Атайр потянулся ко мне, уперевшись ладонью в проминающееся под ней ложе, и коснулся моей щеки. Её тут же защипало: похоже, ободрала обо что-то. Да и неудивительно, если вспомнить, как резко я рухнула. В груди тоже болело и правда, словно меня со всей силы пнули ногой. В лёгких стояла ощутимая теснота, но дышала я нормально.
Кажется, неплохо ответила неуверенно.
И это явно не понравилось Атайру. Его взгляд стал пытливее, словно он пытался уличить меня во лжи. А мне, между прочим, не было резона притворяться. Я себе не враг.
Похоже, с новым походом в Сид нам придётся повременить, проговорил руэлец задумчиво, продолжая мягко касаться моего лица кончиками пальцев, словно проверяя, существую ли я на самом деле.
Да как же так? Нам нужно торопиться! От вспыхнувшего в груди негодования стало только хуже.
А когда я попыталась сесть прямо, то лишь схватила ртом воздух, чувствуя, как меня точно складывает пополам. Спешно перегнулась через край постели и меня резко вырвало на пол. Просто прекрасно!
Торопиться, говорите? едва не крикнул его величество, вскакивая с постели так проворно, что только диву даваться. Вмиг он оказался рядом, сел передо мной и убрал от лица волосы. Мне дорога сестра. И я хочу для неё спасения. Но не хочу вашей смерти. Потому что вы мне тоже не безразличны, что бы ни думали.
Это прямо радует. Я зло вытерла рот тыльной стороной ладони, отворачиваясь.
К глазам отчего-то резко подступили слёзы.
Харелт! рявкнул Атайр. Ниэннах плохо. Неси свои травы.
Друид обеспокоенно заглянул в комнату, его глаза расширились от ужаса, и он тут же пропал вновь. Чтобы через пару мгновений вернуться с каким-то отваром в глиняной кружке. От его лёгкой горечи мне и правда сразу стало легче.
Такие резкие переходы, особенно по чужой воле, всегда вредны. Тут был явный сильный удар фоморской энергией, рассудил друид, наблюдая за мной. Мы всё же чужеродны тому миру. А вы, ниэннах, особенно. С вашей силой Это то же самое, что плеснуть воды в кипящее масло. Вот это и случилось.
Что же нам делать? Я перевела взгляд с Харелта на Атайра и обратно. Если при каждой моей попытке провести тот ритуал будет случаться то же
Нам нужно подождать. Вам восстановиться. Я подумаю, что можно сделать.
Я видела Ингюса, слова сами собой сорвались с губ.
Чего он хотел? Атайр встал, нависая надо мной, словно коршун. Будто это я во всём виновата.
Может, отчасти так оно и было. Слишком много я доверяла ему. Слишком близко подпустила к себе. Настолько, что эта связь даже перебрасывала меня к нему против воли. Те двусмысленные ситуации и вспомнить-то неловко. Как будто за ними и правда крылось нечто большее, чем я хотела. Наверное, хотела, отравленная обидой на Атайра. На его холодность и отстранённость.
Я не знаю. Он сказал, что без него мне не справиться. Но только я не поняла, он выбросил меня из Нижнего мира или нет.
Было похоже на волю Балора, заметил Харелт.
Или того, кто не слабее, чем он. Атайр покосился на него с сомнением.
Никого в Нижнем мире нет сильнее короля. Друид пожал плечами. Или мы чего-то не знаем.
Нужно найти Ингюса, всё больше распаляясь, огрызнулся его величество. Если он не поможет, я спущу с него шкуру. Мне всё равно, что им движет. От его вмешательства пока больше бед.
В тот же день Атайр вновь отправил людей на поиски лекаря. И, казалось бы, я бывала в его убежище, но вот где оно находится, сказать всё равно не могла. Мне было дурно ещё долго. Я ходила, разговаривала, ела, отвечала на обеспокоенные расспросы отца. И даже пыталась участвовать в подготовке к свадьбе, но меня словно бы пополам разорвало в тот день. Ночами я видела святилище и тело Блира. Видела ворона, который теперь не обращался человеком, но кружил над головой, словно густая туча.
