Хочешь развлечься, найди себе готовую на все нимфетку в заведениях для богатых и озабоченных. В Арриваре такие на каждом углу!
Закажи девушку постарше и поопытней. Из тех, что делают в постели почти все, знают тысячи поз и способов удовлетворить «клиента».
От одной мысли, что эльталл касался рыжей колдуньи своим мерзким естеством, меня передернуло. Возбуждение как рукой сняло, оно перешло в ярость. Такую, что аж в глазах потемнело. Я ударил кулаком по столу еще, еще, еще И колотил, пока с костяшек не закапала кровь, а синий пластик не пошел паутинкой трещин.
Только тогда боль немного отрезвила меня. Я выпрямился и решительно направился к Дари. Нельзя бросать девочку в такой момент! Мало ли что она учудит?! Господи! А вдруг она решит, что я такой же, как эльталл? Вид у меня был наверняка тот еще. Да и брюки охотника совершенно ничего не скрывали, будь они прокляты!
Почти бегом вернулся я в свою каюту и услышал, как на кухне стучит по столу пластиковая чашка. Заглянул туда и облегченно выдохнул. Дари устроилась в за столом. Такая маленькая и хрупкая в огромном капитанском кресле, несчастная, но одновременно сильная и отважная. Плечи расправлены, спина предельно прямая, упрямый подбородок выпячен. Рыжая колдунья сжимала чашку обеими руками и цедила ромашковый чай. Ее тонкие пальцы побелели от напряжения.
Дари вскинула на меня свои янтарные глаза глаза женщины, которая слишком давно живет, чтобы не понимать моих желаний, стремлений. И я растерялся, опешил, как ребенок. Казалось, снова мальчишка, стою перед учителем и мямлю невыученный урок.
Я медленно подошел к столу и сдавленно спросил:
Ты как?
Она пожала плечами, вздохнула так, что у меня сжалось сердце, и прошептала:
Не знаю
И меня накрыло опять. Черт меня подери! В обществе этой женщины эмоции били через край, совершенно лишали самообладания, трезвости мысли. Единственное, о чем я сейчас думал обнять ее, стиснуть, утешить
Даже тело инстинктивно подалось вперед, чуть дернулись руки.
Дари кивнула на кресло, напротив своего, и я послушно опустился, потому что ничего другого в голову не приходило.
Спасибо, сказала она очень тихо, но хотя бы уже не шепотом. У меня нет друзей и родственников Так что если бы не ты
Забудь об этом! отмахнулся я. Давай лучше расскажу тебе, что и как на моем корабле. Где кафе, где игровая, где тренировочная. А куда лучше не ходить одной там бар для команды со всеми вытекающими
Алкогольными реками? изогнула бровь Дари, и пальцы ее наконец перестали дрожать.
Взгляд рыжей колдуньи упал на мои руки, и уже обе ее брови удивленно приподнялись. Не сразу я понял, в чем же дело. Пока Дари сама не прояснила ситуацию.
С кем это вы успели подраться? маленькая ладошка мягко коснулась моей, и захотелось прикрыть глаза, заурчать как земной кот. Я готов был разбить в кровь и вторую руку тоже, только бы она продолжала поглаживать сочувственно, нежно.
Эльхар? Дари ожидала ответа, а я совершенно потерялся в собственных ощущениях. Такое чувство я испытывал лишь от ласковых материнских ладоней. Казалось весь мир у моих ног, жизнь череда чудесных праздников, а будущее обещает бесконечные радости без малейших проблем.
Я все отчетливее начал понимать, как сильно влип. Увы! Не только телом моим завладела сэлфийка, но и мыслями, душой, эмоциями всем существом. Просто так, одним взглядом янтарных глаз превратила бывалого охотника и воина в желе.
Вам больно, Эльхар? спросила Дари еще тише, и убрала руку.
Я прикусил губу и не смог скрыть сожаления в голосе.
Да нет, так, бытовой несчастный случай. Мебель она такая. Вечно бросается, куда ни попадя. Мешается под ногами и руками.
Горечь мне скрыть удалось Дари улыбнулась шутке и предложила.
Обработать?
