Сердце Иван Петровича так и екнуло.
У входа раздался какой-то шум, возгласы:
-Ах, извините ради бога! - затараторили служанки наперебой, - Мы вас не заметили. Но мы сейчас все исправим! Пойдемте наверх, мы вас быстро высушим!
Оставив теперь уж пустые кувшины у порога, девушки с обеих сторон подхватили под руки студента - того самого, который посещал церковную лавку, - и увели его, в насквозь мокром сюртуке, не успевшего сказать ни слова, к лестнице, ведущей в верхние гостевые комнаты. Студент лишь бросил растерянный взгляд в сторону старичка-монаха.
Ивану Петровичу все стало ясно. Обуревавшее его нехорошее предчувствие сменилось ощущением полной безнадежности, захлестнувшей его с головой и бросившей в пучину всепожирающего отчаянья. В общем, расстроился Иван Петрович сильно.
Помощь, на которую он уповал, которую ждал столь долго и нетерпеливо, которая ему так нужна - наконец здесь. Но уж лучше б и не появлялась вовсе!..
Однако Иван Петрович собрался с силами и, сурово сдвинув брови, взял себя в руки. Присел за стол, заказал трактирщику кружку холодного кваса. Представился.
-Серафим Степанович, - назвался в ответ старец.
-А фамилия? - уточнил дотошливый Антипов.
-А фамилии нам, монахам, не положены. Это все суета мирская, - сказал старец.
Да, старичок-монах оказался действительно тем, с кем была назначена встреча. Отец настоятель вызвал их из дальних владений обители, куда они ездили по делам. Но в письме изложил лишь общие факты. Иван Петрович обещал обрисовать ситуацию попозже, на месте событий. Ему не хотелось вдаваться в подробности при посторонних, а тем более в присутствии Антипова.
-Вы приехали не один? - со смутной надеждой поинтересовался староста. Уж очень сомнительным борцом с нечистью показался ему седобородый старец.
-Как же, с помощником, - кивнул монах. - А вот, кстати, и он.
С громким грохотом по лестнице сбежал студент. Растрепанный, смущенный и бледный, застегивая на ходу по-прежнему сырой сюртук. Приведя в порядок (относительный) одежду и пригладив волосы, он подошел к подозвавшему его жестом старцу. Впрочем, не забыл вежливо поклониться собравшимся за столом.
-Мой друг и коллега, Феликс Тимофеевич Вратов, - представил монах молодого человека. - Несмотря на юные лета, отменный специалист по суевериям и поиску пропаж. - И добавил, обратившись к юноше с мягким укором: - Что же вы, брат Феликс, так неосторожны? И девушек подвели.
На сие замечание молодой человек не нашел что ответить, стушевался и покраснел, не смея поднять глаза. Старичок же, прищурившись, улыбнулся в седые усы. От его цепкого взгляда не ускользнуло оскорбленное и обиженное выражение на лицах спустившихся следом служанок.
Иван Петрович был разбит и подавлен, обманут в своих надеждах самым жестоким образом. Как, скажите на милость, эти двое смогут остановить разгул бесчинства нечистой силы, творящийся в его селении?! Кто из них двоих обещанный «бесстрашный и опытный боец с бесовщиной»? Или же они призваны дополнять друг друга - один опытный, а второй, стало быть, бесстрашный? Но при всем желании Иван Петрович не мог заставить себя поверить, что седобородому монаху пришлось на своем веку сразиться с легионом бесов. Ну не может человек, столкнувшийся с чертовщиной, остаться таким благодушным и жизнерадостным. А его помощник, этот юноша, которого Иван Петрович принял вначале за простого застенчивого студента, - разве на такого можно положиться в серьезном, ответственном деле? Да и на монаха или послушника он вовсе не похож - ни усов, ни бороды, и одет не в долгополую рясу, а по-мирски, хоть и во все черное, будто ворона.