Глава четвертая. Мертвая зона удовольствия
Алексей Георгиевич оказался представительным мужчиной хорошо за сорок, что удивило Тори: по телефону его голос звучал мальчишески звонко.
Они встретились в вестибюле бизнес-центра на первом этаже. В углу прозрачного, наполненного светом холла стояли несколько кресел, низкий столик и большое разлапистое растение в кадке. Положительный момент был в том, что не пришлось проходить через основательный турникет, где хмуро вросли в землю два внушительного вида охранника, которые не пускали посторонних.
Тори села в одно из кресел и принялась ответно пялиться на стражей, стараясь придать взгляду такое же напряженное презрение. Отвела глаза, только когда симпатичный мужчина в белоснежной рубашке с закатанными рукавами появился с той стороны охраняемых «врат» и безошибочно направился к ней. Присутствующие в вестибюле невольно поворачивали головы ему вослед. Алексей Георгиевич словно распространял властную ауру, которую невозможно было игнорировать.
Виктория? он спросил больше из вежливости, чем для опознания, подойдя к столику.
Тори с трудом удержалась, чтобы не подскочить навстречу энергичному, жизнерадостному голосу. Алексей Георгиевич сел напротив нее, заложил ногу за ногу. Белизна рубашки еще сильнее засияла на фоне темно-коричневой спинки кресла.
Честно говоря, я не совсем понимаю, чем могу быть полезен, но раз вас рекомендовал муж Олеси
Олеся пропала, сразу сообщила Тори. Ее нет нигде уже несколько дней.
Его брови растерянно поползли вверх, надежная самоуверенность улетучилась.
Ккк-а-акк? он даже начал заикаться.
Иван сказал, что вы помогали ее матери, вот я и подумала
Надо отдать должное, Алексей Георгиевич быстро взял себя в руки. Он покачал головой:
Мы не виделись с Олесей с похорон Дины. А потом один-единственный раз созванивались, когда Ивану понадобилась моя консультация. Я только тогда узнал, что Олеся вышла замуж
У вас такие плохие отношения? удивилась Тори.
Сложно представить, что у Леськи могут быть с кем-то долгие плохие отношения. Подруга быстро вспыхивала, но так же быстро и отходила.
Она думала, что я ее отец, не ходя вокруг да около, кивнул Алексей Георгиевич. И в детстве все ждала от меня этого признания. А потом решила, что я предал Дину и ее тоже. Когда женился.
А вы Извините
Он покачал головой:
Я бы очень хотел, но нет Дину я любил всю жизнь, обожал, с ума сходил. Но только издалека.
Вы так прямо говорите об этом
Все кончилось, сказал Алексей Георгиевич. Я никогда не скрывал своих чувств, а теперь уже и подавно. Все кончается, кроме любви. Странно Дины давно нет, а любовь никуда и не делась.
Тут Тори поняла еще одну вещь. Хваля себя за то, что спрятала в сумке обрывки сожженного письма, она полезла в кармашек и достала их. Молча протянула Алексею Георгиевичу. Он с недоумением и даже как-то брезгливо взял обугленные листы. Всмотрелся в невнятную вязь слов, от которых просто веяло детским отчаянием. И Тори увидела, как свет в его глазах из недоумения превратился в настороженность, затем в интерес, а после в узнавание.
Он не смотрел на Тори, впившись взглядом в выцветшие строки.
Это Мое письмо. Господи, сколько лет Откуда оно у вас? И почему
Алексей Георгиевич наконец-то вспомнил, что Тори сидит тут напротив.
Я нашла это в квартире Олеси, когда она пропала, призналась девушка. Только один листок. Письмо пытались сжечь совсем недавно, а до этого, очевидно, бережно хранили.
Одновременно радость и невыносимая тоска отразились на лице Алексея Георгиевича. Тори и не знала, что человек может испытывать эти два чувства разом.
Первая любовь Она же вечная. Я представления не имел Дина хранила что-то, связанное со мной, столько лет!
Тори кивнула.
Вы были ей дороги, это очевидно.
Думаете? он словно озарился счастьем.
Уверена, твердо сказала она.
