Банси врежет тебе! Бойся!
Бойся, повторил я, делая еще один шаг.
В ее второй руке появился нож. Не слишком длинный, но явно очень острый. Она сделала пару резких взмахов, и я понял, что прежде чем дотянусь до нее, она порежет меня на лоскутки. Ладно развернувшись, я шагнул ко все еще визжащей суке и воткнул отвертку ей в шею. Воткнул удивительно спокойно, действуя с размеренностью автомата. Воткнул неглубоко, остановившись, когда рукоять отвертки вдруг запульсировала у меня в руке слабые толчки, но в бешеном ритме.
А-А-А!
Я слышу твое сердце, оскалился я, и с разодранной щеки и подбородка полетели капли крови. Тук-тук тук-тук-тук Нажать сильнее?
Пожалуйста! Пожалуйста!
Да что ты делаешь, мерзавец?! заорала отскочившая Банси, убирая нож обратно в горизонтальные ножны, замаскированные под часть пояса шорт. Охренел совсем?! Мы просто хотели поучить тебя чуток!
Нажать? я задумчиво склонил голову, и кровь из щеки потекла сильнее. Не нажать
Давай замнем?! А?! Хватит! Стопорись! Мы просто шутили, понимаешь?! Амос! Амос!
Ты знаешь, как меня зовут? изумился я.
Знаю! Амос Амадей! Наследник одного из Великих имен Хуракана! Знаю, как тебя зовут!
Еще раз полезете ко мне и я убью, тихо пообещал я, морщась от протестующе пульсирующей боли в затылке. Я убью вас всех, суки! Убью! Поняли?
Да! Да! Вытащи чертову отвертку из ее шеи!
Пожалуйста! Мужик! Вытащи! Амос! Ты доказал ты мужик! Ты охереть какой крутой мужик!
Еще раз полезете убью, повторил я, глядя в глаза второй девки. Порву!
Я я поняла! Услышала тебя!
Мягко поведя рукой, я вытащил ставшую скользкой отвертку.
Оу облегченно заплакала шестицветная сука, заваливаясь набок. Оу оу
Спасибо Спасибо, Амос!
Не ответив, я побрел прочь, придерживаясь рукой за стену. И я почему-то был уверен в спину мне ничего не прилетит.
Закончен ли конфликт? Да хер там. Это просто передышка. Обернувшись раз, я глянул назад, но смотрел не на возящихся на полу девок, а на стоящего за витриной старого Бишо, прижавшего к стеклу обе ладони и неотрывно глядящего на меня. Отвернувшись, я продолжил свой хромающий путь, а серая тьма у меня в затылке ритмично пульсировала прямо как та хрень внутри проткнутой шеи. Я легко перевел эту пульсацию на обычный язык. Серая тьма радовалась моим делам одобряла их и желала продолжения
Тук-тук произнес я в пространство, скользя красной от крови рукой по стене. Тук-тук-тук тук-тук
Глава вторая
Слабость, противная, холодная, липкая и дрожащая накатила на меня в крохотном умершем скверике с пыльными пластиковыми макетами деревцев, что заменили настоящие. На нашем уровне живых растений нет наш этаж потерял на них право. Свежий относительно свежий воздух поступал через решетки вентиляции. Как же я ненавижу эту вентиляцию источник моих заработков и страхов
Страхов
Сколько же у меня страхов? Я боюсь всех и всего. Всего на свете я просто ничтожество.
Странно, что я думаю об этом. О своем статусе я знаю уже давно сверстники еще с ранних лет вдалбливали мне это в голову насмешками и ударами. И у них получилось вбить эту истину так глубоко, что она стала частью меня.
Упав на бетонную скамью, согнувшись, уперев локти в бедра, я замер, силясь не уронить гудящую от боли и пережитого голову.
Что я творю?
Я сошел с ума?
А почему нет? услышал я чуть насмешливый голос.
Мне потребовалась пара секунд, чтобы понять это говорил я. Я произнес эти слова вслух. И едва произнес, как тут же испытал предвкушение. Предвкушение боли
Да. Не знаю почему, но я твердо был уверен сегодня мне будет больно. Очень больно. И эта боль мной ожидаема.
Могу ли я избежать этого?
Могу. Еще как могу. Ведь я отлично умею униженно улыбаться и щуриться в ожидании небрежного удара.
