Гимназистка. Под тенью белой лисы - Вонсович Бронислава Антоновна

Бронислава Вонсович

Гимназистка. Под тенью белой лисы

© Б. Вонсович, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Глава 1

Николай пришел поздно, так поздно, что я уже успела не только выспаться, но и проголодаться. Как назло, в комнату просачивались необычайно вкусные запахи  то ли квартирная хозяйка с полной ответственностью относилась к питанию постояльца, то ли готовила для своей семьи, а бедный Хомяков питался где-нибудь на службе, страдая от аппетитных ароматов так же, как сейчас я.

Расчувствоваться я не успела, поскольку наконец услышала его голос. Но в свою комнату Николай подниматься не торопился, о чем-то говорил с женщиной внизу. О чем  я даже не слушала, лихорадочно заметавшись по комнате, поскольку внезапно сообразила, что понятия не имею, что ему говорить. И как вообще его встречать.

«Привет, милый, это я». И лапами ему глаза закрыть, чтобы догадывался, кто именно эта я. Да, звериная форма несколько ограничивает. Но не принимать же человеческую? На мне ровным счетом ничего нет. А голой его встречать несколько Скажем так, преждевременно. Но тут мне на глаза попался приземистый шифоньер с зеркалом. Можно же было позаимствовать что-нибудь из одежды Николая? Или нельзя?

Я поняла, что меня пугает. Не то, что Николай не согласится помогать. Нет, я как раз была уверена, что в помощи он не откажет. А вот то, что он вдруг скажет: «Простите, Елизавета Дмитриевна, но теперь в моем сердце и в моих мыслях Ольга Александровна»,  вот это страшило по-настоящему, мешало надеть что-то из хомяковских вещей и встречать его так, чтобы он видел во мне не оборотня, но девушку.

И все же я почти решилась, когда разговор внизу прекратился и послышались торопливые шаги, наверняка хомяковские. Брать что-то из шкафа было поздно, и я просто застыла, уповая на отвод глаз. Сейчас увижу  и сразу пойму. Все пойму

Додумать, что «все», я не успела. Николай распахнул дверь резко, столь же резко ее захлопнул и застыл на пороге. Настороженно так застыл. Я проследила направление его взгляда: мое уютное гнездышко на кровати лучше любых слов говорило, что кто-то там повалялся.

 Лиза?  неуверенно сказал Николай и тут же уверенно добавил:  Лиза, я знаю, что вы тут.

Но я снимать полог не торопилась. Знает он, как же. Может, я повалялась на кровати и убежала. Или не я, а Ольга Александровна. Или вообще Волков. Да, точно, Волков, чтобы понять, как к нему относится Хомяков. Точнее, ко мне. Или к нему. В конце концов, это личное дело Волкова, кем и с какой целью он интересуется. Я в его дела не лезу и вообще хочу быть как можно дальше.

 Лиза, я волнуюсь,  тем временем продолжил Николай.  Я очень волнуюсь. Если это действительно вы, а не игра моего воображения, покажитесь.

Отвод глаз я сняла, набросила полог тишины на эту комнату и сразу почувствовала уязвимость своего положения: Хомяков навис над моей маленькой рыськой ангелом мщения, огромным и гневным.

 Лиза, как вы могли так со мной поступить?  возмущенно спросил он.  Я же говорил, что вы можете рассчитывать на мою помощь, а вы сбежали, никому ничего не сказав.

 Мне надо было бабушке довериться?  обиделась я.  Или Оленьке все выложить? Боюсь, Волковы из твоих родных всю информацию вытрясли бы.

 Мама не стала бы действовать на благо клана Волковых.

 Зато я знаю того, кто стал бы,  надулась я и запрыгнула на стул, чтобы казаться хоть немного выше. Это не сильно помогло, разница в размерах все равно чувствовалась. Показалось ужасно несправедливым, что я в звериной форме, а Николай нет. Придавила бы его лапой, быстро перестал бы ругаться.  Я все это время только и делала, что удирала от штабс-капитана, а он меня догонял. Включать в эти игры еще и вас я посчитала лишним.

 Игры?  необычайно холодно переспросил Николай.  Действительно, зачем вам включать меня в ваши игры с Волковым.

