Слинур между тем сказал:
Не должны животные изображать людей.
И шкипер «Каракатицы» устремил мрачный взгляд на безмолвных белых аристократов.
А вы слыхали легенду о начал было он, но умолк и покачал головой, как будто решив, что это будет уже слишком.
Парус! раздался крик из «вороньего гнезда». Черный парус с наветренного борта!
Что за судно? крикнул в ответ Слинур.
Не знаю, шкипер. Видна только верхушка паруса.
Не спускай с нее глаз, парень, скомандовал Слинур.
Слушаюсь, шкипер.
Слинур принялся расхаживать взад и вперед по палубе.
У Моварла паруса зеленые, задумчиво проговорил Фафхрд.
Слинур кивнул.
У илтхмарцев белые. У пиратов в основном красные. Когда-то черные паруса были у ланкмарцев, но теперь их поднимают лишь на погребальных барках, которые далеко от берега не отходят. По крайней мере, я никогда не слыхал
Мышелов перебил:
Ты говорил тут что-то о темной предыстории этого плавания. Почему темной?
Слинур подвел друзей к гакаборту, подальше от крепышей-рулевых. Проходя под румпелем, Фафхрд вынужден был пригнуться. Склонив друг к другу головы, все трое уставились на бурун за кормой.
Наконец Слинур проговорил:
Вас долго не было в Ланкмаре. А вам известно, что это не первый караван с зерном, отправленный к Моварлу?
Мышелов кивнул:
Нам говорили, что был еще один. Но он исчез, попал в шторм, я думаю. Тут Глипкерио что-то натемнил.
Их было два, лаконично отозвался Слинур. Пропали оба. Бесследно. И шторм тут ни при чем.
А что же тогда? спросил Фафхрд и оглянулся на распищавшихся крыс. Пираты?
Моварл к тому времени уже отогнал их далеко на восток. Оба каравана, как и наш, шли под конвоем галеры. И оба вышли в хорошую погоду с попутным западным ветром. Слинур тонко улыбнулся. Глипкерио, понятное дело, не сказал вам об этом боялся, что вы откажетесь. Мы, как моряки и ланкмарцы, должны выполнять свой долг и стоять за честь города, но в последнее время у Глипкерио были трудности с подбором специальных агентов, которых он любит посылать на задания как запасную силу. У него, конечно, варят мозги, у этого нашего сюзерена, хотя он использует их, в основном чтобы мечтать о посещении иных вселенских пузырей в водолазном колоколе или водонепроницаемом корабле, а сам между тем развлекается с дрессированными девицами, наблюдает за дрессированными крысами, откупается от врагов Ланкмара золотом и расплачивается с алчными союзниками Ланкмара зерном, а не солдатами. Слинур крякнул. А Моварл уже выходит из терпения. Угрожает, что, если не будет зерна, он отзовет патруль, сдерживающий пиратов, объединится с кочевниками-минголами и напустит их на Ланкмар.
Чтобы северяне, пусть даже не живущие в снегах, объединились с минголами? возмутился Фафхрд. Да быть того не может!
Слинур посмотрел на него и ответил:
Вот что я скажу тебе, северный ты ледосос. Ежели б я не считал такой союз возможным, и даже весьма, и ежели б Ланкмар не находился поэтому в страшной опасности, то ни за что я не пошел бы с этим караваном долг там не долг, честь не честь. То же самое и Льюкин, командор галеры. Кроме того, я не думаю, что в противном случае Глипкерио послал бы Моварлу в Кварч-Нар своих благороднейших дрессированных крыс и лакомую Хисвет.
Что-то проворчав, Фафхрд недоверчиво спросил:
Так ты говоришь, что оба каравана пропали бесследно?
Шкипер отрицательно покачал головой:
Первый да. А обломок второго нашел один илтхмарец, шедший на торговом судне в Ланкмар. Это была палуба одного из зерновозов. Она была буквально оторвана от бортов кто и как это сделал, илтхмарец даже боялся предположить. К чудом сохранившемуся куску поручней был привязан шкипер зерновоза, который погиб явно всего несколько часов назад. Лицо у него было обглодано, а тело буквально изжевано.
Рыбы? предположил Мышелов.
Морские птицы? выдвинул свою версию Фафхрд.
