава одним словом, верная боевая подруга какому-нибудь большевистскому богу, равно готовая и к трудовому подвигу, и к акту пролетарской любви. Светлана же, с ее балетными замашками и прямой спиной, не нимфа и не богиня никакая, а ходячая контрреволюция вот так вот, граждане живописцы, и никак иначе. Слава богу, что тут все свои, и никто не побежит в ОГПУ жаловаться на сомнительное происхождение натурщицы и говорить, что недостаточно она толста, чтобы нимф представлять перед лицом трудового народа, а понадобится то и всей мировой буржуазии.
Ножку, ножку чуть разверните, командовал тем временем старый профессор, так, чтобы на живот ложилась загадочная тень
Повернула и ножку, ей не жалко. Времена, когда она смущалась взглядов молодых художников, давно прошли. Да и смущалась ли когда-нибудь? В конце концов, та же самая работа, бесстыжая с точки зрения обывателей, волнующая с точки зрения ценителей. Только раньше она служила Терпсихóре[4], а теперь, пожалуй, что и самому Аполлону Мусагéту[5]. Да и чего стесняться, в самом-то деле? Студенты второго курса привыкли уже к обнаженным телам, взгляды бросают холодные, профессиональные. Не изгиб бедра их волнует, не ножка и не маленькая грудь, а игра света и тени. Одно, пожалуй, есть исключение из правила студент Сережа, милый мальчик с соломенными волосами, с глазами синими, с чертами лица тонкими, совсем не пролетарскими. Сережа не холоден и не безразличен, смотрит взглядом огненным, жадным, а встречаясь с ней глазами, краснеет, опускает взор.
Смотри, смотри, мальчик, ей уже не о чем жалеть и нечего прятать. Ее огонь отгорел, и не потому, что ей уже сорок, а просто так сложилась судьба. Так уж вышло, что человек, с которым хотела бы она провести всю жизнь и умереть в одночасье, исчез так же внезапно, как и появился.
В те годы Лисицкая была еще совсем юной, подающей надежды балериной Мариинки, ей прочили большое будущее, к ней приглядывался сам Ш., да как приглядывался! Но она отвергла его ухаживания вот еще, женатый мужчина! К тому же как раз в это время на ее горизонте появился Он. Состоятельный, умный, ослепительно красивый человек из общества, его превосходительство Нестор Васильевич Загорский мог очаровать любую даму, хоть даже и кого-нибудь из великих княгинь, но остановил свой взгляд на девчонке, едва закончившей балетный класс.
Разница между ними была в тридцать лет, но она этой разницы никогда не ощущала. Она просто любила его, счастливо и безоглядно, как может любить только совсем юная девушка. И ей завидовали, о, как ей тогда завидовали! Что, как, почему этой девчонке достался Загорский? Воля ваша, но без колдовства тут точно не обошлось!
Она и сама иногда не могла понять, за что ей такое счастье. Увы, счастье длилось недолго и кончилось почти так же внезапно, как и началось.
Подводя итоги, можно сказать, что Ш., которым Светлана пренебрегла, сломал ей карьеру, а Загорский, которого она любила больше жизни, сломал ей саму жизнь. Нет, она не в претензии, и никогда не была в претензии. Загорский не мог принадлежать ей, и никакой из женщин, он принадлежал только своему делу, своей профессии, будь они трижды прокляты и дело это, и эта профессия!
Нестор не предлагал Светлане замужества, а она сама была слишком горда, чтобы заводить об этом речь. Впрочем, однажды разговор у них все-таки состоялся это случилось после одной из его обычных долгих отлучек.
Я не зову тебя замуж, сказал он тогда, по одной простой причине. У меня крайне опасная работа, я в любой момент могу просто не вернуться с задания. Да и что за радость связывать жизнь со стариком? Ты молода, красива, впереди у тебя слава, может быть, мировая а мне уже пятьдесят. Кроме того, неизвестно, сколько мне на роду написано. Ты ведь не захочешь остаться молодой вдовой А еще хуже будет, если протяну я долго, и старик-муж окончательно заест твою молодость и всю твою жизнь.
Уже позже Лисицкая поняла, что так проявилась обычная мужская трусость, нежелание принимать окончательное решение, а тогда просто проглотила обиду и отошла в сторону. Да, да, это именно она, она сама его бросила, а не он, как шептались врагини ее, а пуще того ее подруги. Светлана оказалась слишком горда, она поняла только, что он ее не любит по-настоящему и, наверное, никогда не любил, а коли так, то подачек ей не нужно.