Заброшенная комиссионка, заросшая грязью, совсем не то место, где я мечтала провести эту ночь. Но ослепительная вспышка, пробившись внутрь, убедила меня остаться. В небе будто протрубил божественный горн: оно наконец-то разверзлось, и дождь в мгновение ока затопил улицы и забарабанил по крыше. Я торжествовала: чем раньше пройдет пик шторма, тем скорее все уляжется. Спрятав замерзшие ладони под шарф, я довольно заурчала и повеселела, ощущая в кармане тяжесть: под моими пальцами теплела кожа толстого портмоне, внутри которого меня ожидал большой сюрприз.
Две тысячи долларов наличными! воскликнула я, опешив. Да этот парень точно псих!
От восторга я зашлась кашлем, но замерла, почувствовав в собственном кармане что-то еще, похоже, прихваченное нечаянно. Рядом с портмоне я выложила на одеяло тот самый бронзовый талисман, который оказался отнюдь не часами или компасом. Я открыла простое расписанное минималистичными ромбами карманное зеркальце. В нем мое бледное изможденное лицо казалось еще ужаснее. Помада точно бы не помешала
Детский ночник замигал и внезапно погас, погрузив меня во мрак на секунду, показавшуюся томительной вечностью. Декоративные свечи на полках вспыхнули вместо фонаря и все вокруг всколыхнулось, включая загоревшийся камин в конце зала, из которого хлынули гарь и сажа, но никак не тепло и уют.
Ты знала, что Новый Орлеан называют Парижем Нового Света?
Я подскочила.
Мой визг утонул в раскате грома. Ужас сковал меня, как и руки брата, которые протянулись из темноты. Он прижался ко мне сзади, и я вдруг поняла, что мой визг получился беззвучным: тиски ужаса сдавили горло. Испуганно онемев, забыв, как драться, двигаться, бежать, я застыла и почувствовала, как Джулиан ласково целует меня в щеку.
Выглядишь великолепно, шепнул он, накрутив на палец локон моих волос, которых хватило лишь на пару оборотов вокруг фаланги. Состригла косу. Покрасилась Тебе идет быть блондинкой.
Его плащ зашелестел. Мы стояли между шкафами на скомканных покрывалах, пока за окном, судя по звукам, взрывался мир. Джулиан медленно развернул меня к себе, и я едва сдержалась, чтобы не зажмуриться. Пламя свечей плясало на лице, похожем на вырезанную из гипса маску.
Теперь мы ничуть не похожи, выдохнул он огорченно, и вокруг серых глаз, отливающих сталью, образовались морщинки. Жаль.
Мы перестали быть похожи в тот момент, как ты убил всю нашу семью.
Одри, не начинай простонал он.
Ты ничуть не изменился. Хотя нет Постарел, вырвалось у меня язвительно. Выглядишь на тридцатник.
Чем больше в тебе магии, тем сильнее она давит изнутри. Выглядеть старше не такое уж тяжкое бремя в обмен на могущество.
Ты сейчас себя назвал могущественным? Все, чего в тебе стало больше за эти годы, так это самомнения.
Джулиан ухмыльнулся, и ноги у меня сделались ватными. Брат удержал меня и обнял крепче, заставляя прижаться вплотную. Отвратительно.
Я вздохнула, с болью в груди узнавая родной запах шалфея и лавандовых полей.
Принцесса никогда не была виновата.
Что? нахмурился Джулиан.
Сказка о двенадцати братьях, прошептала я. Твоя любимая. Только после всего я поняла, почему она так тебе нравилась. Но принцесса никогда не была виновата, что король грезил о ее появлении на свет. Принцесса не была виновата в участи братьев и уж тем более в том, что родилась. Все, что случилось дальше, исключительно вина короля.
Верно, внимательно выслушав меня, согласился Джулиан и большим пальцем провел по моей щеке, раскрасневшейся от предательских слез, которые магическим образом высохли сразу же, как брат их заметил. Я никогда не винил принцессу.
Разве?
Никогда, повторил Джулиан сдержанно.
Тогда просто сверни мне шею, попросила я. Хоть раз прояви милосердие. Надеюсь, ты знаешь, что это такое. Мою магию тебе все равно не забрать.
