Серж, скажи честно: тебе важнее сохранить свои прибыли или же чтобы крестьяне перестали дохнуть с голоду?
Князь решительно встаёт:
Государь! Если будет нужно для державы, я готов отдать свои земли в казну. Все! Я не помещик, я председатель Комитета Государственной Безопасности, и как вы, государь, неоднократно упоминали защита порядка и опора трона! Для того чтобы прокормить голодающих берите весь урожай с моих земель, государь! Я слуга царю и народу!
Если нужно и мои урожаи забери, батюшка! вступает вдруг Долгоруков. Слава богу тоже не обнищаю. А ещё я могу
Манасеин, Бунге и Вышнеградский всем своим видом показывают, что и они готовы принять деятельное участие в спасении голодающих. Вот тоже мне союз меча и орала! Ну, надо бы охладить их пыл. А то вон уже Димыч саркастически улыбается
Я подхожу к Васильчикову, обнимаю его за плечи:
Спасибо, Серж! Я не ждал от тебя ничего другого. И вам, Владимир Андреевич, глубокая моя признательность. Но вы неправильно поняли меня, друзья мои. Я не прошу от вас жертв. Я хочу, чтобы была восстановлена справедливость!
Я достаю исчерканные поправками листки с тезисами программы, набросанной мной ещё в дороге, по горячим, так сказать, следам. Как говорил на прошлогодних майских посиделках на моей «Ближней даче» бывший член Политбюро ЦК КПСС, первый секретарь обкома Ленинградской области Григорий Васильевич Романов (он же ныне мой родной дядя великий князь Павел Александрович), послезнание только помогает нам предвидеть негативные последствия того или иного шага, но верных рецептов дать не может. А вопрос сельского хозяйства не имел какого-либо положительного решения в нашей стране за всю её историю!
Это значит, что отдуваться, придумывая новый путь обустройства России, придется мне! Эх, ну понеслась
Через двадцать минут мои министры наконец понимают, чего я хочу конкретно. И повисает долгая пауза.
Как говорила одна моя знакомая в той, иной жизни, «от драматической паузы Станиславского до фразы: «Взвод, пли!» иногда очень маленькая дистанция». И теперь я лишний раз убеждаюсь в её правоте
Гхм Государь, если вы позволите старику высказаться, начинает Долгоруков то боюсь, что попытка исполнить ваше м-м-м требование может привести к ужасным последствиям. Возможны бунты э-э-э я хотел сказать заговоры. Так сказать, комплоты
Новое тайное общество, как шестьдесят пять лет тому назад![7] бухает со всей прямотой Манасеин. И нет никакой гарантии, что его удастся подавить так же легко
Ну, это уже не ваша забота, любезнейший Николай Авксентьевич, едко вворачивает Васильчиков. Заговорщиков мы удавим как два пальца об асфальт, государь!
Государь, это включается Вышнеградский, я, разумеется, понимаю, что прогрессивный налог на пахотную землю вещь совершенно правильная и закономерная. Но, как совершенно правильно отметил его светлость, введение такого налога чревато самыми фатальными последствиями
А я полностью поддерживаю вас, государь! Николай Христианович Бунге поднялся и теперь вещает, точно с трибуны. Прогрессивный налог на землю, во-первых, и законодательная регламентация отношений между помещиками-работодателями и крестьянами-работниками, во-вторых могут спасти Россию от крестьянского бунта, «бессмысленного и беспощадного»!
Николай Христианович оседлал своего любимого конька и мчится вперёд «аллюром три креста»! Он довольно уверенно читает всем нам получасовую лекцию о необходимости создания сельскохозяйственных инспекций по типу фабричных, об усилении работы с аграриями, о совершенствовании образования среди сельскохозяйственного населения. У меня появляется стойкое ощущение, что Бунге, похоже, уже прикидывал что-то подобное, и теперь выдаёт нам «домашнюю заготовку»
Ну а ты что скажешь, солнце русской промышленности, начальник департамента науки и техники, светлейший граф? обращаюсь я к Димычу.
