Нет, Джон, спасибо. Я почти закончила.
Земля ровными рядами лежала вокруг красивых кустов, и Мадаленна зажмурилась от удовольствия, представив, как все остальные будут смотреть на эту красоту и восхищаться белыми лепестками и зелеными стеблями. Гармония была только в одной природе, она была совершенна по своей сути, и Мадаленна пошла учиться на искусствоведа только лишь потому, что художники старались запечатлеть этот неуловимый флер и не боялись посвятить исканиям всю свою жизнь. Подобная самоотверженность привлекала Мадаленну, и она, понимая, что сама никогда на такое не решится, была рада хотя бы стать свидетелем подобного чуда.
Ты так часто здесь бываешь. усмехнулся Джон.
Вовсе нет. Я провожу здесь только выходные.
Да, но все же
Все же, что?
Джон замолчал и чуть не упал в розарий; Мадаленна постаралась не улыбаться, представляя, как он бы выглядел в шипах и лепестках. Часики затикали с еще большей скоростью, и она тихо выругалась время поджимало ее, а она до сих пор не видела мистера Смитона. Это было не неприятное предчувствие, но у нее была маленькая традиция обнять его на входе и на выходе. Половина традиции сегодня уже была разрушена, и под угрозой оставалась вторая половина.
Многие говорят, что ты привязана к мистеру Смитону туманно изрек Джон.
Да, это правда. отряхнулась Мадаленна и хмуро посмотрела на молодого человека, который старательно смотрел куда угодно, но не на нее. И что же?
Ну, протянул Джон, однако под серьезным взглядом девушки сразу же стушевался. Как тебе сказать, Мэдди
Милый Джон, если ты будешь говорить по слову в минуту, мы не отсюда не уйдем до вечера.
Словом, все считают, что твоя бабушка хочет завладеть этими теплицами. выпалил Джон и начал усердно ковырять носком ботинка небольшой булыжник. Булыжник был декоративным, а потому пришлось выдернуть его из-под ноги и отложить куда подальше.
Если бы Джон сказал такое про любого члена ее семьи, она бы обязательно разгневалась и сказала бы, что он, разумеется, неправ, что так нельзя говорить, и что все это ужасные сплетни. Но речь шла про Хильду Стоунбрук, и тут никаких сомнений быть не могло.
Мадаленна не сомневалась, что Бабушка так и поступила бы, если только не ее ненависть к цветам; она считала, что пыльца вызывает аллергию Во всем доме не было ни одной вазы с настоящими цветами; только искусственные, из воска и тканей. Мадаленне становилось от них жутко, ей почему-то они напоминали похоронные венки, и каждый раз когда она проходила мимо них в гостиной и столовой, отводила взгляд и старалась смотреть в окно.
Джон ожидал вспышки негодования, и уже приготовился говорить, что он, конечно, считает по-другому, и что миссис Стоунбрук, всеми уважаемая гран-дама, никогда бы не решилась на подобное, однако Мадаленна только усмехнулась и стянула с рук резиновые перчатки.
Это неправда, Джон. Бабушка ненавидит цветы. Так что, «Клуб садоводов» может быть спокоен, так и передай.
Мэдди, спохватился Джон. Я бы никогда в жизни так не подумал на твою бабушку.
А зря. тихо проговорила она и направилась к рукомойнику; за время работы она сама стала похожа на луковицу цветка. Помоги, пожалуйста.
Джон старательно вытащил мыло и спокойно ждал, пока та намылит лицо и руки до локтей, и звук шумящей воды как-то так успокоил внезапно Мадаленну, что она вдруг стремительно вздохнула и почувствовала, как с груди у нее сняли что-то тяжелое. Ей снова возвращаться в этот дом, но, во всяком случае, ей было куда сбежать.
Просто все так говорят в городе, и я решил, что тебе нужно об этом знать.
Спасибо, Джон.
Лучше ты услышишь от меня, чем от какого-то идиота.
Конечно.
Мадаленна насухо вытерлась полотенцем и, не глядя, провела по волосам расческой. За волосы она была спокойна всегда. Она могла испачкаться в грязи, могла разодрать платье, но вот ее прическа никогда не подводила, и стоило ей пригладить локоны, как те ложились аккуратными волнами. Многие стриглись под Тейлор или Пауэлл, но Мадаленна не хотела. Она гордилась своими длинными волосами, которые струились вдоль спины, и аккуратно укладывала их в простую косу.
