– Вернись, о душа, где бы ты ни пряталась, в лесах, в горах или в реках. Смотри, я вызываю тебя,
Да, они сначала жалели меня все. Шаман был первым, кто почувствовал что-то не то, и ко мне стали относиться настороженно. Я чувствовал, как увеличивается эта настороженность, как меняется отношение ко мне. Они боялись не меня, я был в этом уверен, но чего?
До того времени, как вертолет прилетел забрать меня обратно в цивилизованный мир, шаман немного рассказал мне. Возможно, столько, сколько осмелился.
– Ты должен прятаться, сын мой. Всю свою жизнь ты должен прятаться. Что-то ищет тебя…
Он произнес слово, которого я не понял.
– И оно пришло из другого мира. Помни, все магические предметы должны быть для тебя табу. А если и это не поможет, то, может быть, тебе удастся найти волшебное оружие. Но мы не можем помочь тебе. Наши силы недостаточно могущественны для этого.
Он был рад, когда я улетел. Все были рады. И после этого я не находил себе места, потому что что-то полностью изменило меня. Лихорадка? Возможно. По крайней мере, я не чувствовал себя тем человеком, что был раньше. Сны, воспоминания – меня что-то преследовало, как будто где-то когда-то я оставил жизненно важную работу незаконченной…
Я почувствовал, что могу говорить свободнее всего с моим дядей.
Я замолчал.
– Да, – мягко подсказал мне дядя.
– Я был в Новом Орлеане. Однажды ночью я проснулся, рядом со мной в комнате кто-то был. Совсем близко. У меня под подушкой был пистолет – особый пистолет. Когда я схватил его, она… назовем ее собакой… выскочила из окна. Только она не совсем напоминала формой собаку.
Я заколебался, но продолжал.
– В пистолете были серебряные пули, – сказал я.
Мой дядя молчал долгое время. Я знал, о чем он думает.
– А другая фигура? – наконец спросил он.
– Не знаю. На ней надет капюшон. Мне кажется, она очень стара. И кроме этих двух…
– Да?
– Голос. Очень нежный голос. Зовущий. Огонь. И за огнем лицо, которое мне ни разу не удалось увидеть ясно.
Мой дядя кивнул. В комнате становилось темно, и я с трудом различал черты его лица, а дым снаружи растворялся в тенях ночи… Но слабое мерцание все еще было видно среди деревьев… Или это было только моим воображением?
Я кивнул на окно.
– Я видел этот огонь раньше, – сказал я дяде.
– Что в этом странного? Отдыхающие всегда разводят костры.
– Нет. Это Огонь Нужды.
– Это еще что такое?
– Это ритуал, – сказал я. – Как костры шотландцев, которые они разводят в середине лета. Но Огонь Нужды разводится только во время несчастий. Это очень старый обычай.
Дядя отложил свою трубку и наклонился вперед.
– В чем дело, Эд? Ты хоть сам понимаешь, что говоришь?
– Я думаю, что психологически это можно назвать комплексом преследования, – медленно ответил я. – Я… верю в то, что раньше не принимал всерьез. Мне кажется, что кто-то пытается разыскать меня, что он ужеразыскал меня.