Седой лежал на правом боку, дорожная пыль под ним потемнела и набухла от крови. Пальцы на вытянутой правой руке мелко подрагивали, как будто Виктор Павлович пытался ухватиться за что-то, наверное, за жизнь хватался.
От бисова шлёндра, курва пицьката! Шпик, всегда в минуты особой опасности матерился на языке великих укров. В пыхву таю лярву раздарить, тай у дупи зибрать!
Хохол вылез из кустов, в которые его забросило взрывом, при этом на его лицо без содрогания нельзя было смотреть колючие ветки ободрали кожу на щеках и лбу до мяса, как еще глаза целы остались, уму не постижимо.
Лиза выбралась на дорогу, еле слышно шипя, сквозь зубы. Оружия, она, как я и Шпик, не потеряла, и сейчас оглядывалась по сторонам, в поисках опасности, потом её взгляд споткнулся о лежащего в луже собственно крови Седого, и она метнулась к нему.
Ничуточки не боясь испачкаться в крови, женщина плюхнулась на колени перед раненым и перевернула его на спину.
Не жилец! Это я вам авторитетно заявляю, с такими ранами в нашем мире не живут. Грудь пробита в нескольких местах, на шее длинная рваная рана, да еще и бедро и левый бок, истерзаны так, что казалось, что их кто-то рвал клыками.
Осколки. Болтами посекло, Шпик, показал на сплющенный болт, торчавший из «бронника» Седого. Повезло тебе Кэп, считай, мужик на себя все осколки принял.
Помогите! вскрикнула Лиза, пытаясь разорвать лямки РПСа, чтобы добраться до ран. Ну, помогите же, чего вы стоите?
Тащи её в машину, кивнул я Вове.
Шпик, понятливо кивнул, и, ухватив женщину за плечи, приподнял с земли, она вначале подумала, что он хочет помочь с раненым, но потом сообразила, что её просто хотят увести, и начала вырываться. Владимир перехватил её поперек туловища и потащил в сторону КамАЗа, от которого навстречу уже бежали Гоша и Толик, оба, кстати, были целы и невредимы.
Так, а где Тошин, где этот Лентяй? Нехорошие предчувствия поскреблись в позвоночник. Последний раз я видел Игоря в двадцати метрах от вытаскиваемой машины, которая теперь, лежала почти на опушке леса. Может он лежит где-то в кустах раненый?
Нет. Игорь не лежал раненый среди молодой поросли деревьев. Он погиб.
Мля! Первый двухсотый в моей команде, за последний год. Твою мать, как обидно-то, на таком порожняке прокололись, такого пацана потеряли!
На хрена я полез смотреть этот унимог?! Вот на хрена?! Сука, дебил!!!
Лентяй поднялся из-за кустов, совсем рядом с дорогой, видимо его сюда отбросило взрывом, а при падении он свернул себе шею, по крайней мере, сейчас его лицо смотрела куда-то вбок, под совершенно противоестественным углом по отношению к корпусу, у живых так не бывает. Жалко Игоряна, хороший парень был, надежный.
Одиночный выстрел, свалил Лентяя и тот, деревянным чурбаном, улетел обратно в кусты. Еще один выстрел и, поднявшийся в дорожной пыли труп Седого, плюхнулся обратно на дорогу.
В самом начале эпидемии, десять лет назад, мертвецам, чтобы ожить требовалось минут десять-пятнадцать, а сейчас спустя годы, трупы, оживали, практически сразу после смерти.
Толян тащи Лентяя в кузов, приказал я водителю, выворачивая карманы Седого.
Сейчас рассматривать и сортировать мелочевку, извлеченную из карманов некогда, я все это добро в рюкзак закину, а как выпадет свободная минутка, так все и изучу, особое внимание следует уделить пухлому блокноту и сложенной в несколько раз карте.
Мертвеца я ухватил за голенища ботинок и потащил к машине. Труп упаковали, в заранее раскинутый Толиком на земле брезент, получившийся сверток перетянули несколько раз веревкой и закинули в кузов. Проделали все быстро и торопливо, никому не хотелось надолго здесь застревать.
