Люди кинулись откуда силы взялись к озеру, и припали к воде. Как животные на водопое Пошла и я. Пить хотелось неимоверно, но, была и еще цель посмотреть на свое отражение. Ибо, лица рыжей девушки я так и не видела.
Утолив жажду, я дождалась, когда успокоиться водная гладь, и взглянула в зеркало воды.
Замерла, отшатнулась, посмотрела опять.
Села на землю, и завыла от разочарования, и отчаяния. Мне нужно умереть! Немедленно!
Мое тело раньше принадлежало рыжей, необычайно некрасивой разбойнице, менерийке Лилиан, или, как она себя называла, Ли.
Глава вторая
Я плакала, рыдала и скулила, пока не почуяла смешанный запах лошадей, пота, кожи и открыла глаза. Дежавю возле моего лица ноги, одетые в меховые, похожие на унты, сапоги. Поднимаю глаза, и отшатываюсь Астахан!
Я замолчала, обмирая от стыда и ужаса, из-за своей безобразности.
Что ревешь, как баба? спросил, по-ассински, и улыбаясь, хан.
Баба? Он думает,что я мальчик! Ну и ладно! Мужчинам можно быть некрасивыми!
Аста был он не один с несколькими богундцами, держащими под уздцы коней. Видимо, правитель Богунда не хотел, что бы знали, кто он ничем не выделялся среди других. Все воины были огромны, одеты в кольчуги-безрукавки, и длинноволосы. Прически и показывали их знатность у простых воинов, пленивших нас, волосы короткие. У Асты, конечно, грива длиннее остальных, и немного светлее. И кожа более белая он же полукровка. А в остальном одет просто, и украшения недорогие, обычные, как и у всей компании. И Аста улыбался! А это для сурового и свирепого богундского хана редкость! Даже я, любимая женщина Астахана, видела его улыбку только дважды. Впрочем, я вообще видела его раза четыре. Что не помешало нам, однажды, целоваться. Но, тогда я была красоткой блондинкой Эль. А теперь
Богундцы повели коней в озеро, на водопой, не обратив внимания, что рядом пили люди. Более того, они стегали и разгоняли рабов, попадающихся им на пути, и мешающих лошадям. Аста к озеру не пошел, продолжал стоять возле меня.
Почему плачешь? повторил он.
Странный вопрос! Меня, так-то, в рабство захватили! Плясать от радости, что ли?
Что ревешь, говорю? продолжал спрашивать хан Или, ты баба?
Я, отрицательно, покачала головой не женщина!
У тебя мать погибла? Или любимая? спросил Аста, нахмурясь.
Я опять хотела качнуть головой моя мама жива, и Дени тоже. Дени
Моя любимая осталась в Ассине, в столице, и мы больше никогда не увидимся! произнесла я, горестно вздохнув. И опять заскулила, даже не притворяясь.
Мужчины не плачут! произнес хан Не ноют, что бы не случилось! Не позорься!
Я замолчала. Спорить с ханом, или не подчиняться ему, нельзя. Тем более, в Богунде. Тем более, с таким свирепым дикарем, как Аста. Отрубит голову одним ударом, даже не моргнет
Я собираюсь, в в ближайшие дни, в Ассин! сообщил правитель Могу передать твоей невесте привет. Могу и ее в Богунд забрать! Что б ты не скучал!
И он рассмеялся. Да, шутка за двести мою придуманную девушку Аста мог забрать, только как рабыню.
Ваше Величество! воскликнула я, бухаясь перед ханом на колени Возьмите меня с собой!
Как ты понял, кто я? опять нахмурился Аста.
По волосам! быстро ответила я У вас они самые длинные, из всех, кого я видел!
Хм Сколько тебе лет? опять спросил хан.
Двенадцать! подумав, сказала я именно на столько выглядела я в мужской одежде.
Аста молчал. Удивился, наверно, что у такого юного мальчика есть любимая. Хотя В Богунде в четырнадцать лет можно жениться. Дикари
А я, не смея поднимать глаз, затараторила, по богундски:
Хочу быть вашим рабом! Я полезный! Знаю богундский и больше полезного о себе я придумать не смогла И вдруг вспомнила Умею петь! И знаю степные песни!