Просто многие не понимают, почему ты так много тут проводишь времени. осторожно проговорил Джон. Вот и начинают придумывать всякие небылицы.
Джон тоже не знал, почему все выходные Мадаленна пропадала здесь, около полуразвалившейся беседки и старой сторожки, и таким образом пытался выведать причину. Мадаленна все это понимала, но это не раздражало ее, а только удивляло. Почему люди так любят проникать в чужие тайны, разве их собственных секретов им не хватает? На это мама всегда только улыбалась, а Бабушка презрительно сопела, и ответа на этот вопрос она так и не получила.
Мистер Смитон не молодеет, Джон. Ему нужен кто-то, кто будет заботиться о нем.
Так пусть согласится на опеку! воскликнул Джон. Наш клуб как раз организует неделю помощи пожилым.
Ему нужна не одна неделя.
Так это только на первое время. увлеченно заговорил Джон; всяческие университетские клубы были его слабостью. А потом, когда он уже освоится, мы подыщем ему кого-нибудь постоянного.
Это очень мило, но мне здесь нравится. спокойно отрезала Мадаленна и отправилась к аллее; там, в конце стоял небольшой домик мистера Смитона.
Но тебя наверняка тяготит эта роль сиделки! не отставал Джон.
С чего ты взял? Мадаленна повернулась к нему, и Джон нахмурился. Мне здесь нравится, повторяю еще раз. К тому же мистер Смитон напоминает мне дедушку.
Упоминание мистера Стоунбрука подействовало на Гэлбрейта, и тот снова начал разглядывать камни. Мадаленна не очень хорошо успела узнать своего дедушку, но единственное, что она смогла запомнить огромную волну любви и тепла, которой он окутывал ее в детстве. Он строил ей кукольные дома, угощал барбарисовыми леденцами и научил кататься на велосипеде. Он-то и познакомил ее с мистером Смитоном, и на первое время разлука с ним не показалась такой острой его преемник оказался очень достойным, но когда в один день она позвала своего дедушку, а в ответ послышалась только тишина, вот тогда боль от потери настигла ее со всей силой, и Мадаленна рухнула как подкошенная. Она не плакала, но к той поляне, куда они ходили вместе, она больше не приближалась.
Мне жаль, Мэдди. просопел Джон, и она через силу улыбнулась; в конце концов милый Джон не был телепатом и не мог угадывать все ее мысли и переживания.
Так ты не видел мистера Смитона?
О, обрадованно, что они миновали неприятную тему, воскликнул Джон. По-моему, он был в своей сторожке. Я тебя провожу?
Мадаленна кивнула головой, однако за руку взять себя не позволила и быстро зашагала по брусчатой дороге, и если бы ей не было двадцать лет, она обязательно бы залезла в каждую лужу в своих прекрасных резиновых сапогах. Солнце припекало не так сильно, и она стянула с себя кепку.
Мадаленна очень любила это время; когда день начинал клониться к вечеру, в воздухе появлялась какая-то неуловимая сладость, и непонятное спокойствие появлялось внутри. Суматошному дню приходил конец, и теперь все оставшиеся часы можно было посвятить тому, чтобы смотреть как закатное солнце освещало желтые стены соседнего дома, слушать далекие звуки залива и трещоток и листать старые альбомы с такими тонкими гравюрами, будто все дома были вырезаны из кости.
Мадаленна, может завтра после оранжереи сходим куда-нибудь?
Джон предпринимал отчаянные попытки стать кем-то большим для нее, чем просто другом, но вся беда была в том, что для Мадаленны он и другом-то не был. Он был очень хорошим, повторила снова Мадаленна, но она и представить себе не могла, что это человек будет обнимать ее и целовать. Нет, она не искала каких-то сильных чувств, ей не нужна была страсть все это только губило человека но ей хотелось чувствовать себя с человеком так свободно, будто рядом с ней и не было никого. Присутствие Джона ощущалось во всем, он не мог быть незаметным, и это ей не нравилось.