В кабине машины поехали Шпик и Гоша, ну, и Толян, за рулем, понятное дело, а в кузове я и Лиза. Вначале Вовка порывался сопровождать Лису в кузове, мотивируя тем, что мне, как командиру, положено ездить только в кабине, но перехватив мой суровый взгляд, понял, что ему обломится.
Лиза забилась в самый дальний от входа угол, и, скрючившись среди мягких баулов, принялась рыдать. Плакала она тихо, еле слышно, а потом и вовсе затихла, видимо уснула. Я к ней не лез, не было особого желания наниматся в няньки, да и разучился я людей утешать. Интересно, с чего Лиса так убивается, родственник ей Седой что ли?
Вдоль борта лежали два продолговатых свертка, из которых торчат подошвы ботинок, а ведь еще каких-то полчаса назад, это были живые люди. Сколько их таких свертков, уже было за последние годы? Десятки? Сотни? Всех и не сосчитать, да и надо их считать? Может, и я так буду скоро ехать, свернутый в брезентовое покрывало? Лентяя жалко, очень хороший был человек, один из немногих, на кого я мог безоглядно положиться, зная, что он не предаст.
Глава 8
Я устроился поудобней, и, достав из кармана небольшое зеркальце, принялся рассматривать свою физиономию. Могло быть и хуже всего пара царапин, да на голове, сразу над ухом вспухла огромная шишка. Бля! Как же я мог забыть свой шлем в кустах. Вот ведь, растяпа! Только три дня как купил его, почти пять золотых монет за него отвалил. Не шлем был, а одно загляденье легкий, прочный, подложка внутри специальная, чтобы голова не потела и кожа дышала, и так бездарно его проепротерять!
Царапины на голове обработал перекисью, и заклеил пластырем, потом еще и из носа кровь потекла, причем из обеих ноздрей одновременно. Точно легкую контузию схлопотал. Кровь все текла и текла, и никак не желала останавливаться, пришлось заткнуть обе ноздри смоченными в перекиси бинтами.
Это даже хорошо, что барышня в дальней угол забилась, не будет мне мешать, своим сопением думать. А поразмыслить было о чем.
На обочине дороги, по которой двигался наш караван, спрятанный в кустах, стоит расстрелянный кем-то автомобиль как две капли воды похожий на транспорт отряда Лехи Жида. Нет, не так. Машина не просто похожа, это она и есть, потому что двух таких быть не может.
Леха Жид в самом начале всего это бедлама, который впоследствии получил звучное название ЗомбиАпокалипсис, свинтил из земли обетованной на военном транспортнике, груженном двумя вездеходами «унимог», кучей оружия, боеприпасов, амуниции и командой таких же сорвиголов как и он сам. Объединяло их тогда одно желание вернуться на родину, где холодно, много деревьев, пресной воды и нет арабов, то есть в Россию. Как на самом деле звали Леху, я не знаю, впервые увидел его три года назад и уже тогда его звали Жидом. Он, кстати, на это прозвище ни капельки не обижался, и даже зачем-то на капоте своей машины нарисовал мальтийский крест, на том самом «унимоге», который притащил в свое время из Израиля, вторую машину, они, кажись, в болоте утопили.
Промышлял Жид наемничеством, в явный беспредел, вроде работорговли не лез, но и святым Робин Гудом не слыл, короче, жил как все.
Леху с частью его отряда я нанял для того, чтобы они зачистили банду Сёмы Паука. А, что мысль весьма здравая и дельная, Паук, сука, такая, только на первый взгляд, тупой бандос и отморозок, а на деле, хитрющий и хваткий, что Чубайс в молодые годы.
Банду Паука, безуспешно пытались поймать и уничтожить уже несколько лет, еще Полковник снаряжал две экспедиции в земли Сёмы, да только ничем хорошим это не закончилось, оба раза, казалось, что банду прижали и уничтожили, да только через пару месяцев, она вновь начинала промышлять разбоем и грабежами.
В последней экспедиции, даже, какого-то мелкого дрыща, с татуировкой паука на спине, на опоре ЛЭП вздернули, думали это Сёма, а потом оказалось, что это был вовсе не Паук. Все дело в том, что бандитам кто-то постоянно сливал информацию обо всех важных событиях в окружающих анклавах. Только этим можно объяснить фантастическое везение бандосов.