Вспомнила, Ли хорошо пела. Завораживающе так
Но Аста не ответил. Более того, когда я подняла голову, обнаружила, что он отошел, и уже садился на коня. Видимо, потерял ко мне интерес, и мою богундскуюь речь не слышал. Вообще, до меня только сейчас дошло как так? Почему хан, славящийся злобным вспыльчивым нравом, и высокомерием, заговорил с ничтожным рабом? И во время разговора был весьма милым и добродушным? Может, не все правда, что о нем говорят? Жаль, что я не обращала на него особого внимания, когда мы встречались при дворе ассинского императора. И толком хана не узнала.
Вернулась к обозу, и уселась на телегу.
Так как тебя зовут? опять спросил Кир, который на водопой не ходил у него была вода в бурдюке. Которой он со мной не поделился. Старый козел
Ли! ответила я. Да, теперь знаю свое имя.
Между тем, рабам раздали еду. Ну, как раздали Накидали в толпу куски засохших лепешек и вяленого мяса. И люди кинулись их поднимать, толкаясь, дерясь, вырывая провизию из рук друг друга, и затаптывая ее, в серую траву под ногами
Богундцев, все это, очень веселило они ржали как кони.
Мне тоже кинули кусок лепешки и мясо. У Кира еда была своя, и он опять жрал в одиночку, ни с кем не делясь.
Сами же богундцы, пока мы ходили на озеро, развели костер, и варили в больших котлах похлебку, аппетитный запах которой был мне знаком. Запах Готовили они довольно далеко от телеги, но аромат я чувствовала. И вообще нюх у Ли был, как у собаки. Интересно, все менерийцы такие, или это особенность рыжей разбойницы?
И, кстати. Как объяснил Кир, дрова для костра дикари возили с собой, в таких же повозках, как и наша.
Поев, богундцы стали петь, знакомые мне, красивые и печальные песни. Асты, и его компании, видно не было. Или они уехали, или держались от обоза с рабами в стороне.
А я решила спать. И, только стала задремывать, степь огласилась женскими криками. Я села и осмотрелась.
Богундцы вытаскивали из кучи рабов приглянувшихся женщин, и, насиловали их прямо тут, у всех на глазах,нисколько не стесняясь, отведя, или оттащив чуть в сторону от остальных невольников. Тех девушек, которые сопротивлялись, сначала избивали. Замерев от ужаса и омерзения, я старалась не смотреть на это варварство. Хорошо, что дикари считают меня парнем Хотя Может среди них и извращенцы есть?
Будто услышав мои мысли, Кир сказал:
Не бойся, тебя не тронут! Очень уж ты грязный, и страшненький.
Да, я настолько отвратительна, что на меня даже дикари не позарятся.
Между тем, варвары были неутомимы бросали, лежащими на земле,"использованных" женщин, и вытаскивали из толпы других. Или, что было самым омерзительным, и мучительным для пленниц, богундцы менялись своими жертвами. И некоторых, самых красивых, насиловали по несколько раз. А ведь многие были, судя по крикам и мольбам, до этого, девственницами
Я вспомнила песню Ли, которую она пела, когда меня стегали кнутом, и как эта мелодия помогла мне пережить страшную боль. И запела. Слов не помнила просто напевала мелодию. И меня, словно окутала защитная дымка, пелена как и в тот раз. Значит, эта песня-заклинание, действует и на того, кто поет. И, сквозь эту дымку, я услышала, что наступила тишина женщины престали кричать. Нет, богундцы не остановились, но их жертвам стало легче они или впадали в забытье, или не чувствовали боли.
Замолчала я тогда, когда варвары унялись, и сели у костров. Но, один из них, судя по волосам, самый главный, подошел к нашей повозке. Я сжалась, и уцепилась руками за края телеги.
Богундские песни знаешь? спросил меня дикарь.
Я кивнула.
Пой! велел он, и пошел обратно к костру.
Боже! Все лишь спеть!
И я запела. Слов не помнила, да, и не настолько хорошо знаю богундский. Опять, просто мелодия без слов. Напев несколько мелодий, я охрипла и замолчала, ожидая, что мне прикажут продолжить. Но, богундцы угомонились, и уснули, кто где все, кроме часовых.
Я тоже улеглась на телегу, притиснувшись к храпящему Киру он развалился по всех повозке потому что, ночью стало очень холодно, и я о возницу грелась. Богундцам же, похоже, было все равно холода они, будто, и не чувствовали.