Ты тоже думаешь, что мы столкнулись неслучайно?
Я не верю в знаки судьбы. Все это чушь.
Лицо ее вытянулось, а губы недовольно поджались. Пусть лучше обижается на грубые слова, чем забивает голову глупостями. Мало ли Она хоть и антримка, но все-таки женщина. Молодая и впечатлительная. Надумает еще невесть что.
Почему ты так решил, Реннейр?
Можно просто Ренн.
Я позволил это ей только потому, что мое полное имя Рамона произносила слишком чарующе. Тягуче и медленно, будто размазывала мед по ломтю хлеба, прежде чем откусить кусочек.
Ты спросила, почему? Да потому что насмотрелся на людей, которые предпочитают думать не головой, а другим местом. И все свои несчастья на судьбу скидывать.
Горная дева фыркнула.
Странный ты, Ренн. А мы, искатели, очень даже верим в судьбу.
И божественную волю?
Она ничего не ответила, только плечи почему-то сникли. Рамона обхватила их руками, отвела взгляд.
Не хочет продолжать? Что ж, ладно. Уважаю ее желание и признаю, что разговор с ней начал приносить удовольствие. Будто приоткрываешь завесу в скрытый от всех, таинственный мир.
Расскажи мне про врата. Я видел: ты создала их из ничего.
Глава 4. Зверь-из-Ущелья
Рамона
Он говорил серьезным тоном совершенно возмутительные вещи! Такие, как Ренн, не верят ни во что и ни в кого, кроме себя. Не доверяют никому и все время ждут удара в спину.
Я всегда думал, что врата расположены в определенных местах, как в той пещере, куда мы сегодня прибыли.
Он взъерошил волосы и сел прямо на землю, в волнующей близости от моих ног. Уставился вопросительно. А я замерла, прислушиваясь к ощущениям тела, к бегущей по венам крови, к участившемуся дыханию.
Да, это правда, голос сел, и я откашлялась. У нас есть карты, на которых отмечены все врата Западных гор и их маршруты, но я я заколебалась: сказать или нет? умею их создавать и перемещаться туда, куда пожелаю. Это можем делать только я и матушка Этера. Были еще и другие: старейшины, жрицы но они умерли давно. Врата отнимают много сил, особенно когда проводишь кого-то. Поэтому я создаю их нечасто, пользуюсь теми, что уже есть. Они, в отличие от моих, стабильны и не меняют маршруты даже при большом желании.
Надеюсь, я не совершила ошибку? Вдруг я и правда слишком доверчива?
Твой Дар силен.
Все так говорят. Обычно врата приводили меня туда, куда нужно, но иногда выбрасывали в совершенно неожиданных местах. Редко. Очень редко. И сегодня что-то пошло не так, как будто ты изменил точку назначения.
Ренн усмехнулся.
Этого не может быть.
Много ты понимаешь, буркнула я.
Он мне не верит! И как убедить этого упрямого лестрийца? Сам вмешался, что-то сотворил с моей магией, вот и нас вышвырнуло непонятно где, хотя целилась я, между прочим, в свою комнату. В свою скромную девичью спальню, где не место всяким чужакам.
А что, если бы нас закинуло туда? У меня ведь постель не убрана, в сундуках кавардак!
Ох, Матерь Гор, я опять краснею? И хорошо, что лунного света недостаточно, чтобы Ренн увидел горящие щеки.
Мне ужасно хотелось расспросить его обо всем: как живут там, внизу, чем дышат, во что верят. Верят простые люди, а не такие, как он. Вопросы вились в голове нескончаемой вереницей, хотелось впитывать новые впечатления жадно, как губка. Правильней было бы закрыть рот на замок или вообще прочь бежать, но даже шевельнуться нельзя. Никак не получается: от пристального, выжидающего взгляда цепенеют ноги. Сердце стучит в районе горла. И хочется продлить этот момент откровения мир, долгое время бывший под запретом, мир притягательный и манящий, ожил для меня в обличье этого человека.
Ох, если бы кто-то узнал мои мысли, закидал бы камнями. Даже милосердная Матерь Гор отвернулась бы от меня жрицам непростительна мирская слабость.
Слабость губительна. Как пропасть глубока.
