Колай вразвалку пошел следом, благодаря Богиню, что та вовремя вернула ему непослушную девчонку, и вдвойне - что скоро от нее избавит.
Избу отец строил как времянку, «обживемся - новую отгрохаем, в два этажа». Пока Рыска была маленькой - верила. Потом поняла: просто хвастается, чтобы не пасть в соседских глазах совсем уж низко. И не то чтоб Колай был ленивым или там криворуким, даже наоборот: с утра до вечера то в поле, то чинит что-то, то на хуторах подрабатывает, но уж больно рисковать боялся. Предлагал ему сосед на паях болотную делянку выкупить и грибы-шатуны на продажу растить - не отважился, отказался. Сосед другого подельника нашел и сейчас даже летом в сапогах с подковками щеголяет, женку взял молоденькую. В прошлом году четверо весчан подрядились стадо скаковых коров в Саврию гнать - дорога дальняя, тяжелая, разбойников вдоль нее прорва. Звали и Колая, тот неделю думал, ходил по избе и зудел слепнем (как Рыска надеялась, что он уедет!), да так за околицу нос высунуть и не отважился. Правильно боялся: вернулись только трое, один вдобавок охромел на всю жизнь. Отец до сих пор с гордостью вспоминал, какой он верный выбор сделал, а Рыска с завистью смотрела из-за забора, как дети того, хромого, кормят цепного кобеля объедками мясного пирога. Черным же трудом в веске на новую избу не заработаешь.
После солнечного двора в доме казалось темно, как в погребе. Затхлый воздух пах кислым молоком, под потолком вяло жужжали мухи, недоумевая, куда это они попали.
-Ну наконец-то, - проворчала мать. Младенец на ее коленях тихонько вякнул, и женщина торопливо склонилась над ним, шикая и укачивая. - Где ты была?
-На рыбалке. - Рыска скорей полезла на печь, где сушилась запасная рубаха. Авось мать не успела разглядеть, во что превратилась эта.
-И как улов?
-Не клевало что-то, - растерялась девочка, остро жалея, что именно сегодня вернулась домой с пустыми руками: случалось и по сотне карасей наловить, хватало на жарево всей семье или на хорошую уху. Но обычно мать молча брала рыбу, не интересуясь, что да как. А тут сама разговор начала, и мирно так… Рыске снова захотелось разреветься, подбежать к матери, обнять ее, уткнуться в грудь и выложить и про мальчишек, и про жуткого старика, и про желтозубых крыс… Но место было уже занято другим ребенком. Нормальным, темноглазым. Желанным.
-Ну, готова? - заглянул в дверь отец.
Рыска вопросительно покосилась на мать.
-Безрукавку возьми, - сказала та. - Платок вязаный. И лапти.
-Так ведь жарища - жуть, - удивилась девочка. - А лапти зачем?
Весковые ребятишки носились босиком от первой травы и до последней, летом обувались только хуторские, за что их презрительно обзывали «гусями». Лапчатыми, ясное дело.
-Затем, чтоб вконец меня перед братом не опозорила, - буркнул Колай, ногой подпихивая к Рыске стоящую в уголке обувку.
-А зачем мы к нему идем?
-Будешь теперь на хуторах жить. У дяди. Ему девчонка на побегушках нужна. Зачем, зачем, - запоздало вскипел отец. - Собирайся вот, а не языком мели!
Рыска молча сгребла в охапку облезлую козью безрукавку, платок и грязную рубаху. Пошла к двери.
-Доченька…
Девочка вздрогнула, оглянулась. Мать судорожно сглотнула, подыскивая слова:
-Ты того… слушайся дядю. - И снова потупилась.
-Угу, - сникнув, кивнула Рыска. Отец подпихнул ее в спину, выпроваживая за порог, и закрыл за собой дверь.