Каждый раз я просыпалась в мокрой от пота сорочке, и Лелия едва не плакала, ощущая мой ужас как свой.
Что же с вами творится причитала она, помогая мне переодеться и поднося воды.
Теперь помощница ночевала со мной в спальне, чтобы всегда быть рядом.
Если бы я знала
Но, кажется, начинала понимать. Меня снова тянуло в Нижний мир. Как после того случая, когда Атайр вынес меня из него, почти замёрзшую. Теперь всё было хуже. Я словно увязла одной частью души в липкой тягучей смоле и никак не могла освободиться. И чем больше сопротивлялась, тем сильнее проваливалась.
И не обо всём я говорила Атайру, хоть он каждый день навещал меня, чтобы справиться о здоровье. И словно чувствовал что-то, подозревал, но не мог найти доказательств. Как и Ингюса не мог найти. Но этот проклятый лекарь был мне невероятно нужен сейчас.
Чем больше я размышляла над этим, тем яснее осознавала, что это так. Что кем бы он ни был, только он может мне помочь. Помочь Ребеке. И всем, кто ещё страдал от хвори в Гианморе и ближних угодьях. Болезнь расползалась всё дальше в стороны. И никакие меры не могли пока её остановить.
Глава 5
Прошло ещё меньше недели до нашей с Атайром свадьбы. Съехались гости самые важные и знатные, кто не мог пропустить это событие, когда молодой король Глиннхайна обретёт наконец свою королеву. Пышный праздник было решено не устраивать, но все вокруг должны были знать, что теперь во главе королевства встанет сильный правитель, за плечами которого поддержка могущественных соседей. И скоро, возможно, у него появится наследник пожалуй, этого ждали не меньше.
Ни один правитель не может уверенно чувствовать себя на троне, если некому продолжить его род и его дело. Но мне отчего-то казалось, что об этом Атайр предпочитал не думать.
А уж я и вовсе гнала от себя подобные мысли подальше.
С самой зари, что нежданно порадовала всех ясным густым светом вышедшего из-за туч солнца, Лелия и мои фрейлины принялись собирать меня к церемонии, которая, как и положено будущей королевской чете, будет проведена в главном святилище на острове. Многие женщины ещё затемно ушли украшать лодки, что поплывут через озеро, лентами и вереском, который в страшном изобилии зацвёл повсюду на пустошах, облюбованных им много сотен лет назад. Холмы от этого приобрели заметный сиреневый оттенок, а на свадебном пиру обещали подать свежий вересковый мёд к запечённому на огне мясу. Да и в хмельном недостатка наверняка не будет.
В волосы Лелия тоже вплела мне несколько цветочных веточек, что сразу окутали меня медово-горьким запахом, о котором только и можно было сказать: осень. Так в Глиннхайне пахнет осень и этот запах я, верно, не забуду больше никогда, даже если вдруг окажусь далеко отсюда.
Я никогда не видел невесты краше, голос отца, о приходе которого мне доложили мгновение назад, выдернул меня из тягостного размышления о том, что со мной теперь будет дальше.
И самой необычной мне казалась мысль, что теперь я и правда не вижу страшного наказания в том, чтобы стать женой Атайра. Словно даже против нашей воли всё, что случалось с нами за эти месяцы, связало нас крепче корабельного каната. Он ранил кожу, оставляя саднящие рубцы, но разорвать его казалось невозможным. Наверное, этого и опасался Атайр с первого дня нашего знакомства.
А как же твоя первая жена, моя мать? Я повернулась к отцу, чтобы увидеть, как с его губ сползает улыбка.
Она была прекрасна, конечно же. Но затем многое померкло. И сейчас я уже не могу относиться к ней как раньше, думать о ней без горечи. Но, как бы то ни было, руэльцы точно никогда не забудут, какой была в день своей свадьбы их будущая королева, потому что ни одна женщина Глиннхайна не способна с тобой сравниться.
Хватит. Я махнула рукой.
Отец покривил губами, но поток восхвалений остановил, тут же перейдя к более важным делам.
Нам пора выходить, дорогая. Он осторожно коснулся моего локтя. Все ждут.