Сурвер с Великим именем. Дерьмо на палочке
Сурвер, что еще до рождения выиграл в лотерею получил право на это долбаное Великое имя Амадей.
Как гордился тогда еще не спившийся отец. Как плакала мудрая мама, понимающая, что это имя нахрен никому не надо, но все равно вызовет зависть ко мне, а с ней и проблемы
Хотя это даже не имя, а фамилия!
Амадей!
Хватит ныть рассмеялся я, застывшим взглядом сверля пол. Хватит ныть
Да
Хватит ныть. Да я и не хочу ныть, если уж признаться самому себе. Сейчас я это сделал больше по намертво въевшейся привычке ребята, не надо! но мне уже не страшно.
Слабость? Она есть. Да противная, да липкая и холодная, но это не от страха. Это от недавней встряски, что, кажется, сожрала все запасы калорий в моей крови. Ноги подкашиваются.
Запустив испачканную подсохшей кровью руку в карман длинных джинсовых шорт, чтобы были мне слишком велики, я достал приберегаемое на вечер сокровище кусочек соевого шоколада. Сорок три грамма. Вкуснятина внутри пластикового крохотного контейнера многоразовая упаковка спасет этот мир! Нет одноразовому! Сурверы следуют заветам предков! Мы живы благодаря правилам! Мы живы благодаря правилам! Да-а-а-а!
Я хотел оставить шоколадку на тот случай, когда меня снова сильно обидят сладкое помогало мне справиться с очередным приступом депрессивной тоски, когда так и хотелось сдохнуть.
Сейчас я умирать не хотел. Но обогащенный растительным белком шоколад сожрал с жадностью. Выскреб окровавленными ногтями каждую крошку. Вытащив из другого кармана отвертку, надолго уставился на ее плоский подточенный конец. Очнувшись, глянул на старые механические часы на стене и удивленно моргнул я просидел так пять минут. И при этом у меня в голове не было ни единой мысли раз уж я об этом не помню.
Глянув еще раз на круглый циферблат, я поднялся и снова удивился ноги уже не дрожали, слабость исчезла. Я зашагал дальше по коридору, направляясь домой. И шагал я быстро голова заработала непривычно четко, и я сразу сообразил, что вот-вот по мою душу явятся. Либо те, либо другие. Сегодня я со многими успел поссориться. Минутная стрелка на часах со щелчком переместилась.
Механика лучше электроники, фальшиво пропел я, и рана на щеке снова разошлась. Механическое легче чинить! Помните, сурверы электроника в быту недолговечна! Сурверы помнят заветы предков! Суть выживания простота!
От меня кто-то испуганно шарахнулся, но я не обратил внимания, хотя машинально отметил, что встречный угрозы не несет. А еще я отметил, что рука автоматически сжалась на рукояти отвертки.
Домой. Скорее домой, пока испуганные сурверы не вызвали охрану тут неподалеку висят старые дисковые телефоны. Сообщить о шатающемся парне с окровавленным лицом труда не составит.
Просто и надежно! Крутани диск! 002! Назови номер аппарата или ближайшую настенную отметку и помощь явится!
Плетясь вдоль стены, я провел красными от крови пальцами по еще одному очень хорошо известному мне слову.
Россогор, прошептал я всегда завораживающее меня слово. Россогор
В те времена, когда я еще был достаточно оптимистичным и порой улыбающимся, несмотря на затрещины судьбы, придурком, я верил, что однажды смогу стать историком. Нашим историком сурверским. Я верил, что идеально изучу общедоступную историческую информацию, затем успешно сдам экзамены и получу доступ к следующему массиву данных. Это влекло меня. Притягивало как магнитом наше прошлое. Прошлое всех людей. Прошлое сурверов. Мы выжили, и мы несем в себе воспоминания
А затем я стал обычным чернорабочим с Великим именем.
Великое имя Амадей, что угробило мою жизнь получше чем упавший на голову кусок железобетона. Это долбаное имя испортило мне жизнь. Сделало меня мишенью. Сделало объектом для насмешек и издевательств.
Эй, Амадей, а сегодня ты уже сделал что-то великое?
Нет, прошептал я, останавливаясь и с удивлением глядя, как мои грязные пальцы сжимаются в два кулака. Нет! Хватит, Амос! Хватит! Вини себя! Ты позволил им издеваться над собой! Ты разрешил им сделать из тебя мальчика для битья! Ты! Великое имя? Да в жопу! В жопу все имена мира!