Хотя Сейчас Тори вдруг подумала: искалеченная женщина могла хранить всю жизнь письмо от поклонника не от больших чувств к нему, а просто, чтобы вспоминать о своей былой привлекательности. Но не сказала этого Алексею Георгиевичу. Не хотела разрушать его внезапную радость.
Она пришла к нам в школу на практику, вдруг произнес он, уставившись невидящим взглядом куда-то в окно, поверх головы Тори.
Девушка даже не поняла сначала, о чем он.
Дина, пояснил Алексей Георгиевич, заметив недоумение. Дина училась в медицинском колледже. Она и старше меня всего-то на два года, прекрасная практикантка. Мы, девятиклассники и десятиклассники, изобретали всякие болезни, чтобы попасть в школьный медпункт. Все выпускники были влюблены в прекрасную медсестричку.
Медсестричку? и о том, что Леськина мама училась в медицинском колледже, Тори тоже не знала.
Алексей Георгиевич опять кивнул.
Она была просто сказочной, неземной и волшебной. А голос От ее голоса бежали мурашки по коже, мальчишки входили в какое-то гипнотическое состояние. Как кролики перед удавом. Мы были готовы на любые подвиги, сделать все, что угодно, по ее просьбе. Если бы Дина сказала построиться колонной и пойти в пропасть, мы бы, не моргнув глазом, построились и пошли. Я был только одним из ее многочисленных воздыхателей. Но, как оказалось, самым верным. Когда Дина, окончив практику, вернулась в колледж, я разыскал ее в общаге. Мы даже немного Не то, чтобы дружили, она иногда позволяла мне выполнять мелкие поручения. Ну, там полку покосившуюся прибить или ведро картошки из магазина дотащить. Может, я и смог бы стать для нее кем-то более важным, чем мальчишка, вечно путающийся под ногами, но
Алексей Георгиевич вздохнул. Тяжело, с каким-то всхлипом. Словно вдруг случайно вырвалась застарелая боль. Тори не торопила, терпеливо ждала, пока пауза закончится.
Перед самыми выпускными экзаменами Дина исчезла. Это было очень странно и непонятно: учиться несколько лет и вдруг в одночасье собраться и уехать, не получив диплома. Девушки, которые жили с ней в одной комнате, поведали, что Дина неожиданно покидала свои немногочисленные вещи в сумку, сказала им не волноваться, вышла из общаги и больше не вернулась. Никогда.
Тори прошиб неприятный холодный пот. Очень похоже на то, как исчезла Леська.
Но вы же писали ей письма, а потом нашли ее
Да, так оно и было, подтвердил Алексей Георгиевич. Я уже закончил школу и поступил в мед (в память о Дине я решил, что буду учиться в медицинском), когда неожиданно пришло от нее письмо. Как-то нашла адрес моих родителей, я ними тогда жил. Сам с ума сходил, тосковал, был уверен: она и думать обо мне забыла. И вот, спустя два года, Дина вдруг напоминает о себе.
И что? не выдержала Тори. Что она написала?
Практически ничего, пожал плечами Алексей Георгиевич. Там был мой пропуск в школьную библиотеку, она брала накануне исчезновения. Свой потеряла, вот и попросила на время. Пропуск и коротенькая торопливая записка: «прости, только сейчас обнаружила». Без обратного адреса. Но там был штамп города на конверте. Я как одержимый принялся слать письма до востребования. Пару раз во время каникул приезжал сюда, бродил по улицам в надежде, что счастливая звезда случайно столкнет нас. Но нашел ее и Олесю уже значительно позже. Когда закончил вуз, приехал работать в ваш город. Надежды было мало, я не знал даже, живет ли Дина здесь или опять куда-то переехала. Но Не спрашивайте, как я их нашел. В любом случае очень вовремя. Они отчаянно нуждались. Дина в инвалидной коляске и крохотная малышка, Олесе тогда было года два, наверное.
А что именно случилось с
Кажется, авария, сказал Алексей Георгиевич. Какая-то жуткая катастрофа, в которой Дина потеряла способность ходить и утратила свой неповторимый голос.