Непременно. Особенно Нарайян Сингх.
Слышишь, живой святой Обманников – твой спутник по ночным скитаниям теперь охотится за тобой.
– Однако то, что ему причинен ущерб, по существу ничего не меняет в наших планах.
– Точно, – согласился я, – однако несколько расширяет возможности для маневра.
– А может быть, стоит обрушиться на них поскорее, пока они ошарашены случившимся? Какая территория пострадала? Думаю, не только Кьяулун.
– Естественно. Землетрясение разворотило всю местность к югу от Данда-Преша, и чем южнее, тем страшнее. Сейчас у них едва ли достанет прыти остановить вторжение.
– Тем больше оснований придерживаться намеченного плана. Мы прихлопнем их, пока они не очухались.
Старикан жаждал мести и был резок. Оно и понятно: должность у него такая, да и претерпеть ему довелось немало.
– Ты готов пуститься в дорогу? – спросил он.
– И я, и вся моя «семейка». Назови день, и мы выступим немедленно. – На сей раз я дал слабину, и моя горечь прорвалась наружу. Прорвалась, хотя я без конца твердил себе, что не должен позволять жажде мщения пускать корни столь глубоко. Мне вовсе не улыбалось превратиться в одержимого.
На какой-то миг Костоправ кисло поджал губы. В моей «семейке» числился не только Тай Дэй, но и Кы Гота, мать Сари, и дядюшка Дой.
По правде сказать, неизвестно, кому он приходился дядюшкой, но все равно считался членом семьи. Костоправ не доверял никому из них. Но он вообще доверял лишь тем, кого считал братьями. Тем, кто прослужил в Отряде не один год.
Доказательства справедливости этого умозаключения я получил немедленно.
– Мурген, – промолвил Старик, – я хочу, чтобы ты добавил Радишу к числу тех, кого регулярно проверяешь. Бьюсь об заклад, что, как только мы покинем дворец, она попытается подстроить какую-нибудь гадость.
Спорить я не стал, ибо это представлялось более чем вероятным. На протяжении своей долгой истории Черному Отряду не раз приходилось сталкиваться с неблагодарностью нанимателей. Однако стоит заметить, что почти всякий раз этим мерзавцам приходилось горько жалеть о своем гнусном предательстве.
На сей же раз нам предоставлялась возможность предотвратить измену со стороны Радиши Драх и ее братца Прабриндраха.
Сейчас и Радише, и князю приходилось обуздывать свои порывы – и придется до тех пор, пока жив Длиннотень. Как ни крути, а Отряд для них – меньшее зло.
– Ты уже просмотрел книги? – спросил я.
– Что еще за книги? – переспросил Костоправ с некоторым раздражением.
– Те самые, – отрезал я, – которые мне, с риском для собственной драгоценной задницы, удалось выкрасть у Душелова. Утраченные, а теперь возвращенные Анналы. Те, из которых, как предполагалось, можно уразуметь, почему всякий паршивый аристократишка или святоша в этих краях готов обгадиться от страха при одном упоминании о Черном Отряде.
– А, те книги…
– Ну да, те самые… – Я понял, что он нарочно пытается вывести меня из терпения.
– У меня не было времени, Мурген. К тому же я выяснил, что нам потребуется переводчик. Они написаны не на современном таглиосском.
– Я этого опасался.
– Мы возьмем с собой духоходца.
Я малость удивился этому неожиданному повороту. Но в последнее время Старик чуть ли не с маниакальным упрямством отказывался произносить вслух имя Копченого даже на языках, никому в Таглиосе не ведомых. Поблизости всегда могли оказаться вороны.
– Пожалуй, это правильно, – согласился я. – Он слишком ценен, чтобы оставлять его здесь.
– Но по мере возможности мы должны избегать огласки.