Похоже, я опять сказала что-то, имеющее отношение к традициям оборотней, но не имеющее отношения к моей нынешней ситуации. Николай выглядел по-настоящему оскорбленным, хотя должен был понимать, что то, что для Волкова  игра, для меня  попытки выжить.

 Черт вас подери!  вспылила я.  Вы прекрасно понимаете, что у меня нет и быть не может никаких оборотнических игр с Волковым. Я просто неудачно выразилась.  И еще неудачно выбрала стиль разговора, потому что говорить гадости рыси куда проще, чем нравящейся девушке, пусть как рысь я тоже очень даже хороша. Но, возможно, ему сейчас больше нравятся львицы. Львицы с длинными ослиными хвостами и глупыми мордами.  Или вы сейчас пытаетесь меня обвинить, потому что у самого рыльце в пушку?

Я подпрыгнула на стуле и грозно клацнула челюстями вблизи его носа, на котором, конечно, никакого пушка не было и даже следа от помады не наблюдалось, но это еще ни о чем не говорило. Помаду и стереть можно. Даже до того, как начинаешь целоваться. Или вообще не наносить. Положительно, для разговора нужен другой стиль. Пусть я сейчас и контролирую рысь, но нервное напряжение растет, я могу потерять контроль, и тогда Николай одной порванной подушкой не отделается.

 Вы о чем, Лиза?  опешил Николай, даже не вздрогнувший при моих попытках его запугать.

 Не так давно мне попалась на глаза пара статей в газетах о вас и о великой княжне  как можно невозмутимей заметила я.

Продолжать не понадобилось, Николай зло бросил:

 Ноги бы поотрывать тому, кто запустил эту сплетню. Между мной и великой княжной ничего нет. Я исполняю исключительно роль сопровождающего лица, и только.

 Неужели Ольгу Александровну больше некому сопровождать?  недоверчиво фыркнула я.

 Почему некому?  не поддался на провокацию Николай.  Есть кому. Но подлавливают исключительно те моменты, когда сопровождаю я.

Я подозрительно на него уставилась, но ничего в хомяковском облике не указывало на то, что он испытывает к великой княжне хотя бы тень тех чувств, про которые почти открыто пишут в статьях.

 Почему же тогда вас продолжают ставить в ее сопровождение?

 Потому что Александр Третий не желает идти на поводу у газетчиков и менять охрану им в угоду,  пояснил Николай.

Сказал он это как-то странно, словно сам не верил в свои слова, из-за чего мои подозрения вспыхнули с новой силой.

 Что у вас с ней?  резко спросила я и поставила лапу ему на грудь.

Пока мягкую, я даже когти не выпускала. Но это только пока. Если надо  и когти выпущу, и наглую физиономию расцарапаю перед тем, как удрать.

 У меня с ней ничего. Лиза, вы ревнуете?  удивился он.  Но сопровождение великой княжны  это просто служба, отказаться от которой я не могу.

И опять в его голосе прозвучала нотка обреченности. Что бы там ни было, посвящать меня в свои проблемы Хомяков не собирался. Возможно, прямо сейчас не удастся вытащить из него правду, но я постараюсь.

 Не про всякую службу пишут, что это курс сближения с мелкими кланами и все идет к помолвке. Конечно, для спасителя цесаревича могут сделать исключение. Особенно если учесть, какой скромный этот спаситель, что не обмолвился ни единым словом, когда мы с ним виделись последний раз.

 Времени было мало, а это не такое уж важное деяние. Мне просто повезло,  чуть смутился Николай.

 Так повезло, что вы теперь личный телохранитель великой княжны?

 Это просто служба. Я с ней наперегонки по снегу не бегал,  заметил Николай, явно намекая на устроенные Рысьиными смотрины.

 Еще бы,  фыркнула я.  С ее шерстью по снегу не побегаешь.

Намеки на мои клановые проблемы злили, но сделать я ничего не могла: пока я рысь, даже мой внешний облик будет напоминать о Рысьиных. Значит, нужно перестать ею быть, хотя бы временно.

 Дайте мне свою рубашку.

 Зачем?  удивился Николай.

 Мне надо,  как можно увереннее бросила я.  Скорее же. Я потом все объясню.

Он подошел к шифоньеру, взял с одной из полок аккуратно сложенную рубашку и положил на стол передо мной. Смотрел он при этом с каким-то детским любопытством.