Что? Джулиан скривился. Погоди Ты думаешь, я хочу тебя убить? Я подняла голову, едва вынося его дыхание на своих губах, только чтобы посмотреть на него, а затем услышала: Я не собираюсь причинять тебе вред. Глупая маленькая Верховная Я пришел за тобой, чтобы любить.
Все внутри вспыхнуло и взбунтовалось, когда Джулиан поцеловал меня. Влажные холодные губы, сминающие мои горячие и сухие, обветрившиеся на ветру. Меня скрутило в рвотном позыве, и перед глазами все поплыло.
Да у тебя жар! встрепенулся он и отстранился, чтобы придирчиво осмотреть меня с головы до ног, пока я безуспешно пыталась избавиться от съеденного недавно брауни. Захворала после того, как на спор искупалась в Миссисипи? Да, я следил за тобой. Если я не показываюсь это не значит, что я не смотрю. Время игр в прятки давно прошло. Больше не убегай, ладно, сестренка?
Меня будто обожгло льдом, когда его ладонь скользнула мне под свитер и прильнула к голому животу, облегчая лихорадку, но превращая все остальное в кошмар. Я зажмурилась, пытаясь терпеть. Шершавые пальцы медленно погладили шрам, который оставили кусты роз, где мы играли в детстве. Он ощупал каждую отметину, которая связывала меня с прошлой жизнью, и дотронулся даже до рубца четырехлетней давности на предплечье память о той жертве, что оказалась слишком велика для меня даже во имя спасения.
Ты мне не брат, Джулиан.
Его руки легли на мою грудь поверх бюстгальтера и задержались там.
Зря ты так говоришь. Когда я стану великим, ты еще пожалеешь о своих словах
Великим? фыркнула я. Тебе никогда не стать Верховным, не то что великим! Хватит жить иллюзиями. Это невозможно!
Каков восьмой дар? спросил Джулиан задумчиво, обрушившись на меня всем своим весом и впечатав спиной в захламленные полки. Сотворение. То есть написание заклинаний. Когда освоишь его, сможешь делать все, что заблагорассудится. Ты сможешь придумать новый порядок для наследования верховенства
Как я освою подобное?! Даже если бы и захотела, у меня нет никого, кто бы обучал меня! А благодаря тебе больше нет и гримуара, забыл? Многовековое наследие ковена стерто с лица земли по твоей милости!
Для этого у тебя есть я, улыбнулся Джулиан, приподнимая мой подбородок. Я не тратил эти годы зря, в отличие от тебя. Я сам помогу тебе стать той, кто ты есть. Мы пройдем этот путь рука об руку, как нам и суждено.
И не мечтай! Бесполезно. Заклинание для передачи верховенства создать нельзя, даже освоив все дары в совершенстве. Оно противоестественно и не сможет существовать в круговороте природы, рыкнула я, уперевшись руками ему в грудь, будто опасаясь, что исчезни еще один сантиметр между нами и мы сольемся воедино, в одно уродливое порочное существо.
Сможет. Я работаю над этим, мягко отозвался Джулиан, разминая замерзшие руки, которые достал из-под моего свитера, потом вынул из кармана перчатки и надел их. А твоя задача работать над собой. Всему свое время, маленькая Верховная.
Джулиан взмахнул рукавом плаща. Где-то поблизости закряхтел старый граммофон, и по магазину потекла сладкая мелодия в духе классического новоорлеанского джаза.
«Торжественная музыка врачует рассудок, отуманенный безумьем. Он кипящий мозг твой исцелит Встань здесь и знай, что ты во власти чар моих».
Брат улыбнулся и обнял меня, увлекая в танце, при этом, парализованная, я тянула его вниз, как якорь, но медленно я все-таки возвращала себе контроль над телом.
«Надежды нет, продолжила я тихо. И в этом вся надежда».
Гром. Вспышка, заставившая серые глаза блеснуть серебром двух драгоценных монет. В этот миг я резко подалась назад и толкнула шкаф.
Коробки с вещами посыпались, лавиной обрушившись на нас обоих. Закрываясь от осколков статуэток, разбивающихся об пол, я вырвалась из хватки Джулиана. Он выругался, и мне на свитер потек воск свечей, которыми были уставлены полки. Огонь в камине рванул вперед, и в этот момент я не разобрала, чья злость вызвала такой бурный всплеск моя или его. Прыгая по вспыхнувшему ковру, я схватила сумки и выкатилась из магазина.