Я кивнул, и только потом дошло рыжая колдунья не знает, где здесь аптечка. Вообще-то на вельтанцах все заживало моментально. Мы почти не болели и раны не обрабатывали. Разве что очень глубокие, рваные.
Но мысль о том, что Дари начнет заботиться обо мне, была слишком соблазнительной. И я не устоял. Указал пальцем на виртуальную панель на стене. Дари поднесла к ней руку и ахнула в сторону отъехала крышка аптечки. Внутри, как и положено на любом транспортнике, выстроились баночки с дезинфектантами, вата, бинты, несколько заживляющих мазей для разных рас, обезболивающие и снотворное.
Дари ловко смочила вату дезинфектантом и приложила к моей руке. Ранки слегка обожгло, но в душе разливалась неуместная, глупая радость от мысли, что она заботится обо мне. Я понимал это лишь материнский инстинкт, не более. Женщины всегда сочувствуют больным, раненым и детям. У них это в крови. Ничего рыжая колдунья ко мне не чувствует. Кроме, возможно, глубокого недоверия из-за всего, что случилось между нами несколькими часами раньше. Но глупое сердце забилось быстрее, улыбка растянула губы, как бы я не боролся с ней, и Дари удивленно посмотрела в лицо. Вот проклятье!
У вас странная реакция на обработку, повела она плечом и приложила ватку уверенней.
Я пожал плечами.
Я военный. И ран у меня на теле гораздо больше, чем у некоторых рас зубов.
Удивительно, но Дари понравилось мое солдафонское чувство юмора. Она залилась смехом. Я понимал отчасти это истерика. Нервы рыжей колдуньи расслаблялись после потрясений, к которым я тоже имел отношение, хоть и небольшое. Но я все равно радовался. Она оживала, и все благодаря мне!
Дари вытерла слезы с глаз, выбросила ватку в ведро и вернулась на место.
Я так понимаю, вы про меня уже прочли? Даже больше, чем успела начудить за длинную жизнь? ее пытливый взгляд заставил меня потупиться, как нашкодившего мальчишку. Конечно! Дари не забыла мои подвиги в гримерке. С чего бы? Там я отличился по всем фронтам!
Пришлось глубоко вздохнуть, потому, что дышать резко стало трудно.
Я понял свою ошибку. Простите меня, сказал тихо и неуверенно поднял глаза. Я ожидал увидеть во взгляде Дари знакомое свирепое осуждение, раздражение, ярость. Но она вдруг улыбнулась, и жизнь вновь заиграла яркими красками.
Ладно уж, я знаю, что про нас пишут! отмахнулась рыжая колдунья и глотнула чая.
Про нас пираты тоже пишут немало! Как-нибудь покажу особенно смачные перлы! Там даже по именам не забывают пройтись. Есть один капитан Алмаз Цветков, землянин. Его любят называть Смарагд Душица. А парень говорит да, я душица, потому что душу воров и бандитов каждый день. И буду это делать, пока в теле останутся силы, воодушевился я. Расположение Дари, почти симпатия, интерес к охотничьим байкам, подняли такую бурю в душе, как ничто и никогда в моей безумной жизни. Даже близкая смерть так не будоражила, не играла на нервах. Я словно постоянно балансировал на тонком канате, рискуя свалиться в пропасть заработать презрение рыжей колдуньи, гнев, неприятие. И всякий раз, когда получалось удержаться, выстоять, внутри разливалась безудержная эйфория. Когда хочется обнимать прохожих, целовать незнакомцев, угощать бедняков сытным ужином и принимать у себя в квартире бездомных.
Ты понимаешь, как это глупо, наивно, нелепо. Но ничего не можешь с собой поделать.
Я улыбнулся и накрыл руку Дари своей. Зачем и почему в тот момент я вообще не думал. Захочет ли она, не возмутится ли Не соображал ничего. Только безумно захотелось снова коснуться ее теплой ладони, нежной кожи, возобновить пусть мизерный, но контакт наших тел. Казалось, по телу прошел ток. Возбуждение нахлынуло с новой силой внезапно, не ясно почему.
Пытаясь устроиться получше, чтобы штаны так сильно не жали, я поерзал на стуле, и быстро понял, что все бесполезно. Конфигурация моего тела слишком сильно изменилась, чтобы форма оставалась впору.