– Ты много знаешь о том, что происходило.
– Да. У меня есть еще источники при Дворе, а Бранд переправился туда после вашей борьбы. Я кое‑что слышала.
– Ты знаешь, где наш отец сейчас? – спросил Рэндом.
– Нет. Но я считаю, что он направился в настоящий Эмбер, посоветоваться с Дворкиным и вновь изучить повреждения первозданного Лабиринта.
– Для какой цели?
– Не знаю. Вероятно, чтобы решить, какой курс ему выбрать. Тот факт, что он дозвался меня и приказал атаковать, скорей всего означает, что он решил.
– Давно вы связывались?
– Всего несколько часов назад – по моему времени. Но я была далеко отсюда в Отражении. Я не знаю, какая тут разница во времени. Я слишком новенькая в этих делах.
– Так, значит, это могло быть чем‑то крайне недавним? Возможно, лишь несколько минут назад, – задумчиво произнес Жерар. – Почему он говорил с тобой, а не с одним из нас? Я не верю, что он не мог связаться с нами, если бы он пожелал.
– Наверное для того, чтобы показать, что он смотрит на меня положительно.
– Все это может быть полной правдой, – заявил Бенедикт. – Но я не двинусь без подтверждения этого приказа.
– Фиона все еще у первозданного Лабиринта? – спросил Рэндом.
– В последний раз когда я слышал, она разбила там свой лагерь, – подтвердил я. – Я понимаю, что ты этим хочешь сказать…
Я взял Карту Фи.
– Потребовалось больше, чем один из нас, чтобы выбраться оттуда, – заметил он.
– Верно. Поэтому помоги мне.
Он поднялся, подошел ко мне. Бенедикт и Жерар тоже приблизились.
– В этом нет необходимости, – запротестовала Дара.
Я проигнорировал ее и сосредоточился на тонких чертах моей рыжей сестрицы. Спустя несколько мгновений у нас возник контакт.
– Фиона, – спросил я, видя по фону, что она все еще находится там, где сердце всего. – Отец тут?
– Да, – ответила она, натянуто улыбаясь. – Он внутри с Дворкиным. – Слушай. Дело срочное. Я не знаю, знаешь ли ты Дару или нет, но она здесь…
– Я знаю, кто она, но никогда не встречала ее.
– Ну, она утверждает, что у нее есть приказ об атаке от отца. У нее есть в поддержку ее утверждения его перстень с печатью, но он об этом прежде не говорил. Ты знаешь что‑нибудь об этом?
– Нет, – ответила она. – Мы всего лишь обменялись приветствиями, когда он с Дворкиным пришли сюда посмотреть на Лабиринт. У меня тогда возникли некоторые подозрения, и это подтверждает их.
– Подозрения? Что ты имеешь в виду?
– Я думаю, что отец собирается попробовать отремонтировать Лабиринт. При нем Камень, и я подслушала кое‑что из сказанного им Дворкину. Если он сделает такую попытку, то при Дворе Хаоса узнают о ней в тот же миг, когда он начнет. Они постараются остановить его. Ему желательно нанести удар первому, чтобы держать их занятыми. Только…
– Что?
– Это убьет его, Корвин. Уж это‑то я знаю. Преуспеет он или нет, по ходу дела он будет уничтожен.
– Я нахожу, что в это трудно поверить.
– В то, что король отдаст жизнь за свое королевство?
– Что отец сдаст.
– Значит, либо он сам изменился, либо ты никогда по‑настоящему не знал его. Но я‑то верю, что он собирается попробовать это.
– Тогда зачем посылать свой самый последний приказ с человеком, которому, как он знает, мы по‑настоящему не доверяем?
– Я бы предположила, чтобы показать, что он хочет, чтобы вы ей доверяли, коль скоро он подтвердит его.