Оковы разума - Казаков Дмитрий Львович

Дмитрий Казаков

Оковы разума

© Дмитрий Казаков

* * *

Границы моего языка определяют границы моего мира.

Людвиг Витгенштейн

Глава 1

То утро, когда пришли Чужаки, Ник помнил до конца жизни.

Он проснулся рано, до звонка будильника, поставленного на обычные шесть часов: предрассветная мгла за окнами, темнота в квартире, посапывание жены, тишина и покой, что доживают последние мгновения.

Еще пятнадцать он глянул на циферблат да, еще пятнадцать минут, и

Надо поднимать детей, что безмятежно дрыхнут у себя в комнате, старшего в школу, младшую в садик, жене на работу к первому уроку, да и ему сегодня в университет к девяти Суета, капризы и жалобы, попытки впихнуть в отпрысков пару ложек каши обычное утро счастливой семьи.

Но звонка будильника Ник не дождался.

Снаружи громыхнуло с такой силой, что задребезжали стекла, и багровое сияние на миг затопило оконный проем. Хором взвыли сигналки припаркованных на улице автомобилей, и жена зашевелилась, оторвала голову от подушки.

 Что это было?  спросила она хриплым со сна голосом.

 Не знаю. Спи  ответил он, и не удержался, наклонился, поцеловал ее в щеку.

Жена нежно мурлыкнула, потянулась к нему, и тут громыхнуло второй раз, вроде бы дальше и слабее, но вспышка оказалась такой яркой, что Ник невольно закрыл глаза рукой.

 Что такое?  повторила Анна, на этот раз с тревогой.

Он сбросил одеяло, ухватил с тумбочки очки и принялся нашаривать тапки.

Если из окон спальни видна только улица, на которой стоит их дом, то из кухни можно разглядеть кусок города до площади Мира, а если днем, то даже западный, высокий берег Дуная с башнями королевского замка и шпилем древнего храма Святой Троицы.

Ник прошел мимо детской спальни, затворив дверь, которую с вечера закрыл не до конца. На кухне под ноги попался кот, решивший, что настало время первого завтрака.

Взяв мохнатую зверюгу по кличке Сервантес на руки, он отдернул штору.

И замер с засевшей в голове мыслью, что еще спит и видит сон

Уличные фонари не горели, ни единого зажженного окна не было в соседних домах. Город покрывала бы тьма, если бы не ало-желтое зарево, что подсвечивало небо в нескольких местах.

На северо-западе над крышами выстреливали и опадали языки пламени.

 Что там?  голос вошедшей на кухню Анны прозвучал испуганно.  Света нет. Совсем.

 Пожары, и большие,  ответил он, хотя сам не особенно верил своим словам: чтобы вот так синхронно и мощно полыхнуло в разных точках, да еще и со взрывами!?

Что происходит, черт возьми?

Ник автоматически щелкнул выключателем и убедился, что электричества и в самом деле нет.

 Ты  довести фразу до конца он не успел, застыл с открытым ртом.

Из темного неба над площадью Мира к земле метнулось нечто бликующее, продолговатое. Исчезло из виду, и над городом с грохотом и ревом, с дребезжанием оконных стекол поднялся еще один столб огня!

Рядом, несколько сот метров, если по прямой!

Кот заорал, принялся выдираться из рук хозяина, так что пришлось его отпустить.

 Мама? Папа?  голос сына прозвучал для наполовину оглохшего и ослепшего Ника очень тихо, хотя Алекс вошел на кухню и стоял в каких-то трех шагах, испуганно прижав к груди кулачки.

 Все хорошо, дорогой! Все хорошо!  жена метнулась к нему, обняла, хотя и дрожащий голос и суетливые, нервные движения выдавали, что она успокаивает не столько ребенка, сколько себя.

 Почему нет света?  спросил Алекс.

Десять лет пацану, и разговаривать с ним не только можно, но и нужно как со взрослым.

 Отключили,  сказал Ник.  Скоро включат обратно.

 А почему шум?

 Вот я не знаю, сын, но собираюсь узнать,  он снова выглянул в окно.

На площади Мира что-то горело, пусть не так масштабно, как вдали, но тоже впечатляюще.

 Так, Алекс, шагай обратно в спальню и проследи за сестрой,  голос Анны отвердел; она выждала, пока сын уйдет, и поинтересовалась.  Что ты задумал?