А может, драконы? раздался третий голос высокий, звонкий и веселый, словно у школьницы.
Собеседники обернулись, и Слинур, чувствуя за собой вину, быстрее всех.
Барышня Хисвет была ростом с Мышелова, но, судя по ее лицу, запястьям и лодыжкам, много тоньше. На ее нежном лице с чуть удлиненным подбородком алел маленький рот с припухлой верхней губкой, вздернутой как раз достаточно для того, чтобы были видны два ряда жемчужных зубов. Цвет ее кожи был кремовато-белый, с двумя пятнами румянца на высоких скулах. Прекрасные прямые волосы, совершенно белые и лишь кое-где тронутые серебром, спускались челкой на лоб, а на затылке были схвачены серебряным кольцом и болтались, словно хвост единорога. Белки` глаз казались фарфоровыми, радужная оболочка была темно-розовой, а большие зрачки черные. Тело скрывалось под свободным платьем из фиолетового шелка, и лишь время от времени ветер обрисовывал какой-либо фрагмент девичьей фигуры. Фиолетовый капюшон платья лежал на спине, рукава с буфами туго облегали запястья. Кожа на босых ногах была того же цвета, что и на лице, лишь чуть розовели кончики пальцев.
Девушка быстро посмотрела в глаза по очереди всем троим:
Вы шептались о гибели караванов. В ее голосе слышалось обвинение. Фи, шкипер Слинур. Мы все должны быть смелыми.
Вот-вот, согласился Фафхрд, с радостью подхватив новую тему. Отважного человека не испугает и дракон. Мне не раз доводилось видеть, как морские чудовища с гребнями на спине, рогатые, иногда даже двуглавые резвятся в морских волнах возле скал, которые моряки называют Когтями. Я их не пугался важно было лишь смотреть на них повелительным взглядом. Как здорово они играли: драконы догоняли драконих, а потом Тут Фафхрд набрал в грудь побольше воздуха и рявкнул так, что рулевые подскочили: Хрюпс! Хрюпс!
Фи, воин Фафхрд, с чопорным видом отозвалась зардевшаяся Хисвет. Как вы нескромны! Сексуальные игры драконов
Но Слинур повернулся к Фафхрду и, схватив его за руку, закричал:
Тише ты, идиот! Разве не знаешь, что сегодня ночью мы будем проходить мимо Драконьих скал? Накличешь ты нам беду!
Во Внутреннем море нет никаких драконов, смеясь, заверил его Фафхрд.
Но кто-то же раздирает корабли на части, упирался Слинур.
Воспользовавшись этой перепалкой, Мышелов отвесил три поклона и подошел к Хисвет.
Мы были лишены удовольствия лицезреть вас на палубе, барышня, учтиво проговорил он.
Увы, сударь, солнце меня не любит, очаровательно просто ответила та. Но теперь оно уже скоро зайдет, и лучи его не столь жгучи. К тому же, передернувшись не менее очаровательно, продолжала она, эти грубияны-матросы Девушка осеклась, увидев, что Фафхрд и шкипер «Каракатицы» перестали спорить и приближаются к ним. О, я не имела в виду вас, милый шкипер Слинур, заверила она, протягивая руку и почти касаясь его черной куртки.
А не угостить ли вас, барышня, налитой солнцем и освеженной ветерком черной сархеенмарской сливой? изящно взмахнув в воздухе Кошачьим Когтем, осведомился Мышелов.
Думаю, нет, ответила Хисвет, не сводя глаз с тонкого острия. Нужно бы отправить Белых Теней в каюту, пока не наступила вечерняя прохлада.
Верно, с льстивым смешком поддакнул Фафхрд, догадавшись, что девушка имеет в виду белых крыс. Как мудро, маленькая госпожа, вы поступили, позволив провести им день на палубе, чтобы они не стремились к Черным Теням; я имею в виду их свободных черных собратьев и очаровательных стройных сестер, которые, уверен, есть у нас в трюме.
На моем судне нет крыс ни дрессированных, ни каких-то других, громко и сердито сказал Слинур. Думаешь, у меня здесь крысиный бордель? Прощу прощения, барышня, быстро добавил он. Я хотел сказать, что обычных крыс на борту «Каракатицы» нет.
Впервые в жизни вижу столь благословенный зерновоз, решив проявить терпимость, заметил Фафхрд.