Рамона? тихий шепот, как шелест ветра. Или то горы говорят со мной его голосом?
И вдруг со мной начало твориться что-то странное То, от чего искателей, особенно жриц, предостерегали мудрые старики. Я смотрела перед собой как сквозь плохо отполированную линзу: очертания плыли и сливались, пространство ускользало. Наверное, я совсем потеряла счет времени это было похоже на транс, в который я впадала в святилище.
Внезапно камень в плетеном очелье ожил и потеплел, а голову повело, как от хмельного напитка, стало вдруг так хорошо, так упоительно, словно ветви подземного древа оплели меня теплыми лентами и уложили в колыбель. Пульс камней вторил биению сердца, сплетаясь с ним воедино. Веки налились тяжестью не поднять. Руки упали вдоль тела, и я совершенно перестала понимать, кто я и где я.
Древо потянуло мою магию, мой Дар. Не так, как в святилище Матери Гор, где я добровольно делилась своими силами. Обязательный ритуал, который поддерживал защиту Антрима. Безобидный, просто немного утомительный. Но сейчас мой источник был вспорот без спроса.
Кровавый камень, вплетенный в очелье, жег лоб раскаленным клеймом. Голова гудела, в ушах шумела кровь.
И вдруг внезапная легкость, словно летишь вниз, раскинув руки. Недовольно ворча, горы отпустили свою дочь. Жадные каменные исполины оставили меня в покое до поры до времени.
Рамона! легкая пощечина вернула меня в реальность, и я увидела нависающего надо мной Ренна. Что с тобой? Тебе дурно?
Он был встревожен. Хмурился и дышал тяжело, сжимая в кулаке мой амулет. Видимо, сорвал его, когда понял, что причина в нем.
Это все каменное древо, шепнула я, отворачиваясь.
Реннейр коснулся щеки и заставил посмотреть ему в лицо.
Ты впала в беспамятство, едва на землю не свалилась, я еле успел поймать. Не знаю, о каком древе ты говоришь, но оно явно опасно.
Теплые, загрубевшие от оружия пальцы не давали вырваться, а я старалась не представлять, как эти самые руки подхватывали меня и опускали на траву.
Все в порядке. Так бывает, когда выдавила с трудом, будто и голос, и тело разом перестали меня слушаться.
Когда?.. Ренн приподнял брови, намекая, что неплохо было бы продолжить рассказ, но слова стояли в горле комом, а сердце отчаянно колотилось в ребра.
Не могла я признаться, что горы, камни и то, что скрыто в их недрах, чутко улавливают всплески самых сильных эмоций и не могут отказать себе в удовольствии подкормиться от нас. Поэтому искатели с ранних лет учатся контролировать себя и сдерживать губительные порывы. А сегодня меня чуть не смыло волной и не утянуло на самое дно.
Страшно? Немного. Но я бы не позволила каменным исполинам выпить меня без остатка, я бы сумела вырваться. Просто все случилось слишком неожиданно, я не знала, что встреча с лестрийцем заставит меня испытать такие эмоции. А ведь на эмоциях и чувствах и завязана вся магия.
Прости, этого я сказать не могу.
Он очертил взглядом контуры моего лица и, наконец, отстранился. В задумчивости подпер колено кулаком, вокруг которого было обернуто мое очелье. Совершенно случайно коснулся его твердыми губами.
Я перекатилась на бок, не торопясь подниматься и не в силах отвести глаз от этой картины. Голова все еще немного плыла.
В свете луны и звезд профиль чужака казался резким, но таким правильным.
Тогда ответь, ты жрица Матери Гор?
Он вытянул руку, собирая кровавым камнем звездный свет, всматриваясь в его алые глубины и принимая мое молчание за согласие.
Неразумное дитя, произнес с сочувствием и протянул мне очелье. Никогда не доверяй незнакомцам.
Слова его царапнули осколком стекла, и я вцепилась в конец плетеного шнура. Села, притянув ноги к груди и уложив на колени подбородок, как будто хотела спрятаться.
Я вовсе не неразумная. И тем более не дитя.
Я бы поспорил, но мне лень, он разжал хватку, и мой амулет змеей скользнул вниз. Я сплела его сама много лет назад, как только узнала, что стану жрицей такова традиция.