Ник ответил негромко:

 Там может быть нужна помощь, и лишняя пара рук не помешает.

 Да ты с ума сошел! На улице наверняка опасно! И есть пожарные, наконец! Прекрати эти глупости!

 И надо же разузнать, что творится? Сидя дома, этого не сделаешь.

 Но есть же телефон, можно позвонить!  она почти кричала.  И у тебя дети! Неужели ты забыл?

 А ты уверена, что он работает? И да, у нас дети. Не стоит пугать их. Тише.

Анна отступила на шаг, прижала руки к груди таким же жестом, как Алекс.

Да, она любила изображать, что верховодит в семье, даже порой шутила, что муж у нее подкаблучник. Но в то же время прекрасно знала в серьезных делах он все решает сам и вмешательства не потерпит.

И всегда чувствовала момент, когда надо уступить.

 Наверняка Младшая сейчас проснется,  сказал Ник, подходя к жене и обнимая ее.  Оставайся с ними. Ну а я буду осторожен, честное-пречестное слово.

* * *

Улица, по которой ходил каждый день, без привычного освещения выглядела странно. К счастью, начинало понемногу светать, неохотно открывало глаза мозглое осеннее утро.

Ник проверил машину, убедился, что та в порядке, и вынул из кармана мобильник. Но увы, ничего не изменилось: та же надпись «Нет сигнала» на экране и полное отсутствие каких-либо сетей при попытке отыскать их вручную.

Ничего, связь может вернуться в любой момент.

Донесся рокот, через мгновение стал оглушающим, и над самыми крышами пронесся вертолет. Пролетел слишком быстро, чтобы можно было разглядеть его очертания, но Нику показалось, что машина военная и что на пилонах под ее брюхом висят ракеты.

Ушел в сторону Святополкова холма, и там загрохотало, засвистело, завыло!

Божья мать, что творится?

Ник миновал круглосуточный магазинчик, где торговали вьетнамцы, свернул, потом еще раз, и оказался на площади Мира. И тут он не сдержался, выругался в полный голос, да так, как не позволял себе очень много лет.

Церковь в центре площади лежала в руинах, устояла только башня с огромными часами, и ее окутывал дым. Ну а один из домов, расположенных по соседству с метро, горел, полыхал, точно облитый бензином стог, пламя рвалось из окон, облизывало стены!

Сирен пожарных меж тем слышно не было.

 Чего там творится?  спросил выглянувший из ближайшего подъезда мужчина лет тридцати, заспанный, с рыжими растрепанными волосами.

 Если бы я знал  отозвался Ник, и заторопился через площадь.

Фиг с ней, с церковью, там никого быть не должно, но вот людям в горящем доме надо помочь!

Полуразрушенный храм обогнул по дуге, оказался в крохотном сквере, где уцелела едва половина деревьев. Сверху обрушился нарастающий свист, и Ник невольно пригнулся, завертел головой.

Увидел нечто округлое, темное, похожее на летающую тарелку из голливудского фильма. Увязавшийся следом рыжий завопил от страха и удивления, а странная штуковина прошла над их головами, с лязгом приземлилась на мостовую, проминая асфальт.

В боку ее открылся люк, по выдвинувшейся лесенке побежали люди в черных комбинезонах, вооруженные странными автоматами, что больше напоминали игрушечные.

 Божья мать  пробормотал Ник, останавливаясь и начиная пятиться.

Не хватало еще оказаться в центре операции против террористов

Но что за круглая хрень, на которой прилетели эти типы?

Один из людей в черном повернулся в их сторону, вскинул оружие.

 Что вы делаете?!  закричал рыжий.  Мы же свои!

Ник же бросился в сторону, нырнул под прикрытие одной из уцелевших лавок. Короткий тявкающий звук перекрыл гул пожара, и недоуменный вопль захлебнулся, сменился булькающим хрипом.

Что-то свистнуло над самым ухом Ника, щелкнуло по спинке лавочки, а он уже лежал на земле, прикрыв затылок руками. Вывернув голову, увидел, что рыжий валится назад, а по груди его расползается пятно, в тусклых лучах рассвета кажущееся черным.

Нет, тут не операция против террористов, тут что-то иное