Мне кажется, что Ваше Величество несколько перегибает палку осторожно начинает Рукавишников. Всё ли так плохо, как вы сказали? Ну, то есть заскоки, разумеется, у нас были спорить не стану. Но они решаются в рабочем порядке. Не думаю, что нужно вот так резко, буквально об колено, ломать сложившуюся систему, чтобы начать на пустом месте социальный эксперимент!
Ага, Димыч тоже помнит прошлогоднее высказывание «Романова-два-в-одном» насчёт того, что в истории России не было положительного решения проблемы сельского хозяйства, называвшегося при Советской власти «чёрной дырой» деньги туда вбухивались огромные, а «выхлоп» от миллиардных вложений был околонулевой. А местами и отрицательный деревня продолжала нищать, работники массово уезжали в города. Вот, примерно, как сейчас
Ты разве не помнишь, государь, чем такой эксперимент закончился в прошлый раз? подчеркнув голосом слово «прошлый», говорит Рукавишников.
Министры смотрят на светлейшего графа с немалым изумлением, явно пытаясь припомнить, когда именно произошёл этот самый «прошлый раз».
Может, нам для начала закончить реформировать промышленность, окончательно решить все проблемы пролетариата, построить инфраструктурную сеть хотя бы в европейской части страны, а уж потом кидаться грудью на амбразуру? убаюканный моим молчанием, уже более решительно предлагает Рукавишников.
Эх, Димыч, это я только с виду спокоен, а внутри уже начал закипать
В промышленности у нас сейчас настоящий бум, строительство Транссиба и более мелких железных дорог идёт полным ходом, продовольствия для рабочих и строителей требуется всё больше и больше, а значит, это может привести к развитию крестьянских хозяйств и
Я не выдерживаю и вскакиваю со стула.
В промышленности бум, говоришь, взводный? А скажи-ка мне, великий изобретатель технических новинок: сколько сейчас бурлаков на Волге трудится?
Я думаю не очень много узнав мой тон, которым я обычно раздаю команды под обстрелом, Димыч разом теряет весь свой уверенный вид. В конце концов, у нас хорошо развит речной транспорт, на верфях Стальграда и Сормово постоянно строятся новые пароходы
Ты не крути, промышленник-миллионер, а толком говори: знаешь или нет?! продолжаю напирать я.
Ну Димыч явно не знает точной цифры, но его аналитический ум сейчас работает в усиленном режиме, пытаясь нащупать правильный ответ на основе известных статистических данных: сравнивает количество пароходов, паровых буксиров, несамоходных барж и прочего. Память у моего друга отличная, соображалка тоже замечательно работает, но Полагаю, тысяч десять пятнадцать
Выстрел в «молоко»!!!
А полтораста тысяч не хочешь? Да половину твоих грузов на бурлаках таскают, прогрессивный ты наш!
Гонишь! Ошарашенный Димыч забыл про политес при посторонних.
Хер там! Я тоже не очень соблюдаю вежливость. В натуре полтораста! И это ведь выходцы из самых низов крестьянства.
Ебать-колотить! Димыч выпучивает глаза. Уел, блин! Неужели настолько всё плохо?
На самом деле ещё хуже!!! На-ка вот, попробуй я достаю из ящика стола завернутый в кусок чистого холста «артефакт», добытый на просторах России.
Димон медленно, словно я подсунул ему самодельное взрывное устройство, разворачивает тряпицу и начинает озадаченно вертеть в руках кусок иссиня-чёрного, тяжёлого и колкого хлеба.
Что это?
Крестьянский хлеб! Ты попробуй, попробуй! рекомендую я.
Не отравлюсь? Он пробует, несколько секунд катает крошки во рту, потом сплёвывает. Тьфу! Гадость какая! Горький
Полагаю, братишка, что блокадный хлебушек был таким же! Я говорю сейчас только для своего друга, не обращая внимания на вытянутые от удивления лица своих министров есть с чего им малость прихуеть: что это ещё за блокадный хлебушек упоминает император? Этот хлеб русские крестьяне едят ежедневно. И сами едят, и детишек своих кормят А горький он оттого, что на треть из лебеды